Против трех немецких армий, защищавших подступы к Берлину, 16 апреля 1945 г. двинулись войска трех советских фронтов, насчитывавших только в первом эшелоне 10 общевойсковых и 7 танковых армий при массированной поддержке с воздуха. Они имели 6250 танков, 7650 самолетов, 41 600 орудий.
Для сравнения заметим, что немецкая армия, вторгшаяся в СССР, выставила 3580 танков, 2740 самолетов первой линии, 71 840 орудий. Теперь же наступающим частям Красной Армии Гитлер мог противопоставить под Берлином лишь 1500 танков, 2500 самолетов (без горючего), около 10 тыс. орудий.
Но не забудем: войска Красной Армии к весне 1945 г. не смогли бы достичь Берлина, не получи они из США 15 млн пар обуви, 375 тыс. грузовых автомобилей, 51 тыс. джипов.
Столицу Германии не могли спасти как призывы Геббельса создавать батальоны из заключенных, женщин, гак и одобренный Гитлером план силами 300 пилотов-смертников таранить советские бомбардировщики. Действительно грозным оружием оказались в городе фаустпатроны и баррикадирование зданий, где находились обороняющиеся.
Стремление во что бы то ни стало поскорее и единолично овладеть гитлеровской столицей стоило Красной Армии огромных и неоправданных никакой логикой жертв. За два весенних месяца 1945 г. она потеряла на территории одной лишь Германии небывало высокое количество военнослужащих — 653 495 человек. К примеру, в батальоне В. Ф. Затылкова из 3-й ударной армии после боев 21—30 апреля уцелели 18 бойцов. Трагическими были дни штурма и для берлинцев — их погибло 125 тыс. (речь идет о гражданских лицах, не участвующих в боях).
И немудрено: командующие фронтами рвались к получению возможно большего количества лавров. 20 апреля И. С. Конев, узнав о приближении войск 1-го Белорусского фронта, коим командовал его соперник Г. К. Жуков, на опасно близкое расстояние к Берлину, приказал руководству 3-й и 4-й гвардейских танковых, армий: «Приказываю обязательно сегодня ночью ворваться в Берлин первыми. Исполнение донести». Возмущенный такой прытью, Г. Жуков в свою очередь требует от командования 2-й гвардейской танковой армии не позднее 4 часов утра 21 апреля «любой ценой ворваться на окраину Берлина и немедля донести для доклада т. Сталину и объявления в прессе». Что из того.
что лишь за 16—21 апреля было уничтожено 800 советских танков?!
6 мая 1945 г. Д. Эйзенхауэр принял советского генерала И. А. Суслопарова и сообщил ему, что глава немецкого правительства К. Дениц, в отличие от А. Йодля, не предлагает американцам вместе воевать против СССР, а признает необходимость капитуляции. НоСуслопаров не имел полномочий ставить свою подпись на акте безоговорочной капитуляции в Реймсе и ожидал разрешения на это из Москвы до 2 часов ночи. Дальше оттягивать свое решение было просто неудобно, и он подписал документ, но с оговоркой, что в будущем возможен более полный акт о безоговорочной капитуляции. После отрицательного ответа Сгалина капитуляция в Реймсе официально стала именоваться предварительной.
...Вечером 5 мая в предместье Праги Яновицу начали прибывать части Русской освободительной армии. До полудня 6 мая в чешской столице находились дивизии
С. К. Буняченко и Г. А. Зверева, а также прибывшая из Дании по приказу А. Власова 599-я бригада. Их поддерживали 10 танков «Т-34» из бригады Б. Каминского. В надежде на гостеприимство чехов и помощь американских войск, вышедших к г. Пльзень, власовцы завязали бои с вермахтом у аэродрома Ружина и в предместьях. В ночь на 7 мая полк подполковника А. Архипова сражался уже на правом берегу Влтавы, а три других из дивизии С. Буняченко — на левом. В этот день они овладели аэропортом, штабом дивизии «Валленштейн». По соглашению с военной организацией «Бартош» и группой «Алекс», близкими к правительству Э. Бенеша, власовцы получали от них топографические карты города, проводников.
Утром 7 мая чешская Рада народова, где преобладали коммунисты, объявила, что она не приглашала в Прагу войска РОА, так что их помощь — личное дело власовцев. Опасаясь встречи с Красной Армией, а точнее —
с НКВД и НКГБ, С. Буняченко поздно ночью 7 мая отдал приказ всем частям РОА выходить из Праги и пробиваться к американцам. На следующий день чешская делегация во главе с профессором А. Пражаком приняла капитуляцию германского гарнизона, от имени которого документ подписал генерал Р. Туссейн. Пражане согласились отпустить 22 600 пленных немцев, которые торопливо покинули город, как ранее это сделали по приказу фельдмаршала Ф. Шернера их сослуживцы.
