М. Горький писал, что Герцен в «Докторе Крупове» «едко обрисовал крепостное право» (М. Горький. История русской литературы, стр. 183). Важно заметить при этом, что среди «повально поврежденных» у Герцена почти отсутствуют крепостные, хотя «болезнь» оказывает свое разлагающее влияние на людей из простого народа, вроде кухарки Матрены, и даже на детей. Народ выступает в повести жертвой этого всеобщего безумия, и именно в его среде зреет протест против несправедливого устройства жизни. Однако Герцен в 40-х годах еще не рассматривал революционное движение крестьянских масс как «средство лечения» крепостнических порядков. Его Крупов называет другие меры: «Во-первых, истина, во-вторых, точка зрения, в-третьих, я далеко не все сказал, а намекнул, означил, слегка указал только». Разумеется, цензурные условия принуждали Герцена быть предельно кратким и осторожным, но несомненно горячее убеждение писателя, что человечество неизбежно пойдет по пути прогресса, что передовое общественное движение (т. е. «истина», «точка зрения») «исцелит» эту жизнь, основанную на насилии и несправедливости. «Местами воздух становится чище, – говорит в заключение Крупов, – болезни душевные укрощаются».
Примеры, которые подтверждали бы его теорию, Крупов ищет и в истории человеческого общества, начиная с древнего мира. Он склонен отрицать закономерный и прогрессивный характер развития общества, призывает не выставлять «после придуманную разумность и необходимость всех народов и событий». Герцен уже в 40-х годах не стоял и не мог стоять на такой точке зрения, лишавшей его революционные устремления исторической перспективы. Но памфлетом Крупова в его нарочито заостренной, гротескной форме он решительно разоблачал реакционную фальсификацию исторического процесса, служившую обоснованием «разумности» общества, основанного на эксплуатации. Сатира Герцена направлена и против капиталистического строя на Западе: буржуазная Европа также обнаруживает «очень удовлетворительные симптомы» безумия – «и в ирландском вопросе, и в вопросе о пауперизме, и во многих других». (Эти строки отсутствовали в тексте «Современника»; по всей вероятности, они были дописаны Герценом при издании «Прерванных рассказов» на основе собственных впечатлений от жизни Западной Европы).
В пессимизме и скептических парадоксах Крупова безусловно отразились некоторые стороны мировоззрения самого Герцена. Однако Герцен шел дальше своего героя и никогда не терял веры в светлое будущее народа, в его освобождение от угнетения и произвола. Внутренняя полемика со своим героем-скептиком в вопросах исторического развития, начатая Герценом образом Крупова в романе «Кто виноват?» и в повести «Доктор Крупов», в разных вариациях проходит через ряд других беллетристических произведений писателя («Поврежденный», 1851, «Скуки ради», 1868–1869, «Aphorismata», «Доктор, умирающий и мертвые», 1869).
Повесть «Доктор Крупов» была исключительно тепло встречена как читателями, так и передовой русской критикой. В статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года» Белинский писал о «превосходном рассказе» Искандера: «В нем автор ни одною чертою, ни одним словом не вышел из сферы своего таланта, и оттого здесь его талант в большей определенности, нежели в других его сочинениях. Мысль его та же, но она приняла здесь исключительно тон иронии, для одних очень веселой и забавной, для других грустной и мучительной, и только в изображении косого Левки – фигуры, которая бы сделала честь любому художнику, – автор говорит серьезно. По мысли и по выполнению, это решительно лучшее произведение прошлого года…» (В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. XI, стр. 119).
«Крупов восхитителен», – писал Белинскому Тургенев 14/26 ноября 1847 г. (см. В. Г. Белинский. Письма, т. III, стр. 385), а Грановский назвал повесть Герцена «гениальной вещью»: «Давно я не испытывал такого наслаждения, какое он мне дал. Так шутил Вольтер во время оно, но в Крупове более теплоты и поэзии» (ЛН,т. 62, стр. 92).
