Убрав левую руку от груди, Джез обеими покрепче взялась за эфес меча. Когда арбитр атаковал снова, девушка отвела вражеское оружие в сторону и ответила двумя молниеносными ударами вперехлест. Кош блокировал первый и отшатнулся от второго. В его глазах промелькнуло удивление. Джеззет, не давая противнику опомниться, усилила натиск, чередуя размашистые дуговые взмахи с выпадами и постоянно двигаясь из стороны в сторону.

Кош снова начал что-то шептать. Уклонившись от очередной атаки Джез, он с нечеловеческой скоростью подскочил к девушке вплотную. Коса устремилась ей в лицо. Джеззет остановила клинок своим собственным и резко крутанула. Истинной наградой для нее стало выражение шока на лице арбитра, когда оба оружия — и его любимая коса, и светящийся меч Джез — плоскими сторонами уперлись ему в обнаженную грудь. Резко резанув мечом, девушка отпрыгнула. Раздался крик боли, фонтан крови брызнул в воздух, а рука Коша, все еще сжимая косу, шлепнулась на каменную кладку мостовой.

Арбитр вцепился левой рукой в кровоточащий обрубок правой. Джеззет ловко подскочила к предателю сбоку и, извернувшись, вогнала меч в его левую подмышку. Старый наставник в свое время заставил ее выучить все уязвимые точки человеческого тела, и это знание не раз ее спасало. Во второй раз за ночь клинок Джез пронзил сердце арбитра. Прокрутив меч, девушка резко выдернула его. Алая кровь хлынула из раны. Тело Коша мешком рухнуло на землю и вздрогнуло в последний раз.

— Меня зовут Джеззет Вель’юрн. Танкуил Даркхарт послал меня убить тебя, — запоздало сказала она мертвецу и подумала: «Хотя теперь это уже не важно».

Джез опустила глаза. Нагая и забрызганная кровью, она сама здорово походила на исчадие преисподней. «Море крови, и ни капли моей. Как всегда».

Люди вокруг по-прежнему оживленно шептались, не сводя с нее взглядов, но ей было наплевать. «Пусть смотрят. Пусть знают, как выглядят тени смерти».

Вдруг невесть откуда возникли десять человек в белой форме и с копьями на изготовку. Один из них сказал что-то, но Джеззет не слышала его. Все заглушал рев в ушах, словно сама ее сущность разбушевалась, требуя больше крови.

Мастер Клинка зло ухмыльнулась: «Они думают, что смогут вдесятером остановить несущего смерть? Им бы привести армию…»

Едва держась на ногах, Бетрим склонился над телом. Несмотря на утреннюю прохладу, наемник обливался потом. Он мог поздравить себя — бросок получился что надо. Попасть в движущуюся мишень, когда у тебя гудит голова и трясутся руки, — это не просто хорошо, это чертовски хорошо.

Уперев сапог в спину арбитра, Торн взялся за топорище и потянул. Лезвие глубоко вошло в плоть и, судя по всему, перерубило позвоночник, поэтому Бетриму пришлось сначала поворочать оружие, чтобы затем рывком высвободить его. Капельки крови, сорвавшись с топора, брызнули Черному Шипу в лицо.

— Давай-ка сделаем так, чтобы ты точно никогда больше не поднялся, — сказал наемник мертвецу, переворачивая тело, чтобы обнажить шею, и представил выражение лица Танкуила в момент, когда бросит ему под ноги голову Кессика.

Открывшееся его взгляду лицо было совсем юным. Над верхней губой мертвеца только начал пробиваться пушок. Это живо напомнило Бетриму Зеленого. Тело принадлежало не Кессику. Черный Шип убил не того арбитра.

В этот момент чья-то рука схватила Торна за плечо и дернула к земле, а в следующее мгновение кулак врезался ему в лицо. Весь мир залила белизна. Ослепленный, Черный Шип рухнул на мостовую и застонал. Когда зрение немного прояснилось, он попытался подняться. Над телом мальчишки стоял человек и буравил Бетрима холодным взглядом ледяных глаз.

— Кессс… аргх!

Торн едва не закричал от боли в лице. Не нужно было даже трогать челюсть, чтобы понять, что она сломана. Силы Кессику явно было не занимать. Но Черный Шип бывал в передрягах и похуже. Да и вряд ли сломанная челюсть может испортить его внешний вид больше, чем уже есть.

Кессик просто стоял, не шевелясь, и следил за Бетримом. На нем не было плаща — должно быть, он отдал его ныне мертвому мальчишке и не собирался забирать обратно. Черный Шип покрепче сжал рукоять топора и приготовился к бою. Противник был безоружен, но Бетрима это нисколько не обнадежило. Он прекрасно знал, что от арбитров с их магическими фокусами можно ожидать чего угодно.

