Вроде ему нравится мой ответ, в уголках его глаз появляются морщинки, затем он разворачивается и идет вниз по лестнице.

Я захожу в нашу спальню и вижу одежду, брошенную на стуле возле ванны. Я выкрикиваю:

— Нокс?

Включается душ, и он кричит мне в ответ:

— Я здесь.

Захожу в ванную и застываю на месте. Я застываю, потому что Нокс принимает душ. Он принимает душ обнаженный. И я могу видеть его штучку.

Это в первый раз, когда я вижу его «специального агента», и он взрывает мой мозг.

Стоя под струями воды, он проводит руками по своему лицу, чтобы вытереть воду, открывает глаза и видит, как я там стою. Он спрашивает:

— Тебе что-то нужно, принцесса?

Но мой мозг полностью зациклен на разглядывании его хозяйства.

Он повторяет:

— Детка, что такое?

Это выводит меня из ступора. Вроде. Но не особо. Тяжело сглатываю, мои глаза скользят вниз по его животу, и я бормочу:

— Бу просила передать, что обед будет готов через пару минут.

Намыливая свое тело, он отвечает:

— А что у нас на обед?

— Пенисное масло и желе. (прим. ред. игра слов Penis - пенис и Peanut - арахис)

Срань Господня!

Хлопая себя по лбу, я опускаю голову.

— Арахисовое масло и желе.

Я вижу, как он самодовольно улыбается, но ничего не говорит.

Умный мужчина.

— Звучит заманчиво. Дай мне секундочку, — говорит он.

А я ничего не имею против того, чтобы подождать. Тем более вид здесь открывается захватывающий.

Всё еще пялясь на его длинный, толстый полуэрогированный член, я рассеянно спрашиваю:

— Что бы ты хотел трахнуть? (прим. ред. игра слов dick - трахать и drink - пить)

Тупая! Тупая! Тупая!

— Что ты хочешь попить? — быстро добавляю я.

Его тело трясется от беззвучного смеха, он не может скрыть своего веселья.

— Кола подойдет.

О божечки, его член становится еще больше! Он надувается как воздушный шарик.

Каким же образом он помещается?

Мои глаза широко открываются от представления передо мной. Я чувствую, будто бы нахожусь на уроке биологии или что-то в этом роде.

Я повторяю его заказ.

— Конечно, малыш. Один член. Я имею в виду член. Ну, то есть колу! (прим. ред. игра слов cock - член и coke - кола)

Я краснею до ярко-красного, выхожу в спешке с ванной под звук смеха Нокса.

Я уже порядком устала от твоего дерьма, Нокс!

***

Нокс

Вы знаете, что на самом деле красивое?

Лили.

Я смотрю, как она готовится лечь в постель, и ее вид заставляет мое сердце замирать. Но мой мозг работает.

По инерции раздеваюсь, захожу в ванную и брызгаю на лицо ледяной водой. Мне не следует этого делать. Действительно, не следует. Но что-то подталкивает меня.

Я не люблю секреты.

Я рассматриваю ее. Мой мозг пытается запечатлеть ее. Картинка, которую я могу сохранить, когда всё это закончится.

Смотреть на Лили — это как смотреть на пламя. Ее окружает свет, и он горит так ярко, что на него больно смотреть слишком долго.

Но, несмотря на это, она стоит этой боли.

Одетая лишь в черную майку и трусики, она улыбается мне, и как бы я не пытался, не могу улыбнуться ей в ответ. Я не могу, потому что мне сейчас необходимо сделать кое-что по-настоящему дерьмовое. Что-то, что снова изменит ее.

Забираясь в кровать, я сажусь к ней лицом. Ее лицо пристально изучает мое, прежде чем я вижу обеспокоенность в ее глазах.

Мне нужно сказать ей.

Время настало.

— Лили, есть кое-что, что мне нужно рассказать тебе...

17 глава

Затишье перед бурей

Лили

Нокс говорит мне, что Джейми Харрисон организовал нападение, и это становится переломным моментом для меня.

Джейми.

Мой брат по духу. Друг и товарищ по глупостям.

