У ворот особняка Танкуила остановили стражники — два мускулистых бугая в белой форме. Оба заметно нервничали. Арбитр посмотрел на каждого по очереди.

— Арбитр Танкуил Даркхарт пришел увидеть инквизитора. Пропустите меня.

— Гм, — тот, что повыше, закусил губу. Судя по ее коричневому цвету, стражник явно злоупотреблял жевательной травкой. — Тебе… назначено?

Танкуил сплюнул на землю — дурная привычка, которую он умудрился где-то подхватить.

— Не знал, что нужно записываться. Отойди сам — или я тебя отодвину.

Стражник съежился, словно побитый щенок.

— Да, сэр, — шагнул он в сторону, и Танкуил свободно открыл ворота и вошел на территорию особняка инквизитора.

Это было восхитительной красоты имение, с этим не поспоришь. Огромные цветочные клумбы всех мыслимых цветов, подрумяненные оранжевым свечением висящих фонарей. Коротко стриженная трава — ночной кошмар любого садовника. Восьмиуровневый фонтан из дробленого белого мрамора, ласкающий слух приятным журчанием воды.

Танкуил подошел к главной двери, глубоко вдохнул, выдохнул и постучал. Не прошло и пары секунд, как дверь открылась, на улицу полился мягкий свет изнутри дома, а в проходе возник тощий лысеющий слуга.

— Арбитр Танкуил Даркхарт пришел увидеть инквизитора, — повторил мракоборец самым официальным тоном, на какой только был способен.

— Цель визита?

Танкуил молча уставился на лакея.

— Разумеется. Если ты пройдешь со мной, арбитр…

— Нет. Я подожду здесь. Иди и позови свою госпожу.

— Ты хочешь, чтобы я… Конечно, сию минуту.

Слуга развернулся и поспешил в глубь дома, а Танкуил отошел обратно на садовую дорожку. Если уж драться с инквизитором, то лучше на открытом пространстве.

Хозяйка особняка не заставила себя долго ждать. Движения ее были легки и грациозны, а красивое лицо озаряла игривая улыбка.

Инквизитор Селиция Герои выглядела немногим старше Танкуила, но арбитр знал, что на самом деле ей уже под восемьдесят. Крошечные морщинки проступили в уголках глаз, но в остальном она ничуть не изменилась с того самого момента, как он впервые увидел ее сорок лет назад. Глядя на ее мягкое и заботливое лицо, невозможно было поверить, что эта женщина — инквизитор. У нее были длинные светлые волосы, сплетенные в косу до пояса, а ее глаза светились легким голубым сиянием даже в темноте. Герои была одета в хлопковые брюки и такую же блузку, а поверх всего на ней был ее инквизиторский плащ — как у арбитров, но не коричневый, а ослепительно-белый. Все это придавало ей образ какой-то непорочной святой, и на мгновение Танкуил даже заколебался.

— Арбитр Танкуил! — Герои говорила мягко и плавно. — Мы беспокоились. Шесть месяцев ты не выходил на связь с Инквизицией. Мы боялись худшего.

Даркхарт чувствовал, как дрожат его руки — точно так, как когда ему необходимо было что-нибудь украсть. Инквизитор Герои стояла прямо перед ним. Он понимал, что нужно атаковать, причем немедленно, не давая ей шанса защититься. Черный Шип когда-то сказал: «Единственный способ убить арбитра — не дать ему тебя обнаружить», — и это было вдвойне верно применительно к инквизиторам. Но Герои… Самая добрая из всех мракоборцев, она единственная когда-либо говорила о нем что-то хорошее. Только она одна не смотрела на него, как на проклятого еретика.

— Арбитр, с тобой все в порядке? — елейным голосом спросила женщина.

Никакого принуждения, никакого давления на волю. В ходе обучения арбитров заставляли использовать принуждение до тех пор, пока не становилось невозможным задавать вопросы без него. Мракоборцы впадали в зависимость от него, и даже великий инквизитор Вэнс страдал этим. Но способность к принуждению даровалась им верой в Вольмара, и если арбитр или инквизитор отвергал эту веру… Тут Танкуил заметил, что Герои вооружена — на поясе у нее висел незачехленным жутковатого вида меч из черной стали с зазубренным лезвием.

— Зачем? — спросил Танкуил.

Его собственное принуждение ударило по воле инквизитора, как волна, накатывающая на скалу. Вопрос был слишком неконкретным, слишком размытым, и даже без защиты Герои это бы на нее не подействовало.

