Уходит в кабинет… КАЗИМР нелепо улыбается ИМОНУ.

Казимир: Ха-ха… Я ему очень признателен, что он остался. Благородный поступок.(Снова начинает вышагивать). Отцу бы понравились сегодняшние похороны… Переполненная церковь, музыка, торжественная проповедь молодого священника, хотя Джуди говорит, он совсем не знал Отца. Потом вниз через деревню, в его деревню, Баллибег. Он считал ее своей. Знаешь: раньше она называлась Доннеллстаун? Да, много лет назад. Как тихо и просто все было в этот раз. Помнишь похороны Мамы? Сколько было перешептываний и сплетен. Мы до последнего момента не знали, позволят ли нам ее похоронить по Христианскому обычаю, из-за тех особых обстоятельств, помнишь? Но сегодня, сегодня это было почти… празднично, по сравнению с тем, да? Тогда все магазины были закрыты, все занавески задернуты, люди опускались на колени, когда мимо них проезжала похоронная повозка с гробом Мамы. Няне стало плохо, когда опускали гроб. Помнишь? Ведь так это было, правда, Имон?…(Пауза) О да, Отец остался бы доволен сегодняшними похоронами.

Имон: Казимир, есть вещи, которые Тому никогда не понять…

Начинает звучать та же соната.

Казимир: Да-да, верно… Да… Когда мне было девять, я обнаружил одну очень важную вещь. Даже не обнаружил, а открыл! Я сделал большое открытие, грандиозное открытие для девятилетнего человека. Я вдруг понял, что я отличаюсь от других мальчиков. «Отличаюсь» не означает, что я, понимаешь, я не имею в виду, о Боже, я не имею в виду, как сейчас выражаются, — «голубой», ну… гомосексуалист. Боже, Имон, я не это имел в виду. (Оглядывается). Я люблю женщин. Я очень люблю женщин. Ха-ха. Но я и не это хотел сказать, нет, нет… Я обнаружил, что по каким-то причинам люди считают меня ….. странным. Впервые я почувствовал это в пансионате по тому, как ко мне относились другие мальчики. Потом Отец, с присущей ему прямолинейностью и честностью, указал мне на это: «Если бы ты родился там…»- мы находились тогда в библиотеке и он указал вниз, на деревню. — «Если бы ты родился там, то стал бы деревенским посмешищем. К счастью для тебя, ты родился здесь и мы принимаем тебя таким, какой ты есть» Ха-ха. Так что в девять лет, я узнал: что я кажусь смешным для людей, что мне не дано той легкости в общении, которая есть у других, что… что я никогда в жизни не добьюсь успеха, что бы ни понималось под словом «успех» …

Имон: Казимир…

Казимир: Подожди, подожди, пожалуйста…Как ты понимаешь, это было очень важное и очень трудное для меня открытие. Но, с другой стороны, я понял, что, если мне не доступны широкие сферы общения, то я должен сосредоточиться на более узких. Действительно, я пришел к заключению, что если я буду взвешивать все, что я собираюсь сказать или сделать, то я смогу жить в этом узком, возможно очень ограниченном пространстве, не допуская, чтобы мне причинили большую боль. Я понял, что смогу испытать какое-то счастье и, возможно, даже подарить какое-то количество счастья другому. Это было мое большое открытие. Правда, здорово?!(Музыка) Без него Усадьба уже совсем не та… Она как будто не существует.(Начинает вышагивать). Надо как-нибудь поговорить, Имон.

Имон: Да.

Казимир: Мы ведь с тобой никогда не говорили по душам?

Имон: Пожалуй.

Казимир: Я бы хотел поговорить с тобой, потому что я знаю, ты понимаешь… (указывает жестом в сторону дома) как этот дом повлиял на всех нас.

Имон: Видишь ли…

Казимир: Нет-нет, я уверен. И ты расскажешь мне о своей работе, о Лондоне. А я расскажу тебе о своих детях и о Гамбурге. Пожалуйста, Имон!

Имон: Хорошо.

Казимир: Прекрасно. В следующий раз. Ну вот, видишь, у нас даже наметились темы для осуждения. Когда я приехал два дня назад и поднялся, чтобы увидеться с ним… разве прошло всего два дня … Я стоял, смотрел на него и мне вспомнились строчки: «Мой Отец умирает». Вот эти:

Что-то есть зловещее в этом «долгий, долгий, долгий», правда? Ха-ха…

Входят ДЖУДИ и ЭЛИС. КАЗИМИР снова начинает вышагивать. ДЖУДИ в темном платье, несет чемодан Элис. ЭЛИС одета в пальто, на плече ее дамская сумочка. Они оставляют свои вещи в кабинете.

Элис: Спасибо. Поставь здесь.

Джуди: Когда твой автобус?

Элис: У нас есть еще пятнадцать- двадцать минут.

Джуди: Скоро подъедет Вилли. Он отвезет тебя вниз, к автобусу.

Элис: Очень хорошо.

Они обе выходят на лужайку.

Элис: Кто хочет чаю?

Имон: Нет, спасибо.

Элис: Казимир?

Казимир: Не сейчас, спасибо.

Джуди: У тебя все уладилось с самолетом?

Казимир: Мисс Мур позвонила и все уладила. Она потрясающая.

Джуди: Хельга знает?

Казимир: Я послал ей телеграмму. Я буду дома уже к полуночи.

Имон дотрагивается до щеки Элис указательным пальцем.

Имон: Уже прошло.

Элис: Да?

Имон: Почти.

Элис: На мне все быстро заживает.

Имон: Извини.

Элис: Я упаковала твои вещи.

Имон: Спасибо.

Элис: Где твои билеты?

Он похлопывает себя по карману.

Элис: Я хочу вернуться домой лишь только для того, чтобы хорошенько выспаться. (Громко). Том еще не уехал?

Джуди: Он в библиотеке, проверяет какие-то даты.

Имон: «Проверяет», «Сверяет», «Перепроверяет»…

Джуди: Он сказал, что останется до завтрашнего утра.

Имон: Повезло ему: он присутствовал при смерти Отца. Думаю, он назовет это «концом эпохи».

Джуди: Да?

Имон: А почему нет?

Казимир: Он сказал, что он из Чикаго. Думаю, он очень состоятельный человек, раз его дядя владеет телефонной компанией «Белл».

Имон: Он не должен был появляться здесь.

Джуди: Он спросил у меня разрешения.

Имон: Разрешения на шпионаж?

Джуди: На изучение.

Имон: А…

Джуди: На изучение правды.

Имон: И ты ответила: Вперед, исследуй, чужестранец.

Джуди: А разве здесь есть что-то, что нужно скрывать?

ИМОН разводит руками.

Джуди: Кроме того, это мой дом.

Короткая пауза. Затем быстро.

Элис: Неужели это были самые большие похороны в Баллибеге?

Казимир: Ты видела: собралась вся деревня.

Элис: Да, похоронная процессия с трудом пробивалась сквозь толпу. Сестра Тереза сказала бы: «Несмотря на скопление народа, в церкви было пусто»

Казимир: Месса был очень трогательная.

Элис: Да, пока Мисс Квирк не распоясалась. Он уже пришла пошатываясь. Почему ей не сказали, что это не свадьба?

Джуди: Все равно ей пришлось бы играть.

Элис: Но тогда хотя бы не «Это мой самый счастливый день». Казимир, перестань маячить туда-сюда.

Казимир: Простите, извините…

Садится таким образом, как будто снова готов вскочить.