Как только у меня начинают литься слезы, я уже не могу их остановить. Я плачу долгое время. Настолько долго, что Ноксу приходится встать и принести мне воды, и поменять простыни на нашей кровати, которые пропитаны моими слезами.

Они просто не останавливаются.

Предательство.

Вот то, что я чувствую. Полное и абсолютное предательство.

Сквозь слезы, я спрашиваю:

— Есть ли шанс, что ты ошибся?

Нокс качает головой, вытирая мои слезы.

— Мне очень жаль, детка. Нет. В его квартире было всё, что нам необходимо, для того, чтобы исключить кого-либо другого. Мы нашли ноутбук, откуда присылались электронные письма. В истории поиска, мы нашли запросы на поиск веб-сайтов, связанных с похищением людей и вымогательством. — Его челюсть напрягается. — В его спальне стена, обвешенная твоими фотографиями, Лили. Сотни фотографий. И что самое худшее — одна из этих фотографий была снята в тот день, когда я пришел за тобой.

Мой желудок ухает вниз. Я не верю в это. Я не могу поверить в это.

Это, должно быть, ошибка. Джейми не поступил бы так со мной. Он и Джетт — мои друзья! Бога ради, да мы жили в одном доме почти год. Он учил меня, как ругаться на ирландском, и даже пошел дальше — брал меня в те места, куда меня не пускал мой отец, разыгрывая карту «она будет в порядке со мной».

Мои слезы льются еще сильнее от осознания того, что его дружба была лишь игрой.

Преданная и обманутая, я не знаю, как смогу пройти через всё это.

Зная, что мне не следует спрашивать, но чувствую, что мне нужно это, я умоляю:

— Расскажи мне, что случилось, когда меня впервые похитили.

Нокс качает головой.

— Лили...

Я обрываю его.

— Пожалуйста. Мне нужно это знать. Может, тогда я пойму всё это. Пожалуйста, помоги мне понять.

Нокс трет лицо рукой и вздыхает.

— Хорошо, малышка. Я не знаю всех подробностей, но расскажу тебе то, что знаю. — Прочищая горло, он начинает: — Твой отец упоминал об этом, когда мы впервые разговаривали по телефону, и когда я не мог найти зацепку исходя из той информации, которую он мне дал. Я думал, что он просто был параноиком.

Звучит похоже на моего отца.

— Он сказал, что тебе было тринадцать, и ты в субботу была на складе с ним. Ты залезла на дерево, потому что, очевидно, в то время это было твоей фишкой. — Улыбаясь мне, он убирает мои спутанные волосы с лица. — И ты упала. Только на самом деле ты не падала.

Я помню это! Я сломала руку и потеряла сознание.

Я запуталась.

Нокс объясняет.

— Тебя столкнули, Лили. Когда ты упала, а упала ты сильно, ты отключилась. Твой отец сказал, что он никогда не отпускал тебя далеко и всегда говорил тебе...

Мы оба заканчиваем.

— Оставаться поблизости.

Мой отец говорил мне это изо дня в день.

Он кивает.

— Он видел, как всё произошло, малышка. И я слышал это в его голосе. Страх. Это как то, что он не может перебороть. Наблюдать за тем, как твоего ребенка накачали наркотиками и погрузили в багажник фургона… я даже не могу представить, на что похоже это чувство.

Мой голос вздрагивает.

— Нет. Нет, это было не так. Я упала. Сломала свою руку и отключилась. Я пришла в себя в больнице.

Нокс берет меня за руку и нежно произносит.

— Малышка. Да, ты очнулась в больнице. Спустя неделю.

Мой желудок скручивает, и у меня отвисает челюсть, с открытым ртом я со свистом учащенно дышу.

Чувствуя, что бледнею, спрашиваю:

— Кто это был?

Нокс пожимает плечами.

— Кто-то неизвестный твоему отцу. Просто работник со своей женой. Твой отец получил зацепку от другого работника, который подслушал что-то подозрительное, и тебя нашли на следующее утро в коттедже недалеко оттуда. Жена была в истерике, потому что ты не просыпалась. Она бросила тебя на прибывших медиков, умоляя их, чтобы они помогли. Немного иронично то, что человек, который подверг тебя опасности, вообще не хотел причинять тебе вреда.