Глава II.
Поначалу трясло так, что дух вылетал из сбитых лёгких, потом обдало страшным жаром. Или наоборот. Где оборот, где верх, где низ, где плоть, а где стена? Корабль явно шёл на посадку, но буферные двигатели работали вполсилы, как слабое дыхание после агонии и перед самой кончиной. И ванадиевое брюхо со свистом размазывало накалённые слои чужой атмосферы, сияя в лучах чужой звезды. Сноп искр в ночном небе распозался апокалипсическим фейерверком.
Наконец, мощные струи плазмы ударили в почву, гася мгновенную скорость посадки. Парашюты бились в яростных потоках воздуха сверху. Вряд ли что-то могло остановить эту махину. Но, всё же, замедлить падение удалось.
Корабль огненной стрелой вонзился в зеркало ночного озера, подняв стены воды, вознёсшиеся выше окружающих скал. И ещё долго мутнеющие глубины светили алым потайным сердцем со дна. А вода источала пар и взволнованно клокотала. В её зеркале отражалась голубоватая сфера чужой Луны. Одной из. Она серебрилась и исходила рябью. А ещё из обоих полюсов её вырывались мутноватые лучи.
В ту ночь небо было чистым, и большой шар спутника мерно лучился в серебряном от звёзд небе. Он проливал на пустынную землю молоко, протягивал длинные тени из мрака редкого кустарника и одиноко торчащих былинок. Не было ветра, всё замерло в призрачном полуночном мареве.
Озеро, в которое рухнул корабль, окружал массив гор, казавшийся теперь, в это время суток, стянутым подолом небес, из которого хлещут вверх звёздные фонтаны. Они рождались в снежных шапках каменных исполинов и оседали на землю чуть заметным глазу искрящимся туманом.
Через какое-то время тишину вновь нарушили посторонние чуждые этому месту шумы. Вода заклокотала, словно втягиваемая в слипшуюся глотку. Вспенились столбы брызг, и на поверхности озера появился продолговатый предмет - медленно вращающаяся вокруг своей оси цистерна. Вскоре рядом вынырнула ещё одна. Итого капсул оказалось шесть.
Вот по тёмному боку одной прошлась светящаяся линия, и борта раздались в стороны, образовав понтоны. Они прильнули к поверхности воды, и внешнему миру открылось содержимое капсулы. В окружении проводов и шлангов, чем-то напоминавших механизированный кишечник, показалась рука человека. Она совершила несколько судорожных взмахов и, шлёпнув по внутренней обшивке распущенных по воде "крыльев", вцепилась в неё. Показалась голова.
Димитри приподнялся на дрожащих ногах и свесился за борт капсулы. Его рвало. Однако, прокручивая в голове всё произошедшее, он уже успел посчитать себя везунчиком, с ужасом думая об остальных членах экипажа. Вряд ли на Земле поверят, что можно выжить после падения космического корабля... Особенно было страшно за Лиру. Бедная, она же оставалась в навигационной - в отличие от них, волей судьбы помещённых в эвакуатор. Но вскоре ему удалось взять себя в руки и оценить ситуацию. Капсул он насчитал шесть - по количеству человек, бывших на борту. Они плавно колыхались на мерцающей в лунном свете поверхности и дрейфовали в его сторону.
По бокам некоторых шли светящиеся полосы - надкрылки вот-вот должны были опуститься на воду, раскрыв бутон содержимого. В темноте было не разобрать этого движения, но по раздавшимся над водной гладью крикам Димитри понял, что к выжившим можно было причислить и бортмеханика Забелина. Тот ругался и отчаянно сплёвывал.
Минутой позже откуда-то позади раздался дрожащий и срывающийся, однако полный безудержного изумления голос бортового врача Мазерса:
-- Поверить не могу! Разрази меня гром...
-- Это уже произошло.
Капсулы начали раскрываться одна за одной. Разумеется, была бы среда вокруг враждебна живому организму - а уж, тем более, организму человека - кондиционный радар уловил бы это, и автомат не раскрыл створок. Но - что и поразило доктора - среда оказалась приемлемой для них! Другой угол галактики, незнакомая планета... с вполне земными условиями! Как? Голодные лёгкие чувствовали, что холодный воздух был разрежен, точно находились они высоко в горах. И ещё движения гасились пространством, словно оно сопротивлялось, что могло свидетельствовать о сильном тяготении. Волны по озеру шли медленно и тягуче.
