Мейре. «Ученый муж на сенокосе». Что танцуют под эту песенку? Хорнпайп? Или рил[14]?
Манус. Если будет хорошая погода.
Мейре. Как хочешь. Там в палатках живут англичане. Солдаты. Здоровые парни, из инженерных войск. Приходят к нам, помогают. Ни слова не понимаю, чего они там лопочут. Да и они ровно столько же понимают, когда я говорю. Ну и что? Какая разница?
Манус. Чего ты дуешься, в самом деле?!
С шумом входят Доулти и Бриджит. Обоим за двадцать. Доултии размахивает землемерной рейкой. Он человек открытый, добродушный, щедрый, немножко полноватый. Бриджит — пышная молодая девушка, хохотушка, кокетка, с деревенской хитрецой. Входя, Доулти имитирует учителя.
Доулти. Добрый вам вечер, господа.
Бриджит. Он спускается вниз с холма мимо Каррейг ней Ри, нализался, как свинья.
Доулти. Ignari, stulti, rustici[15] — мальчики на побегушках и деревенские олухи, невежественные и незаконнорожденные.
Бриджит. Уже с утра не просыхает. Малышей отослал домой в одиннадцать.
Доулти. Три вопроса. Вопрос А — разве я пьян? Вопрос Б — разве я трезв? (Глядя в упор на Мейре.) Responde — responde[16].
Бриджит. Вопрос В — господин учитель, когда вы были трезвы в последний раз?
Мейре. Это что это за орудие, Доулти?
Бриджит. Я предупреждала. Его скоро арестуют.
Доулти. Идем мы раз с Бриджит и ее стариком по болоту и вдруг вижу — «красные мундиры» [17], англичане, волочат мерные цепи и смотрят в этот… ну как его… большой прибор. Таскают его с собой повсюду. Как он называется, Манус?
Мейре. Теодолит.
Бриджит. Откуда ты знаешь?
Мейре. Они оставляют его иногда в нашем сарае на ночь, когда идет дождь.
Джимми. Теодолит — что за этимология у этого слова, Манус?
Манус. Понятия не имею.
Бриджит. Давай дальше.
Джимми. Theo — theos — что-то связано с богом. Может быть, thea — богиня! Какая там форма у поперечины?
Доулти. «Форма»? Помолчи, старый дурак! Так вот. Они идут, останавливаются и втыкают этот шест в землю и идут дальше, а я подползаю и сдвигаю его в сторону на два-дцать-тридцать шагов. И так каждый раз.
Бриджит. Боже!
Доулти. Они возвращаются, пристально смотрят на шест, сверяют со своими расчетами, снова пристально смотрят на шест и чешут затылки. Господи Иисусе… Знаете… Знаете, чем все это кончилось?
Бриджит. Нет, вы только послушайте.
Доулти. Они разобрали этот чертов прибор.
Он начинает имитировать разговор недоумевающих и растерянных солдат. Говорит очень быстро.
Бриджит. Они такие, точь-в-точь!
Мейре. Можешь гордиться, Доулти.
Доулти. Что ты хочешь этим сказать?
Мейре. Ловко все это проделал.
Манус. Он подал знак.
Мейре. Что за знак?
Манус. Знак своего… присутствия.
Мейре. Ха!
Бриджит. Ты дождешься — арестуют тебя.
Когда Доулти смущен или доволен чем-то, он выражает это каким-либо физическим действием. Сейчас он хватает Бриджит за талию.
Доулти. На что может сгодиться это орудие, Бриджит? Может, можно приспособить для маслобойки?
Бриджит. Пусти, грязная скотина! Мне надо еще написать задание до прихода Большого Хью.
Манус. Не будем ждать его. Давайте начнем.
Медленно и неохотно они начинают рассаживаться по местам и заниматься каждый своим делом. Доулти подходит к ведру с водой и моет руки. Бриджит ставит карманное зеркальце и причесывается.
Бриджит. Ребенка Нелли Руадх должны были крестить сегодня утром. Знаете, как она назвала его? Сара, знаешь как?
Сара мычит: «Нет».
А ты, Мейре, знаешь?
Мейре. Нет.
Бриджит. Haш Сеймус говорит, что она грозилась назвать ребенка именем отца.
Доулти. А кто отец?
Бриджит. В том-то и дело, осел ты тупой!
Доулти. А!
Бриджит. Так что многим козлам Бейле Бейга сегодня не по себе.
Доулти. В прошлое воскресенье она говорила мне, что хочет назвать его Джимми.
Бриджит. Врун ты, Доулти.
Доулти. Я стану врать? Привет, Джимми, папаша Нелли Руадх ищет тебя.
Джимми. Меня?
Мейре. Ну, будет тебе, Доулти.
Доулти. Кто-то сказал ему, что…
Мейре. Доулти!
Доулти. Он узнал, что ты знаешь наизусть первую книгу «Сатир»? Горация…
Джимми. Это правда.
Доулти. …и он хочет, чтобы ты прочитал их ему.
Джимми. Конечно, я прочту, обязательно.
Доулти. Он жаждет услышать твое чтение.
Джимми что-то ищет в кармане.
Джимми. Вчера вечером я наткнулся на одну штуку во второй книге «Георгик»[18] Вергилия, тебе будет интересно.
Доулти. Боже мой, это же как раз то, чем я занимаюсь.
Бриджит. Хватит кривляться! (Саре.) Подержи, пожалуйста, зеркальце.
Джимми. Манус, послушай только, что здесь написано. «Nigra fere et presso pinguis sub vomera terra…»[19]
Доулти. Тише, братцы, тише, не торопите меня, братцы…
Он делает вид, что напряженно думает.
Джимми. Манус?
Манус. «Земля, черная и богатая, под тяжестью плуга…»
Доулти. Дайте же мне попробовать перевести!
Джимми. «И к тому же cui putre — рыхлая — дает самый богатый урожай зерна». Вот видите.
Доулти. Вот видите.
Джимми. «Имей такую землю, то большего количества телег, запряженных быками, медленно шагающими под тяжестью груженого зерна в сторону дома, вы не увидели бы». Вергилий! Вот вам!
Доулти. Медленно шагающие быки о.
Джимми. А я что вам постоянно твержу? Чернозем предназначен для зерновых. На верхнем поле нужно сеять зерновые, а не картошку.
Доулти. Вы только послушайте этого типа. Иисусе превеликий, умыться ему лень, а меня учит, как надо заниматься сельским хозяйством. Пошел ты подальше, Джимми Джек Кэсси. (Хватает Сару.) Бежим отсюда, Сара, и будем вместе сеять зерновые.
Манус. Ну ладно, ладно. Давайте успокоимся и займемся делом. Я знаю, что Шон Бейг не придет — он на рыбалке, ловит лосося. А близнецы Доннелли? (Обращаясь к Доулти.) Что, близнецы Доннелли больше не будут ходить?
Доулти пожал плечами и отвернулся.
Ты спрашивал их?
Доулти. Не видел я их. Эти последние дни.
Доулти начинает свистеть сквозь зубы. Вдруг наступило напряженное молчание.
Манус. Их нет дома?
Доулти. Да.
Манус. А где же они могут быть?
Доулти. Откуда я знаю.
Бриджит. Наш Сеймус говорит, что прошлой ночью у подножья скалы Макейре Бу-идхе были найдены две лошади, принадлежавшие английским солдатам и что… (Она вдруг оборвала себя на полуслове и начала писать мелом на грифельной доске.) Слышишь, как скрипит эта старая доска? Ну, кто может на ней писать?
