— Возможно… Но как вы не поймете, мисс, я боюсь навести их на… на мальчика! А если я вдруг начну знаться с магглами, об этом моментально станет известно, я уверен, что за мной следят…

— Ага, то есть о том, что вы уже битый час со мной общаетесь, никто не узнает? — логично заметила Эйприл.

— Я всегда могу сказать, что соскучился по женской ласке, а девушка с фермы из любопытства или за небольшую плату согласилась провести со мной вечер, — криво усмехнулся он.

— А эта ваша сыворотка правды? — не удержалась она.

— Слишком пустячный повод для ее применения, — высокомерно ответил мужчина. — Впрочем, я могу сказать, что вы сочли меня обычным соседом, решили познакомиться и принесли мне пирожки.

— Это намек? Насчет пирожков?

— Ни в коем случае. Не переношу местную стряпню.

— Слава богу, а то я пироги печь не умею…

Воцарилось недолгое молчание.

— Когда мне станут доступны мои средства, тогда я смогу что-то сделать, — негромко произнес Люциус наконец. — Нанять адвокатов, устроить шумную кампанию в прессе, подтвердить у гоблинов, что это действительно мой сын. Но все это потребует времени, а еще нельзя оставить ни единой зацепки…

— Хорошо может выйти: редкое совпадение, все дела, — улыбнулась Эйприл. — Публика будет в восторге!

— Да, некоторая ее часть. Другая сгрызет собственные палочки от злости… Мисс, — он развернулся и взял ее за плечи, на этот раз мягко, едва обозначив прикосновение, — само Провидение послало вас…

— Ага, как в старых романах — Провидение непременно с большой буквы!

— Именно, — серьезно произнес Люциус. — Впрочем, можете назвать это стечением обстоятельств, рукой судьбы… как угодно. Просто знайте, что я безмерно вам благодарен, и вы можете рассчитывать на мою помощь… И простите за неласковый прием, я… гм…

— Вам явно нужно было выпить, — заключила Эйприл, осторожно высвобождаясь. — Чтобы отпустило. А теперь вам надо проспаться… Кстати, а чем вы тут питаетесь? Может, правда пирожков принести? Мама состряпает!

— Не стоит, право, с голоду я не умру, — улыбнулся он.

— Ну как хотите, — пожала она плечами. — А теперь мне пора. Уже ночь, смотрите, какая луна! Хорошо, туч нет, светло совсем…

— Я вас провожу, — не терпящим возражений тоном произнес мужчина. — Все-таки места глухие, а час и в самом деле поздний.

Он прихватил свою трость, и, выйдя на улицу, Эйприл приоткрыла рот от удивления: в этой трости, оказывается, скрывалась та самая волшебная палочка, и на кончике ее теперь горел волшебный огонек, освещая дорогу странной паре.

— Я забыла спросить, сэр, — произнесла девушка, перепрыгнув через канаву. — Кэвин недавно поджег кухню. Сам не знает, как такое случилось… Это нормально?

— Да, вполне, но… — мужчина чуть умерил шаг. — Рановато, хотя тут мог сказаться стресс. Я сам начал так безобразничать лет в пять, и это тоже достаточно рано.

— Значит, спишем на стресс… Я собственно, хотела спросить, что делать, если он снова отчудит что-нибудь? Пожар-то хоть залить можно, а что еще вы можете, я не знаю…

— Сложно предположить, как могут проявиться магические способности у маленького ребенка, — покачал головой Люциус. Казалось, ему физически тяжело назвать мальчика сыном. — Кто-то левитирует, кто-то бьет посуду, кто-то поджигает занавески. Главное, не бойтесь, у него не хватит сил на то, чтобы кого-то покалечить!

— Ага, если только это будет не огонь, — фыркнула Эйприл. — Ладно, учту… Надо будет мистеру Дурслю об этом написать. Он же собрался воспитать из Гарри настоящего маггла… Что смешного я сказала?!

— О Мерлин! Надежда магического мира — настоящий маггл! — Смех казался чуточку нервным, но все равно искренним. — Это прекрасно! Непременно объясните мистеру Дурслю, что к чему!

— Ага. Ну все, сэр, мы пришли. Вон наш дом, видите, окошки светятся? Тут уж я одна дойду, не заблужусь… спасибо, что проводили. Не то чтоб я боялась, некого тут бояться, но все равно одной в темноте не по себе…

— Если соберетесь прийти… — он замолчал. — Словом, делайте это пореже. И без мальчика.

