Сурея. Ага… Значит, я хочу ска… Нет, значит, я хочу… Не вышло. Постой… Да… Итак, кха, кха (кашляет). Итак, я хочу сказать, что… Сегодня пятое. Июня. Шестьдесят пятого года. Ты купил магнитофон.

Бикя. И почем ты его взял?

Неймат. Сто девяносто рублей. Тетя Бикя, подойдите поближе. Скажите тоже что-нибудь. Вот сюда, в микрофон.

Бикя. У Али тоже есть такой. Только он побольше. Муртуз привез из Москвы. Он говорит, купил за четыре тысячи старыми деньгами.

Неймат. Кармен, Джильда, Нергиз. Идите сюда, скажите что-нибудь.

Шаги…

Кармен. А что?

Неймат. Поди сюда, дочка. Джильда, и ты. Вот сюда. Говори.

Кармен. Что говорить, папочка?

Сурея. Ну, что-нибудь.

Кармен. Хохмачи!.. А что именно?

Сурея. Ну, что-нибудь да скажите. Отец вам купил магнитофон.

Кармен (Джилъде). Купил самый что ни на есть задрипанный магник, и повело!..

Джильда. Ой, не могу!

Смеются.

Сурея. Замолчи! «Задрипанный»! Очень хороший магнитофон.

Кармен. Мамахен, как всегда, полностью поддерживает папахена. Морально-политическое единство.

Джильда. Ой, не могу!

Бикя. Муртуз его поставил у окна. Он по крайней мере в два раза больше этого.

Кармен. Грандмаман в таком восторге от магнитофона Мурзика, что никак в себя не придет.

Неймат. Нергиз, дочка, иди сюда.

Нергиз. Я пришла.

Сурея. Скажи, доченька, тот стишок. Помнишь, ты его наизусть говорила…

Бикя. Подумать только, четыре тысячи старыми деньгами!

Нергиз. Не хочу.

Сурея. Ну, не хочешь — не надо. Все кривляются. Хватит, Неймат, останови, посмотрим, как он записал.

Неймат. Нергиз, ты опять брала мою ручку? Я тебе говорил, не трогай ее! Если я еще раз увижу, что ты берешь мою ручку, пеняй на себя.

Он нажал на клавишу. Лента остановилась.

— Посмотрим, как он записал, — сказал Неймат и нажал вторую клавишу. Лента перемоталась в обратном порядке. — Послушаем. — Он нажал третью клавишу. Послышались голоса.

Неймат. «Ну, скажите что-нибудь».

Сурея. «Записывает?»

Кармен и Джильда вскрикнули:

— Мамин голос!

Неймат. «Да, говорите».

Сурея. «А что?»

— Это мой голос? — спросила Сурея. — И ничуть не похож.

Неймат. «Ну, что-нибудь».

Сурея. «Ага… Значит, я хочу ска… Нет, значит, я хочу… Не вышло. Постой…»

Все засмеялись.

— «Значит, я хочу ска…» — передразнила Кармен голос матери.

— Дайте же послушать, — сказала Сурея. Из магнитофона послышался ее голос: «Сегодня пятое. Июня. Шестьдесят пятого года. Ты купил магнитофон».

— Господи, какая торжественность, — сказал Неймат. — «Ты купил магнитофон».

Из магнитофона послышался голос тетушки Бики: «И почем ты его взял?»

— Бабушка, это ты! — пискнула Нергиз.

— А бабурочка иначе не может, — сказала Кармен, — обязательно должна справиться о цене.

Она снова засмеялась.

— У Муртуза тоже записали мой голос, — сказала тетушка Бикя, — у них мой голос был как живой. А здесь вовсе не похож.

Из магнитофона снова донесся ее голос: «У Али тоже есть такой. Только он побольше».

Аля — старшая дочь тетушки Бики, сестра Суреи.

Бикя. «Муртуз привез из Москвы».

— Вот это маг, я понимаю, — сказала Кармен.

Бикя. «Он говорит, купил за четыре тысячи. Старыми деньгами».

Послышался голос Неймата: «Кармен, Джильда, Нергиз. Идите сюда, скажите что-нибудь».

Донесся звук шагов. Потом голос Кармен: «А что?»

— Это я? — удивленно сказала Кармен.

— А то я, что ли? — сказала Джильда. — Конечно, ты.

Кармен. «Хохмачи!.. А что именно?»

— Хохмачка-трепачка. Ты послушай только, как они разговаривают, — сказала Сурея. И тут же из магнитофона послышался ее голос: «Ну, что-нибудь да скажите. Отец вам купил магнитофон».