Доктор хотел закричать, хотел провозгласить свой бесконечный восторг, но слова сбились в его горле, не находя столько воздуха для выхода. И он просто закрыл лицо руками и замотал головой.
- Кто-нибудь!
От сердца отлегло - кричала Лира.
- Лира! - раздалось протяжно над водой
Судя по возгласу, Тибр был чрезвычайно рад и удивлён.
Взгляд Димитри привлекло это призрачное мерцание на плавных волнах водоёма. Он проследил за серебристой дорожкой и закинул голову вверх. Там лучилась чужая Луна. Когда он вновь опустил голову, в её свете стал виден силуэт высокого широкоплечего человека, уверенно и прямо стоящего на колышущемся плоту спасательной капсулы. В нём он узнал Боро. Рослый африканец молчал и казался чёрной тенью с мерцающими луной глазами. Он редко говорил, редко выражал эмоции. И только токи неведомой энергии, которые ощущались окружающими физически, могли передавать его настроения. Боро Кад Ум представлял собой до конца неизученный феномен.
На Земле всё чаще обнаруживали тип экстрасенсорной интроверсивной личности. Возможно, такие и в таком количестве были всегда, но почему-то именно за последние годы эти люди начали, что называется, выходить в свет. Лигой держав было создано целое общество - фонд поиска и развития отношений с подобными экстрасенсами. Всё чаще ходили толки о неких знамениях, о том, что подобные люди-находки не случайно появляются в мире, что они несут некую сверх цель. И якобы догадываются об этой своей цели, но не все представляют себе, что же конкретно им делать с их даром... с их грузом. Это были преимущественно выходцы из стран "третьего" мира: Малайзии, Нигерии, Полинезии, Шри-Ланки, Перу, Непала, и подобных им островков нетронутой культуры.
Боро молчал и только поднял руку в сторону Димитри, словно ясно видя его в темноте и тумане. Отовсюду доносились всплески, тихий писк аппаратуры спасательных капсул, люди пытались грести друг к другу, обнаружиться в этом необъяснимом хаосе.
Димитри вглядывался в пустоту перед собой, ища глазами то, что было найдено слухом. Мелькали матовые металлические борта, то и дело скрываясь в дымке, неясные силуэты вырисовывались вдалеке. И было не разобрать - находились они далеко, или можно было буквально рукой дотянуться. И тут он вдруг подскочил на месте - где-то в стороне, по всей видимости, далеко, на берегу, засветились три жёлтых огня. Свет от них был слаб и маслянист, словно горели свечи или маленькие факела, размазывая лучи по туману. Источника видно не было, только эта размазанная троица лучей.
Кто-то окликнул его, кто-то из своих, но Димитри целиком был прикован к огням. Судя по прыжкам вверх-вниз, объекты двигались, подскакивая при каждом шаге. Вот клок тумана прильнул к воде и ушёл в сторону, временно освободив обзор. И Димитри увидел вдалеке чёрную полосу берега. Огни шли вдоль него, и уже не оставалось сомнений, что этот кто-то следовал по суше, приближаясь к самой воде. Расстояние Димитри оценил в километр - не больше. Конечно, разглядеть силуэты идущих не удалось. Но вот огни остановились и какое-то время находились на одном месте, отражаясь жёлтыми пятнами в тёмном зеркале. Он понял, что их заметили. Да это было и не удивительно, если учесть, что местность была заселена, а светопреставление, которое устроил падающий в озеро звездолёт сравнить по красочности можно было разве что с извержением вулкана. Но... но куда же их занесло? Что тут происходит и не сошёл ли он сам с ума? Разумеется, сойти с ума было меньшим из зол после падения.
-- Голова, - раздался над водой голос Димитри.
Это условно означало, что он берёт координирование дальнейших действий на себя. По существу, Димитри Солоф был астрогатором, вёл бортовой журнал, занимался локационными исследованиями. Командиром был синергетический "мозг" корабля, сообщающийся с контрольными постами по маршруту. Однако в случае ЧП координацию команды брал под свою ответственность именно астрогатор. К тому же по опытности сравниться с Димитри было некому -- космоплавание явилось делом всей его жизни, и в рубке корабля он провёл более двадцати лет.
