© Ирина Белояр, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Начиналось традиционно:

ЕСЛИ ВЫ ОКОСЕЛИ ОТ ПОТОМСТВЕННЫХ МАТУШЕК, МАГИСТРОВ И ДОМОРОЩЕННЫХ ПСИХОЛОГОВ,

Дальше не совсем обычно:

ЕСЛИ ХОТИТЕ УЗНАТЬ ПРАВДУ О СВОИХ ПРОШЛЫХ ОШИБКАХ,

Кому она, спрашивается, нужна? Ну… мало ли чудаков.

ПРИХОДИТЕ К НАМ.

ПРЕДУПРЕЖДАЕМ СРАЗУ: НИКАКОГО ТОЛКУ С ЭТОГО ВИЗИТА ВАМ НЕ БУДЕТ. ИСПРАВИТЬ ВСЕ РАВНО НИЧЕГО НЕ СУМЕЕТЕ. И МЫ, УВЫ, НЕ ПОМОЖЕМ.

Под конец – совершенно безапелляционное заявление:

ПОТОМУ ЧТО ВЫ ОПОЗДАЛИ РОДИТЬСЯ НА СВЕТ.

Ниже – что-то вроде подписи:

НЕ ЯСНОВИДЯЩИЙ, НЕ ПРОРИЦАТЕЛЬ, НЕ ПСИХОАНАЛИТИК. ВООБЩЕ НЕ ЧЕЛОВЕК.

Не знаю, что меня дернуло позвонить. Просыпаюсь по утрам с трудом, утренние события кажутся продолжением сна, а во сне не рассуждают…

– Слушаю, – ответил вялый мужской голос.

Брат по разуму. Тоже подняли, а разбудить забыли.

– Прочитал ваше объявление…

– Я догадался, – перебил мужик.

И – пауза. Мне отчетливо представилось, как человек на том конце провода мучительно продирает глаза. Пытается сообразить, чего от него хотят. Забавное дело: клиенты нужны им, а разговор приходится поддерживать мне.

– Что значит – вообще не человек? А кто?

– Приезжайте, увидите. Мы от потенциальных клиентов не скрываем ничего. Адрес диктовать?

– Подождите адрес. Ишь ты: сразу быка за рога. А поговорить?

– Это вы начали с конца объявления. Я решил, что по остальным пунктам у вас вопросов нет.

– Сколько стоит это удовольствие?

– Посмотреть нечеловека? Бесплатно.

– А остальное?

– Консультация – бесплатно. Сеанс – сто рублей.

– Сколько?..

– У вас проблемы со слухом?

Этот менеджер способен распугать большую часть клиентов. С оставшихся – самых любознательных – берут по стольнику…

– Простите, а на какие средства существует ваша фирма?

– Не прощу. Я же не интересуюсь вашей зарплатой, сексуальными предпочтениями и габаритами тещи.

– Извините. Ясно, сто рублей сеанс. А сколько нужно сеансов?

– На ваше усмотрение.

– А сколько обычно… берут?

– Самые выносливые – не больше трех.

Знаковая цифра, е-мое.

– А сколько сеансов требуется для полного… полной…

Я запнулся: а для чего, собственно, требуется? Мужик подождал несколько секунд и благодушно ответил:

– Трех, в общем-то, за глаза. Пишите адрес.

Чувствуя себя Землемером из классического романа («Замок», Ф. Кафка – прим. авт.), я покорно записал на полях газеты адрес этого странного заведения и уточнил, как лучше добраться.

«Ну, и м…к, – подумаете вы. – Заняться нечем».

Вы правы. Если нелицеприятно, я действительно м…к.

У меня на шее бывшая жена, огромная теща (догадка таинственного незнакомца попала в точку), и дочь – молодой растущий организм в возрасте двенадцати лет (всем известно, что означает этот чудный возраст для родительского кошелька). А зарплата, которой из скромности не стал интересоваться дядька с той стороны провода, оставляет желать лучшего. Но это не все.

Еще у меня, увы, есть подружка. Длинноногая и волоокая. Потрясающее создание: через месяц общения с ней я усомнился в известной истине, что женщину интеллект не красит… В больших количествах может и не красит. Но хоть бы капелька! Капелька дегтя в этом море совершенств… А спустя две недели после моего постыдного бегства волоокое чудо позвонило мне и сообщило, что у нас будет бейби.