К моменту вступления в Прагу советских войск, т. е. утром 9 мая, в ней оставалось около 5 тыс. немецких солдат. Некоторые из них оказали сопротивление красноармейцам, в ходе которого погибли танкист — лейтенант И. Г. Гончаренко — и около 30 других советских военнослужащих. В ходе же боев восставших с немцами до 9 мая погибло 2356 человек, в том числе более 300 власовцев, а также 855 гражданских немцев и военнослужащих вермахта. Вечером 9 мая Рада народова послала И. Сталину благодарственную телеграмму за освобождение Праги от фашисгов.
Кстати, 7 мая на пожелание одного из советских офицеров, прибывших в Прагу в составе группы связи, вернуть дивизию «в объятия Родины» С. Буняченко «передал Сталину ответное пожелание, не поддающееся переводу на немецкий».
Под селом Лнарже нашли смерть от рук НКВД пленные власовцы, не успевшие уйти к американцам. В самой Праге раненые солдаты из дивизии Буняченко были вывезены из госпиталей и тоже уничтожены. С 12 мая в городе начались аресты лидеров довоенной русской и украинской эмиграции. Цепочка репрессий протянулась и далее: в 1947 г. в Гамбурге сиецгруппа НКВД выкрала Н. Иванова, в декабре 1948 г. — А. Зайцева, в Вене — В. Габсбурга-Лотрингена (Василий Вышываный). Более того, летом 1945 г. в Берлине был захвачен и вывезен
в СССР генерал армии США С. Дубик, вернувшийся на родину только через 10 лет в результате обмена его на арестованного ФБР советского шпиона.
В ночь на 9 мая 1945 г. представители союзников подписали еще «один» акт безоговорочной капитуляции Германии, ибо на этом настаивал Сталин. Через две недели К. Дениц, А. Шпеер и другие члены германского правительства были арестованы отрядом английских «коммандос» на борту парохода «Ра1па» во Фленсбурге. За первые две недели мая К. Деницу удалось оттянуть с Восточного фронта на запад 1,8 млн солдат и офицеров вермахта, где они обязаны были сдаться в плен англо-американцам.
Известно, что 30 апреля выстрелом в правый висок покончил с собой Гитлер. Он категорически отказался бежать в Аргентину, Японию или Арабские Эмираты. Очень жалел о его смерти Сталин, по заданию которого два полка НКВД должны были любой ценой взять его в плен — но только живым. Вместо разговора с обманувшим его фюрером Сталин смог увидеть только его скальп. (Прах фюрера, семьи Геббельса и других пришлось изымать и сжигать еще раз по предложению Ю. Андропова. Обращаясь 13 марта 1970 г. к Политбюро ЦК КПСС, он потребовал это сделать, ибо территория советского военного городка под Магдебургом, где в феврале 1946 г. были захоронены останки 10 представителей германской элиты, передавалась местным властям.) Представляя в последние месяцы жизни развалину (в чем во многом повинен его личный врач — профессор Т. Морелль, чьи методы лечения усутубили ипохондрию Гитлера до предела), он продолжал вести политику по принципу «все или ничего».
В своих последних рефлексиях он оправдывал идею «новой Европы» под немецкой гегемонией, клеймил Черчилля за непонимание новых реальностей в мире, близорукое вовлечение Британии в войну. Нападение на СССР Гитлер оправдывал обвиняя итальянцев в том, что они
«своим идиотским греческим походом» заставили Германию оттянуть срок агрессии. В целом он характеризовал блок с дуче как грубо ошибочный, в том числе потому, что помешал объединить усилия с народами Египта, Ирака и всего Ближнего Востока. Промахом с отягощающими последствиями посчитал Пгглер и помощь Ф. Франко в 1936—1939 гг. Его режим он насмешливо охарактеризовал как «режим плутократической эксплуатации на поводу у попов». Главной причиной крушения нацистской революции и поражения в войне являлось, но его мнению, отсутствие последовательно-революционной политики. Нам лишь непонятно, как ее можно было осуществить, если налицо полный крах самой гитлеровской концепции внешнеполитических союзов и крайне поверхностная оценка сил противника.