«…от этой пьесы, – писал Грановский Герцену в другом письме (от 25 августа 1849 г.) – мне повеяло всем тобою. В Левке и в Крупове были знакомые, дорогие мне черты, хотя они и не похожи один на другого» (там же, стр. 96).
Образ Крупова неоднократно использовался Герценом в его публицистике. Широкая популярность повести позволяла ему одним упоминанием своего героя высмеивать политических противников «Колокола». Недаром реакционные круги спустя много лет относили повесть Герцена к числу его наиболее революционных выступлений в 40-х годах.
…от резиденции…– т. е. от Москвы, сохранившей после того, как столицей стал Петербург (1712), значение важного административного и церковного центра.
…знал Вольфиеву философию… – Вероятно, имеется в виду учение немецкого философа-идеалиста Хр. Вольфа о бессмертии человеческой души; в начале XIX века в России преподавалось в семинариях.
…на известном основании Ганеманова учения…– По теории основателя гомеопатии Ганемана, лечить больных следует малыми дозами тех веществ, которые в больших дозах вызывают в организме здорового человека симптомы, подобные симптомам данной болезни.
…отец приносит дочь на жертву, чтобы был попутный ветер … – Имеется в виду древнегреческий миф, по которому царь Агамемнон принес в жертву богам свою дочь Ифигению перед походом на Трою.
…персидский царь гоняет море сквозь строй…– По рассказу Геродота, персидский царь Ксеркс (V в. до н. э.) велел высечь море за то, что бурей был снесен мост, по которому персидские войска должны были переправляться в Грецию.
…цикутой хотели лечить от разума и сознания. – Цикута – сильно действующий яд, который в древней Греции давали выпить приговоренным к смертной казни; так был казнен Сократ.
…в ирландском вопросе. – Имеется в виду борьба ирландского народа за освобождение от полуколониальной зависимости от Англии, обострившаяся в связи с голодом 1845–1848 годов.
Аристотель называл Анаксагора единым трезвым в сонме пьяных. – Герцен имеет в виду оценку Анаксагора в «Метафизике» Аристотеля (кн. 1, гл. 3).
…Бентам прямо сказал…– Имеется в виду «Traités de législation civile et pénal» Бентама (1802), в русском переводе – «Рассуждение о гражданском и уголовном законоположении», тт. I–III, СПб., 1805–1811.
Мимоездом*
Впервые опубликовано в первом издании сборника «Прерванные рассказы Искандера», Лондон, 1854, стр. 99-105. Рукопись неизвестна.
Печатается по тексту второго, исправленного издания сборника. Лондон, 1857, стр. 105–111.
Указатель имен
Август Кай Октавиан (63 до н. э. – 14 н. э.), первый римский император – 216, 332
Авраам (библ.) – 30, 326
Агарь (библ.) – 30, 326
Адам (библ.) – 196
Адан – искаженное произношение имени Адам (см.)
Азаис Пьер Гиацинт (1766–1845), франц. философ-моралист – 99
«Алина и Альсим», баллада В. А. Жуковского (см.)
Алина, действ. лицо в балладе «Алина и Альсим» В. А. Жуковского (см.)
Аллан Луиза (1809–1856), франц. актриса – 218
Антомарки (Антоммарки) Франсуа (1780–1838), врач Наполеона I– 155
Анаксагор (ок. 500–428 до н. э.), философ ионийской школы – 266, 335
Анета, действ. лицо в драме «Сорока-воровка» Кенье (см.) и д’Обиньи (см.)
Аристотель (384–322 до н. э.) – 266, 298, 335
– «Метафизика» – 266, 298, 335
Базедов Иоганн Бернгард (1724–1790), нем. педагог-просветитель – 90
Байрон Джордж Ноэл Гордон (1788–1824) – 150
– «Дон-Жуан» – 150
Бальзак Оноре де (1799–1850) – 216
Белинский Виссарион Григорьевич (1811–1848) – 8, 320, 321, 323–328, 330, 332, 334
Бентам Иеремия (1748–1832), англ. буржуазный юрист и философ – 266, 279, 298, 335