— Что «зачем», арбитр?

— Зачем предавать Инквизицию?

— О чем ты говоришь, арбитр? Я бы никогда…

— Я знаю о тебе и Х’осте. Я знаю о Кессике. И я знаю о договоре, инквизитор, — резко оборвал ее Танкуил.

— Х’ост хотя бы дрался? Он вообще не должен был знать о договоре. Видимо, это ошибка Кессика, — горько вздохнула инквизитор Герои.

Женщина сошла с крыльца и шагнула навстречу Танкуилу. Ее милая улыбка сменилась хищным оскалом.

— Но что тебе известно, арбитр?

Танкуил отступил.

— Я знаю, что ты помещаешь тварей Пустоты в человеческие тела. Так ты обратила Коша?

— Кош? — хихикнула Герои. — Он сам ко мне пришел. Прозрел, увидел истину, а я лишь подтвердила ее. Из всех людей именно ты, Танкуил Даркхарт, должен был тоже ее понять.

— Какую истину?

— Ты помнишь тот день, когда арбитр Йеллон привел тебя к нам, Танкуил? — спросила женщина. — Хороший человек, но с жутким характером. Я тогда сама была еще молодым арбитром и видела, как он вел тебя, держа руку на твоем плече. Остановившись посреди двора, он громко объявил: «Этого мальчика зовут Танкуил Даркхарт». Помнишь? В тот день он дал тебе это имя. Я помню. Все вокруг: арбитры, слуги — все смотрели на тебя с отвращением или смеялись, но ты все выдержал и не дрогнул. Все они видели в тебе лишь ребенка двух сожженных еретиков, но не я. Я увидела другое. Способности.

Танкуил помнил плохо. Ему было восемь лет. Полумертвый от голода, он бессильно смотрел, как его родители сгорают на кострах, и слышал их крики. Последовавшие за этим недели тоже плохо отпечатались в памяти, но забыть всеобщее презрение и насмешки он так и не смог. Танкуил был первым Даркхартом, «отроком греха, ребенком с черным сердцем», в Инквизиции за тысячу лет. В конце концов, дети, рожденные в ереси, чаще всего сами склонялись к тьме.

— Что заставило тебя пойти на это, инквизитор?

— Инквизиция переживает упадок. Ее камнем на шее тянут вниз традиции и предубеждения. Нынешние мракоборцы не способны увидеть силу, даже если она сокрыта прямо у них под носом. — Возведя глаза к небу, Герои глубоко вдохнула, а затем медленно выдохнула. — В былые времена все инквизиторы до единого были столь же могущественными, как наш Артур Вэнс. А что теперь? Мы лишь пережитки прошлого. Слишком упрямые, чтобы понять, что наше время прошло. Инквизиция слаба. Ей не устоять против наступающей тьмы, Танкуил.

Кош понял это, как и я. И неудивительно — ему, столь могущественному, быстро стало ясно, насколько слабы все вокруг. Он пришел ко мне за советом. Он искал ответы, которые в душе уже сам знал, но задавал неправильные вопросы. Я показала ему истину…

— Вселив демона в его тело?

Принуждение Танкуила снова разбилось о непоколебимую волю Герои.

— Я могу показать все и тебе, Танкуил. Я покажу тебе, что нас ждет. Пора выбирать, на чьей ты стороне.

— Свой выбор я сделал.

Селиция Герои рассмеялась:

— Они ведь даже не понимают, на что ты способен. Он боятся тебя, избегают, сторонятся, презирают, но ты борешься за них, словно ревнитель ошибочной веры.

Танкуил вынул из ножен свой меч и выставил его перед собой.

— Кош и Кессик мертвы, инквизитор.

— Что? — В первый раз за время разговора тень нерешительности легла на ее прекрасное лицо. — Ты не мог…

— Я вернулся в Сарт не один.

— Скажи мне, арбитр Даркхарт, неужели ты думаешь, что после твоей смерти хоть кто-то усомнится, что ты поганый еретик? А даже если тебе удастся убить меня, Инквизиция все равно тебя покарает.

— Они найдут доказательства. Договор, — попробовал надавить Танкуил.

Женщина лишь усмехнулась в ответ.

— Ты думал, я оставлю столь могущественный артефакт без должного присмотра, арбитр? Нет. Договор в безопасности, а я — единственный человек, способный найти его.