-- Кто вы? - громко спросил Димитри.

Существа не ответили, и пришлось повторить вопрос уже громче. Тогда они подняли лица и начали повторять короткую фразу, то и дело поднимая и опуская руки. Длинные складки их мантий казались крыльями бабочек.

Это были люди! Разве что с небольшими отличиями в строении лица. Маленькие носы по форме всё же были человечьи, рты с губами, уши с сильно оттянутыми мочками, глаза. Хотя глаза отличались, напоминая формой вытянутые листья. Разрез их походил на монголоидный, однако веко было длинным, чуть изогнутым.

Красные мантии, перехваченные зелёными поясами, делали их похожими на монахов. Головы существ были острижены, и на макушках виднелось шрамирование. Это было похоже на круг с диаметральными осями. Ростом же они оказались на голову ниже самого низкого члена экипажа - находящегося уже в летах доктора Мазерса.

Позади раздался шум катящихся камней. Двое в плащах засуетились, на лицах их отобразилась абсолютно человеческая тревога. И они затараторили что-то похожее на "Джу-ле!", обращаясь к Димитри и остальным. Вскидывали руки, кланялись и показывали куда-то в темноту.

-- Зелёная феерия выходит! - крикнула Лира, указав на кучу огоньков, спускающихся к берегу с холма.

-- Эти двое зовут нас. Видимо, им не хочется встречи с огнями, - подметил Тибр.

-- Проклятущий Юпитер! У нас опять же нет выхода. Здесь всё может оказаться ловушкой, - Димитри поглядывал на разостланный ковёр, - Боро, что ты скажешь?

Экстрасенс пожал плечами.

-- Димитри виднее, - пробасил он, - А глаза Кад видят то же, что глаза Димитри.

Но конец раздумьям наступил неожиданно. Рука из под красной мантии вцепилась в руку Димтри, и существо с удивительной для его телосложения силой, потянуло астрогатора за собой. Димитри попытался сопротивляться, но встретившись глазами со взглядом существа, сдался. Во взгляде этих узких, подобных листкам глаз, было столько вселенской мольбы, в свете факелов они блестели мокрым хрусталём, и вдруг вспыхивали страшной тайной, и гасли в мокрой поволоке. Казалось, вот-вот польются из них слёзы. А слёзы инопланетянина... нет, Димитри бы тогда лишился рассудка окончательно.

И они ринулись прочь с берега. А за ними устремился и весь экипаж.

-- Всё в порядке! - сам от себя того не ожидая кинул назад Димитри, хотя это было нарушением кода "один пять", - Уходим!

Ещё он заметил, что второй их спутник прежде, чем последовать за ними, направился к трём лежащим факелам. Он схватил их и кинулся к огромному валуну у берега озера. Оттуда на канате вывел большое мохнатое существо, перетянутое чем-то похожим на сбрую. Три факела теперь оказались закреплены на её шлеях так, что прочно стояли пламенем вверх. Затем он отвязал канат, и мохнатый ком с неожиданной прытью бросился прочь, освещая ночь золотым вихрем огня. Димитри решил, что это местное животное. Чёрная всклокоченная спина колыхалась, отдаляясь в направлении гор.

-- Чертовски умно, а? - послышался голос Клима, бывшего агента межсистемной разведки.

-- Что? - спросила Лира, - ты о чём?

-- А вон, - ответил Клим, - ты погляди-ка.

Действительно, кавалькада зелёных огоньков вдруг резко изменила траекторию шествия, устремившись следом за факелами. В то же время экипаж Феба, ведомый двумя маленькими людьми, короткими перебежками отходил в другом направлении. Дорогу им освещала огромная Луна, от млечного света которой вершины исполинских гор становились похожими на белых сов.

-- Сбили со следа, - заключил Клим.

-- Дамы и господа, - обратился на бегу к экипажу Димитри, - Снимаю "голову".

Глава III.

Посеребренная Луной гладь озера проглядывала всё ниже. Дыхание сбивалось и переходило на хрип, а в тело кольями проникала усталость -- путники шли вверх. Шум воды стих, и людей окутало молчание безмерных пространств, в которых лишь чудовищные тёмные массы всех возможных форм вырастали из небытия. То были скалистые образования, походившие на античные статуи высотой в сотни метров. Гигантские кромлехи и сталагмиты спаяли каменный лес, в лабиринтах которого трещало эхо людских шагов. Двое низкорослых проводников шагали беззвучно. И если бы не их позывы из темноты, экипаж отбился бы от них.

