После отказа Вика она поставила на тягуне крест. Легкость и воздушность существования постепенно истаяли, ожидание праздника в который раз уже окончилось ничем. Не праздник — серые будни маячили впереди, суровая необходимость избавиться от лишних людей. Чтоб самой не стать лишней.
Да, импульсный передатчик дала Себастьяну она. И не только передатчик, но и пистолет, и капсулу с хитрым лекарством, которым снабдил Залеский. Объяснил, мол, четыре-шесть часов глубокого и совершенно безвредного сна. За это время они будут далеко. Но вот уже второй день, как она сидит в этом вонючем отеле. Дорогом, но все равно вонючем…
План был прост: после завершения операции Бас предлагает Вику отпраздновать победу, подмешивает в напиток содержимое капсулы, подает сигнал и дожидается приезда инженера. Если что-то пойдет не так, не удастся усыпить друга — удерживает Вика под угрозой пистолета. Она попыталась представить, как Бас удерживает Вика, пусть даже под наведенным стволом. Это Бас-то — добряк и недотепа. Нет, не получилось представить.
Только одним способом можно было это сделать — выстрелом.
Решился бы Себастьян на убийство старого друга, и позволил бы Вик стрелять по себе безнаказанно? Одни вопросы без ответов. Но все пошло совсем не так. Даже Залеский не знал, где сообщники набирали последнюю канистру. Или сказал, что не знает. Что произошло между ними? Почему Бас включил передатчик и не воспользовался капсулой? Или планы спутал сердечный приступ?..
Софья примостилась на гостиничном диване у телефона. Поставила рядом чашку горячего чая, заказанного в ресторане. Ждала звонка: так сказал Залеский — никаких мобильников, дескать, позвоню по городскому и скажу условную фразу. Заберем документы и уедем — далеко, навсегда, к новой счастливой жизни.
Телефон молчал. Остывал чай.
Самым трудным было уговорить Себастьяна. Никогда еще, наверное, не была она столь красноречива, столь убедительна и проникновенна. И взгляды дарила из самого убойного своего арсенала, и прикосновения таили в себе небывалый заряд того самого колдовского электричества, что действует на мужчин безотказно.
С Виком, правда, это не сыграло, ну да что уж теперь…
Бас тряс кудлатой башкой, смотрел глазами больной и преданной собаки. Преданной — хорошее слово, как раз к месту. Бас не соглашался, но все его доводы она знала наперед и потому имела преимущество.
— Это же Витька, Соня! — говорил одноклассник. — Витька, вспомни, как мы дружили! Разве я могу теперь…
— Он молодой и здоровый, не в пример тебе, — отвечала она. — Что ему станется? И он тягун, натягает себе витакса еще. А у тебя это единственный шанс. Ты хочешь на берег моря, к своим любимым пальмам?
Бас согласно кивал, растрепанные волосы ходили ходуном. Наверное, так бьются пальмовые ветви на ветру.
— Тогда слушай меня. — Когда было нужно, она умела вбивать слова, как гвозди. — Я освобожусь от Залеского. Все уже готово, осталось только спустить курок. Мы уедем вдвоем, туда, куда ты захочешь, и. будем вместе. Но для этого и тебе придется постараться. Я убираю Залеского, ты — Вика.
— Убрать?! — испугался Бас. — Ты имеешь в виду?..
— Нет, не то, что ты подумал. По-твоему, я чудовище, чтоб замышлять убийство? Он ведь и мой друг, Бас! Просто нужно его… обезвредить. Я спрашивала у знающих людей — тягуны привычны к смене обстановки. Живут в постоянной готовности сорваться с места и уехать. И на опасность, на экстремальную ситуацию реакция его будет именно такой — бегство. Ему же лучше. Он жил неизвестно где столько лет, тебе от этого было хуже?
— Это предательство, Соня!.. — стонал Бас. — Я так не могу!..
Преданные, все мы преданные друзья…
— Можешь! — Она посмотрела на одноклассника самым будоражащим взглядом. И положила руку на плечо, чтоб токи шли от тела к телу. — Виктор сильный, он выпутывался и не из таких переделок. Выкрутится и на этот раз. Но нам с тобой шанса быть вместе больше не представится — это я знаю точно.
Вот так, эксперт, капелька ультимативности не помешает.
— А если сорвется, если Вик не выпьет? — сделал последнюю слабую попытку Бас.