Если кто-то еще сомневается, что я – на букву «м», вот вам окончательный аргумент: после этих трабблов я сорвался и высказал своему боссу все, что о нем думаю. И теперь активно занимаюсь рассылкой резюме по знакомым и незнакомым фирмам.

Так что я действительно на букву «м», и терять мне нечего.

Я думал, это окажется подвал в жилом доме. В лучших традициях городской экзотики: вывеска над лестницей, разбитые ступеньки. А в подвале, кроме моих таинственных знакомых, еще кто-нибудь. Например, прикормленные хозяевами неформалы-маргиналы в возрасте от пятнадцати до тридцати. Вопят, потрясают кольцами, продетыми в нос, и занимаются групповым сексом прямо в прихожей… Солидное офисное здание, напичканное фирмами под самую кровлю – нет, не может быть. Не тот антураж.

Выяснилось: и не подвал, и не бизнес-центр. Большой ухоженный особняк с единственным подъездом и без вывесок на входе. В холле конторка. За конторкой скучающая дама лет тридцати.

– Вы записаны?

Это – мне. Ни «здравствуйте», ни «милости просим».

– Надо было записаться?

– Первичный, значит. На второй этаж.

– А там куда?

– Все равно.

– Здесь кроме вашего заведения никого нет?

– Нет, – дама зевнула. – Не выдерживают.

– Почему?

– Хрен их знает.

Вспомнилась подозрительно низкая плата за услуги. Что это за авантюра, в которую меня втягивают? Я вообще-то отсюда выйду?

– Кто же содержит этот особняк? Почему вас квартирные хозяева до сих пор не выставили, если вы разогнали всех арендаторов?

Вот, сейчас последует дежурная фраза: «Я же не интересуюсь вашей зарплатой…»

Дама опять зевнула:

– Вы из налоговой? Так бы и сказали. Первый этаж, направо по коридору.

– Нет, я… клиент.

– Тогда не морочьте голову, – вахтерша демонстративно повернулась ко мне спиной и включила маленький переносной телевизор.

На втором этаже – та ж фигня, что и на первом. Длинный коридор, обходящий, должно быть, здание по периметру. В коридоре – никаких признаков жизни… Я побрел наугад – и угадал: в одной из боковых комнат впереди открылась дверь, вышел человек. Приблизился ко мне, близоруко сощурился:

– Я вас не видел раньше.

– Плохо смотрели, – огрызнулся я.

– Ну, и зачем пришли?

Мне надоело удивляться. Пусть все идет, как идет. По законам жанра, придуманного Кафкой.

– Где можно нечеловека посмотреть?

– Там, – махнул рукой визави. – Двадцать седьмая.

И отправился дальше. Через несколько шагов обернулся, рассеянно добавил:

– Руками не трогать.

Я добрел до цифры двадцать семь, толкнул дверь, вошел.

Небольшая комната. Несколько столов вдоль стен, пара компьютеров по углам. Посередине – диван, приподнятый на метр от пола. На диване… нечто.

Человеческая голова. Двойной подбородок. Жирный торс, одетый в линялую майку. Грудь тяжело вздымается, дыхание шумное, как обычно у грузных людей… А из прорезей майки (которых существенно больше трех) во все стороны торчит не меньше десятка щупальцев. Два щупальца заняты делом: наливают пепси-колу из бутылки в стакан. Другие вяло шевелятся, беспорядочно перепутавшись на лежбище. Некоторые безжизненно свисают на пол.

Существо полулежит, опершись на диванный валик. Уныло созерцает бутылку и стакан. Важнее пепси-колы в этом мире, похоже, ничего не существует. Подумаешь, зашел в помещение какой-то на букву «м».

По периметру лежбища – разнокалиберные медицинские приборы. Там же, наверно, угнездилась сигнализация – на случай, если клиент попадется невменяемый и захочет потрогать это руками.

Я, конечно, невменяемый, коль скоро притащился сюда. Но не до такой степени, простите.

Вышел из столбняка и из комнаты – не помню, откуда раньше. Захотелось посмотреть на какого-нибудь человека.

Повезло: практически одновременно со мной в коридоре появился высокий бородатый мужчина. Подошел, расплылся в улыбке:

– Впечатляет? Ничего, поначалу многие теряются.

– Что… это такое?

– Стрелочник, – в голосе мужчины промелькнули благоговейные нотки. – Вершина генной инженерии. Выведен в далеком прошлом, путем множественных мутаций вида хомо сапиенс.