— Последнее время я чувствовал за собой слежку, но не мог себе даже представить, что мной заинтересуется сам Черный Шип, — сказал Кессик холодным, не выражающим ни единой эмоции голосом.

Бетрим, может, и улыбнулся бы такому заявлению, но не стал, понимая, сколько боли при этом ему причинит сломанная челюсть.

— …о… как оно… ывает, — еле-еле промычал он.

Черный Шип был на добрый фут выше Кессика, также у наемника имелось преимущество в весе и размахе руки, кроме того, он был вооружен. И Бетрим двинулся на врага.

— Не думаю, что я случайная мишень, — сказал Кессик, не сдвинувшись с места. — Кто-то послал тебя. Это был Даркхарт?

Черный Шип замер. Челюсть не давала ему ничего сказать — ни ответить, ни задать встречный вопрос, ни послать арбитра куда подальше.

— Да. Уверен, так и есть. Я слышал, он вернулся. Это ведь он убил Х’оста, не так ли? И та женщина, что рассказала мне о смерти Х’оста, она же тоже с ним, так?

Такая осведомленность арбитра Торну совсем не понравилась. Немного ослабив хватку, он бросился на врага.

Кессик даже не шелохнулся — он просто ждал и смотрел, как Бетрим бежит на него, как замахивается, как лезвие опускается на его голову. Лишь в последний момент арбитр с нечеловеческой скоростью сместился в сторону, схватил Шипа за запястье и вывернул его с такой силой, что Бетрим взревел от боли даже со сломанной челюстью. Топор звякнул по камню, а Торн получил мощный удар в спину и налетел на тело мертвого парнишки.

— Я еще не закончил, Черный Шип, — укоризненно сказал Кессик. — Стало быть, ты и женщина работаете на арбитра Даркхарта. И много вас здесь? Или только вы трое?

Бетрим не пошевелился и не ответил, а лишь прожигал арбитра-предателя полным ненависти взглядом.

— Да. Только трое. Не самая страшная армия, должен заметить. Но если ты здесь, чтобы убить меня… Он послал женщину разобраться с Кошем, не так ли? Ты же знаешь о Коше? Да. Думаю, знаешь.

Бетрим ничего не понимал. Он ни слова не ответил Кессику на его вопросы, но тот каким-то образом все равно знал правду. Топор наемника валялся у самых ног арбитра, поэтому Шип вытащил кинжал — тот самый зачарованный клинок, что дал ему Танкуил. Для убийства ублюдка-арбитра это, пожалуй, именно то, что нужно.

— А сам Даркхарт, получается, решил лицом к лицу встретиться с инквизитором Герои, — заключил Кессик. — Я вот думаю, она его убьет или все же склонит на нашу сторону?

Бетрим взмахнул левой рукой — метательный нож полетел в Кессика. Арбитр даже не думал уклоняться, и лезвие вонзилось ему в левую ногу. Черный Шип не медлил ни секунды. Его зачарованный кинжал трижды просвистел в воздухе. Под первый выпад Кессик поднырнул, второй оставил порез на его руке, но третью атаку арбитр сумел перехватить.

Кессик крепко вцепился в правую руку Бетрима, и кончик лезвия замер в считаных дюймах от сердца предателя. Черный Шип двинул в лицо противнику трехпалым кулаком, но Кессик этого словно не заметил. Тогда Торн замахнулся, чтобы ударить врага лбом, но арбитр вскинул руку и схватил Шипа за горло. Наемнику стало нечем дышать.

Дальше Кессик принялся выворачивать правую РУКУ Бетрима, сжимавшую кинжал. Ублюдок был настолько силен, что Черный Шип не мог даже пошевелиться.

— Очень хорошее оружие, — сказал Кессик.

Его голос был таким же ровным и таким же холодным, как его взгляд. Вдруг его рука отпустила горло Бетрима, а клинок исчез из ладони наемника. А затем Черный Шип почувствовал, как лезвие вонзается в его тело — еще раз, и еще, и еще…

Кессик резко выпустил Бетрима. Наемник на ватных ногах отступил на несколько шагов и, споткнувшись о тело мальчишки, повалился на мостовую, сильно приложившись головой о каменную кладку. В глазах у него снова побелело. Торн с трудом приподнял ставшую невообразимо тяжелой голову и посмотрел себе на грудь. Кровь, растекающаяся под одеждой… Кинжал, такой красивый, серебряный, торчащий из груди… Бетрим не чувствовал боли. Он вообще ничего не чувствовал. Все его тело словно онемело.