— Тогда действуй по обстоятельствам, — закруглила она. — В конце концов, у тебя будет еще пистолет. Можно припугнуть, подержать на мушке. Подъедет Залеский, вдвоем вы справитесь. А потом я от него, от инженера этого, избавлюсь.
Но помни: трех чемоданов достаточно двоим, но на троих этого слишком мало. Твое счастье в твоих руках, Себастьян. Наше счастье…
Убеждала и верила сама. Рассчитывала, что потом сможет так же легко уговорить одноклассника на лечение в хорошей клинике. Надеялась на свои чары. Только все пошло не так. А ведь она не обманывала Баса. Или почти не обманывала: уже через час после состоявшегося разговора ее ждал Тихон, старший инспектор регионального отдела ви-контроля. Ждал в той же кондитерской, что и прошлый раз, и так же плотоядно улыбался.
— Соня! — гудел он прокуренным своим голосом. — Черт возьми, я опять скучаю по тебе!
— Не хватило той ночи в гнездышке? — игриво спрашивала она. — Мало, хочешь, чтоб я высосала из тебя все силы до донышка?
— Я не против, — хохотал он в ответ, — пусть эта ночь повторится, а потом будь что будет!
— Можно и повторить, — кивала она, — но позже, сегодня я позвала тебя не за этим. Скажи, Тиша, как ты посмотришь на крупную аферу в сфере витакса, проведенную с применением новейшей аппаратуры концерна «Партнер»?
Вся игривость вмиг слетела со старшего инспектора.
— Смотреть я могу лишь одним образом — с точки зрения нарушения закона. Но… — и зыркнул исподлобья. — Есть факты? Улики? «Партнер», знаешь ли, слишком серьезная организация, чтобы идти против нее с пустыми руками. Тут нужны железные доказательства.
— Будут тебе доказательства. И имена, и даты. Будет знатный переполох, за такие дают ордена или повышение по службе. Тебе есть куда вешать ордена, Тихон?
Что-то мелькнуло на грубом лице старшего инспектора, что-то, что не оставило у нее сомнений — инспектору позарез нужно громкое дело. Для начальства ли, для самоутверждения — его дело, но Тихон крайне заинтересовался. И это главное.
— Нет, все-таки ты бесовка, Соня! — погрозил он пальцем. Сгладить попытался, не показать этот свой интерес — поздно. Улыбнулась загадочно, и Тихон не выдержал: — Что ты хочешь взамен? Я тебя слишком хорошо знаю, чтоб не понять — ты не будешь печься о моей карьере бесплатно.
— Верно. Мне нужны документы. Чистые документы для выезда из страны.
— Только-то? — присвистнул инспектор. — Не такая уж малая плата…
— Но и не такая большая. При твоих-то возможностях.
Теперь пришлось дать Тихону отбой. Вся надежда на инженера — что он разбирается не только в способах сбора и хранения витакса, но и организует отъезд. Или бегство, какая разница.
Звонок телефона прозвучал резко и неожиданно.
— Да! — схватила трубку она. — Слушаю!
— Соня, это я, — забубнил Залеский. Кретин, будто она не понимает, что звонить сюда может только он! Будто не узнает голос! — Я все закончил, мы можем уехать…
— Хорошо, едем в аэропорт?!
— Да… — замялся любовник. — То есть нет… То есть — не сразу…
— Не мямли, Залеский, — раздраженно оборвала она. — Говори толком, куда ехать?
— Нужно заглянуть в гнездышко, — проблеял он.
— Ты рехнулся! — не сдержалась она. — Самое опасное место, какое только можно придумать! Мы ведь договорились — в квартиру не возвращаемся. Потом продадим по-тихому, и дело с концом…
— Понимаешь, все раскрутилось так неожиданно, не унимался инженер. В голосе отчетливо звучали покаянные нотки. — Я спрятал там деньги. Трансфер витакса в иностранный банк займет несколько дней. Документы у меня, но билеты… да и на текущие расходы нужны средства…
— Черт бы тебя побрал, Залеский! — с чувством выдохнула в трубку она. — Я спускаюсь к входу, жду тебя через пять минут. Оттуда — сразу в аэропорт.
— Конечно, Соня, ласточка моя! — обрадовался любовник. — Через пять минут я тебя подхвачу, а к вечеру мы будем далеко отсюда. Только ты и я! С кучей денег!..