Вскоре они сбавили темп. Дыхание замученных людей перемежалось со стоном и храпом. Путь вёл в гору. Проводники пошли медленнее.

-- В этом есть необходимость? - поравнявшись с Димитри, спросила Лира.

-- У тебя есть предложения?

-- О, Небеса... Нет, всё это, как бы сказать, - она споткнулась о камень и чуть не упала, - не может этого быть. Всего этого.

-- Альтернатива? Лира, транспозиция мышления -- это не выход. Давай будем действовать по мере поступления проблем.

-- Согласна. Но... Анализ.

-- Что?

-- Это не укладывается ни в какие рамки.

-- Почему же? - вымученно усмехнулся Димитри, - потому что мы неизвестно где, за сто с лишним световых лет от дома, а тут ещё и люди? И факелы в горах?

-- Да, - сокрушение сквозило в её голосе, - главное, что этого не понять. Никак. Ты улавливаешь? То есть... Ни с какой стороны. И анализу не поддаётся. Словно всё это одна большая инсценировка.

-- Значит, Лира, должен быть и режиссёр.

-- Что ты имеешь в виду?

-- То, что нам вскоре предстоит с ним познакомиться. Почему-то я в этом уверен.

Дальше говорить не было сил. Остаток энергии уходил на разгибание и сгибание ног, напряжение мышц, устремлявших измученные тела вверх, к белой вершине, стеной спускающейся с самих, казалось, звёзд.

Димитри не помнил, сколько они шли. Взойдя на перевал, спускались долго по осыпям, затем шли по узкой тропке, а внизу прямо под ними блестела в звёздном свете полоска реки. Затем снова набор высоты, и снова головокружительный спуск. Валились на привалы, лежали, балансируя на грани обморока. Но двое провожатых волновались, кланялись и вставали перед ними на колени, так что и младенец бы осознал необходимость идти дальше. Появилось убеждение, что на одном месте долго оставаться нельзя. Перед глазами всё ещё стояла иссиня-белая вспышка и шлейфы сотни огней. У них были не только провожатые, но и преследователи.

Лишь раз Тибр пожаловался на текущую носом кровь. Все промолчали -- не у одного него она шла, да и не только носом. Было уже не разобрать: то ли в породе гор содержалась металлическая пыль, то ли всё дело в износе человеческой плоти.

Звёзды казались огромными, такие Димитри наблюдал с поверхности Титана, где метановая атмосфера создавала причудливую линзу. Та линза не могла собрать достаточно солнечного света, чтобы отогреть ледяную корку планеты, но увеличивала звёзды до размеров Луны, как видится она с Земли. Здесь они были мельче, но иногда вспыхивали, исходили причудливым калейдоскопом цветов и гасли на миг. Видимо, некий газ под давлением и разрядами здешней атмосферы был причиной такой визуальной игры. Димитри ещё обнаруживал у себя способность удивляться происходящему. Всё вокруг казалось одной сплошной галлюцинацией.

Иногда краем глаза он подмечал вспышки, и, вскидывая голову, наблюдал, как по небосводу, словно шары прокатывались разряды. Они раскручивались клубками и окутывали небо тончайшей паутиной. Паутина таяла, небо гасло. Но вскоре очередной энергетический клубок прокатывался в безднах космоса, за пределами атмосферы.

Когда они медленно шли по очередной тропе, из-за горного массива показался костяной лоб второй Луны. Первая закатывалась за белёсую стену пиков, и на смену ей выходила вторая. Этот спутник размером оказался ещё больше. От него становилось светло. Настолько, что можно было уже запросто ориентироваться в пространстве, видеть мелкие камушки и различать отдалённые ландшафты.

Спутник выкатил на небосвод, и оказалось, что он занимает треть его. Конечно, чаша гор сильно ограничивала небесный купол, от чего лишь часть его пространства открывалась взору. Но эта часть на треть была застлана жёлто сферой великой Луны. Все шестеро почти неотрывно следили за тем, как она восходит. Искушённых в созерцании чудес Вселенной лётчиков, это зрелище привело в такой восторг, что была забыта даже усталость и оставались незамеченными следы крови, золотящейся на лицах в отражённом свете.