Кармен. «Купил самый что ни на есть задрипанный магник, и повело!..»

— Клянусь тебе, дочка, мне сказали, что это неплохая марка, — сказал Неймат.

Джильда. «Ой, не могу!»

Из магнитофона послышался смех. Потом раздался голос Суреи: «Замолчи!»

— Видишь, как ты обращаешься с родной дочерью, — сказала Кармен. — И учти, это уже записано. Ты не сможешь взять своих слов обратно. Факт налицо.

Из магнитофона послышался ее голос:

«…Мамахен, как всегда, полностью поддерживает папахена…»

— Ой, не могу, — сказала Джильда, и тут же ее голос повторил из магнитофона: «…Ой, не могу!..»

— Алин больше этого, — начала тетя Бикя, но тут же умолкла, заслышав свой голос: «Он по крайней мере в два раза больше этого…»

Кармен. «Грандмаман в таком восторге от магнитофона Мурзика…»

— Стыд какой! — сказала Сурея. — Что за Мурзик! Если он услышит, насмерть обидится.

— А что особенного, — сказала Кармен, — тетя Аля всегда зовет его Мурзиком.

— Аля — его жена, — сказала тетушка Бикя, — это совсем другое дело.

Из магнитофона послышался голос Нергиз: «…Не хочу».

Сурея. «Ну, не хочешь — не надо. Все кривляются. Хватит, Неймат, останови, посмотрим, как он записал».

Неймат. «Нергиз, ты опять брала мою ручку? Я тебе говорил, не трогай ее! Если я еще раз увижу…»

Вдруг наступила тишина. Запись оборвалась. Лента крутилась беззвучно. Неймат нажал на клавишу.

— Всё, — сказал он.

— Очень интересно, — сказала Сурея. — Все точно так, как мы говорили.

— А ты как думала? — сказала Кармен. — Ты скажешь одно, а там будет другое?

Все засмеялись.

— В каком веке вы живете, люди? — сказала Кармен. — Для всех магнитофон — пройденный этап. А эти только очнулись. Потрясены чудом техники, да?

— Ой, не могу! — сказала Джильда.

— Слушайте, вы же сами просили магнитофон, — сказал Неймат. — Вы из меня кишки вымотали. Вот я и купил.

— И отлично, — сказала Сурея. — Не обращай внимания на этих девчонок. Они глупости болтают.

— Ничего им не нравится, — укоризненно сказала Бикя. — И Алины тоже такие.

— Но правда же замечательная штука, — сказала Сурея. — Я своего голоса не узнала. Как будто совсем посторонний человек.

— Никто не узнае́т своего голоса, — сказал Неймат, — потому что и в жизни мы не воспринимаем свой голос таким, какой он есть.

— Хочешь, еще раз послушаем, — сказала Сурея.

— Ну уж простите, — сказала Кармен. — Это испытание выше моих сил.

Она и за ней Джильда ушли в другую комнату. Нергиз побежала за ними. Неймат нажал на клавишу. Прошли первые слова, первые фразы.

Из другой комнаты закричала Кармен:

— Значит, я хочу ска…

И в тот же момент из магнитофона послышался голос Суреи: «…Значит, я хочу ска…»

Неймат покачал головой.

Из другой комнаты послышался голос Кармен:

— Сейчас бабурочка начнет расхваливать магнитофон Мурзика.

И тут же послышался голос тети Бики: «…У Али тоже есть такой. Только он побольше».

В другой комнате захохотали.

Они дослушали до конца. Девочки подавали реплики, и магнитофон повторял их слова, как попугай. Они уже знали запись наизусть.

Да и Неймат тоже знал, что за чем, чей голос за чьим, все оттенки, запинки, придыхания, покашливания, смешки — все застыло в неизменности.

Из магнитофона послышался голос Неймата: «…Если я еще раз увижу…»

И вновь лента начала крутиться беззвучно.

Нергиз прибежала из другой комнаты. Две ее тоненькие косички прыгали по плечам, как мышиные хвостики.

— Папа, — сказала она, — а что ты сделаешь, если еще раз увидишь?

— Ах ты, чертенок, — сказал Неймат, — я остановил ленту слишком рано. Но смотри, если ты еще раз возьмешь мою ручку, я… я не знаю, что я сделаю!

Нергиз растерянно на него глядела.

— Если не знаешь, зачем говоришь? — сказала она.

Неймат засмеялся и поднял ее на руки. Поцеловал в щеку. Поставил на пол.