— Да уж поняла… Идите! Сами-то не заблудитесь?

— Не должен бы…

Эйприл посмотрела вслед высокому мужчине, вздохнула и пошла домой.

— Ну что? — встретила ее Сара, вязавшая в гостиной.

— Нормально, — коротко ответила Эйприл и плюхнулась на диван, закинув руки за голову. — Если дельце выгорит, уж мы заживем!

— Ну-ну, — поджала губы мать, стараясь не улыбнуться. — Иди-ка ты к себе! Твой приемыш без тебя ни в какую не спит… Отец уже Мэй унес — уснула, пока ему сказки рассказывала, а мальчишку сон не берет. Иди…

— Иду, иду, — улыбнулась девушка, взбежала вверх по лестнице, быстро умылась, переоделась на ночь и вошла в свою комнату.

— Эйп? — тут же вскинулся мальчик.

— Ага, — она забралась под одеяло. — Ты чего не спишь?

— За тебя боюсь, — серьезно ответил он.

Эйприл засмеялась и прижала его к себе.

— Можешь перестать бояться, меня никто не обидел. А теперь спи, все разговоры — завтра!

Утро выдалось настолько солнечным и теплым, что Эйприл без долгих раздумий сгребла Кэвина и неизменный рюкзак и отправилась на прогулку по окрестностям. В поместье она соваться пока не собиралась, но пройтись по лесу, показать мальчику местные красоты — это пожалуйста. Тот в полном восторге вертел головой: здесь осень уже вступала в свои права, порывы ветра вздымали золотистые вихри листвы, трава возле ручья уже пожухла, прихваченная ночным заморозком, но сам ручей еще бодро журчал, а на солнце неподалеку расцвел поздний одуванчик.

— Как будто переглядывается, — сказал вдруг Кэвин.

— Кто с кем?

— Цветок с солнцем, — пояснил тот.

— И правда что, — улыбнулась Эйприл. — Камни серые, как тучи, а одуванчик — этакое солнышко, да?

— Ага… Эйп, — произнес он, — а ты не ошиблась?

— В чем?

— Ты сказала, что тот человек — мой отец. Объяснила, почему так решила. И почему он не обрадовался… Только он, кажется, еще и испугался… может, я ему и не нужен? А он подумал, что ты меня оставишь… возиться придется…

Эйприл тяжело вздохнула и присела на поваленный ствол, притянув к себе мальчика.

— Конечно, он испугался, и очень сильно, — серьезно сказала она. — Только не того, о чем ты подумал.

— А чего же?

Девушка почесала в затылке. Ну как прикажете объяснять такое маленькому ребенку?! А, впрочем, не поймет — переспросит…

— Я тебе по порядку расскажу, если что, ты уточняй, ладно? — произнесла она, дождалась кивка и продолжила: — Твой отец по глупости связался с очень нехорошими людьми…

— С разбойниками? — живо уточнил мальчкик.

— Можно и так сказать, — поразмыслив, ответила Эйприл. — Он думал заработать побольше денег для семьи, но не учел, что его заставят делать скверные вещи. Разбойникам же положено делать пакости другим людям, так что хочешь, не хочешь, а придется!

Люциус вчерашним вечером обмолвился, что ему доводилось участвовать в травле и даже пытках обычных людей и магглорожденных волшебников, и в его голосе девушка не услышала даже тени раскаянья. Не факт, что он этим наслаждался, как записной садист, но и ничего особенно зазорного в таких забавах не видел. Кэвину, однако, об этом знать не следовало.

— Ну а разбойников, как ты понимаешь, ловит полиция, — продолжила она. — Вот и твоих родителей арестовали. Ты тогда был в больнице.

Кэвин нахмурился.

— Если это правда мой папа, то где тогда мама? — задал он вполне резонный вопрос.

— Он сказал, твоя мама умерла в тюрьме, — нехотя ответила Эйприл. — Там было очень плохо, холодно и голодно, а она была… Ну, как ты сказал — вроде принцессы из сказки. Вот и не выдержала… А твой дедушка заболел той же болезнью, что и ты, но для детей она не очень опасна, а для пожилых людей обычно смертельна.

— Так он тоже умер?

— Да.

— И у меня вообще никого не осталось? — не отставал Кэвин. — Ну, кроме тебя!