Скоро в его поле зрения попал маленький паучок, пересекающий по диагонали потолок, но и тот быстро исчез. Девушка все не появлялась, хотя дом наполнился разнообразными звуками, от которых, по-видимому, до этого его оберегали. Слышалось шкворчание сковородки, шум бегущей воды из крана, быстрый стук ножа о доску, перемалывающего то ли морковку, то ли лук, суматошная крикливая телевизионная реклама, требовательное мяуканье кошки. Поползли неопределенные пока, но вкусные запахи, которые, впрочем, оставили Боба без внимания. Потом во дворе на кого-то затявкала собака, скорее ради приличия, чем из чувства долга, а девушка весело напевала уже что-то красивым, мелодичным голосом.

Роберт, сам не зная, зачем, сделал над собой усилие и скосил глаза в сторону. Малюсенькая аскетичная комнатка, в которой находилась пружинная кровать, занятая на данный момент им самим, комод, столик и большое овальное зеркало на стене. Единственное окно находилось сзади Роберта, но это его мало интересовало. В этот момент дверь, жалобно скрипнув, распахнулась, и на пороге появилась хозяйка с подносом в руках, на котором лежали тосты, дымилась большая кружка кофе, стояла глубокая тарелка с омлетом и ветчиной, а также несколько французских булочек и баночка джема.

— О, простите меня, пожалуйста, Роберт, — протараторила девушка, — я немного заставила ждать вас…

Наконец, не желая все-таки показаться невежливым, Боб с трудом разлепил губы и, хрипло кашлянув, промолвил:

— Спасибо… Я… весьма благодарен вам… Не желаете ли присоединиться?

Девушка смущенно хихикнула, пододвигая тарелку поближе к Роберту.

— Я уже пообедала. Надеюсь, вы скоро встанете, и мы поужинаем с вами внизу, идет?

Без особого желания Боб медленно принялся за еду, тщательно пережевывая пищу.

— Я хотела приготовить вам салаты, но решила, что сейчас вам лучше что-нибудь покалорийнее, — произнесла девушка.

Он рассеянно кивнул. Его абсолютно ничего не интересовало; апатия, казалось, насквозь пропитала его, вытравив всякую любознательность, осторожность и логику. Однако, какая-то часть его сознания все-таки боролась с этой зазеркальной реальностью и осознавала с ужасом, что происходит нечто непонятное, что-то, идущее совсем не по плану и в разрез с самим его Бытием.

По мере поглощения пищи мыслительные процессы в затуманенном мозгу Боба активизировались и проснулся зверский аппетит.

Я сплю? — спрашивал себя он, жадно глотая куски. — Я в наркотическом опьянении? Я на том свете? Я попал в аварию и у меня амнезия?

Авария?.. Он резко бросил вилку на поднос и стал ощупывать свою голову. Девушка тревожно смотрела на него.

— Вам плохо? Что-то не так? — взволновалась она.

— Виски! — прохрипел Роберт. — Виски! Где мои… виски?..

— Они… Они у вас выбриты… — растерянно произнесла она. — Но… ничего ведь страшного, правда?

Он потер уже появившуюся щетинку на висках, где совсем недавно (или давно?!) красовалась вьющаяся шевелюра. Шрамов или бинтов, по крайней мере, нигде не обнаружилось, только пара шишек да ссадин и глаз один немного заплыл. Немного болела опухшая челюсть.

— Кто?.. Что?..

— Вы уже пришли ко мне таким, — как бы извиняясь, сказала девушка. — Я… Вам нужно отдохнуть, все будет хорошо…

Апатия вновь захватила его. Он принялся за завтрак, мрачно созерцая какое-то пятнышко на подносе. Девушка тоже чувствовала себя явно не в своей тарелке. Покончив с трапезой, он со вздохом отодвинул поднос.

— Большое спасибо, — сказал он и попытался улыбнуться.

— Не стоит благодарности, — ответила она, — лежите пока. Если что, позовите, а туалет почти сразу за дверью, увидите.

Забрав поднос, она ушла, так ничего и не объяснив и оставив его в одиночестве, которым, он, впрочем, особо не тяготился. Минут пять Роберт уже привычно пялился в потолок, пытаясь обнаружить в себе хоть что-то, могущее дать ему ответ, но тот так и не приходил.

Ее зовут Анна.

С люстры медленно, рывками, стал спускаться знакомый паучок. Боб решил подсчитать, за какое время тот спустится до пола.

Я говорю, зовут ее Анна, если ты забыл. К девушкам надо обращаться по имени, ты разве не знаешь?

Не меньше трех минут, подумал он.

Хватит пялиться! Долго ты еще собираешься валяться тут без дела?!

Голос, несмотря на тон, был приятный, низкий и уверенный, но его источник Роберту определять совершенно не хотелось.

Слабак! Размазня! Надо же, вляпаться в такое дерьмо! Всех нас подставляешь!

Это был другой голос, нагловатый, нетерпеливый, с издевкой выплевывающий слова. Шел он откуда-то слева, но Боб не повернул головы. Он знал, что там все равно глухая стена.

Подожди, — произнес первый голос, — дай ему прийти в себя. Вспомни, как ты сам психовал не более чем несколько часов назад. Может, он нас не слышит?

Второй голос пробулькал что-то невразумительное.

Роберт, ты нас слышишь?

Теперь баритон четко оказался прямо в мозгу Роберта, как бы справа и чуть сзади, где-то у уха.

— Мистер Хампердинк, — издеваясь, произнес наглый, — не заставляйте ждать представителя нашей доблестной спецслужбы!

— Сепультура, помолчи! Соблюдай, черт подери, хоть какую-то субординацию! — рявкнул первый, теряя терпение. — С тобой я еще разберусь. Ибо это по твоей вине все и произошло. Не надо было по бабам таскаться, у тебя же был строжайший наказ. Ох, чувствовал я, что его надо было не устно передавать, а впечатать в твою матрицу…

— Позвольте, майор, но вы же сами сказали, что…

— Отставить пререкания! Разбираться будем потом.

Роберт слушал эту перепалку и удивлялся своей инертности. Да и, собственно, чего это он должен отвечать каким-то фантомам?

— Роберт Хампердинк, с вами разговаривает майор Специального правительственного Агентства…

— Как же, правительственного! — с сарказмом вставил второй, но баритон проигнорировал его.

— …На данный момент мы с вами можем общаться только подобным образом, в этом нет ничего… гм… эдакого…

Второй прыснул.

— Не старайтесь, майор, он нас не слышит, — сказал он.

-Наверно, именно так сходят с ума, — подумал Боб. — Причем это уже не раздвоение личности, а целое растроение.

— Если вы нас слышите, ответьте что-нибудь вслух. Это в ваших же интересах, поверьте, — продолжал назвавший себя майором. — Только негромко, чтобы Анна не услышала.

Поиграем, решил равнодушно Боб.

— Ну, — сказал он.

— Слышит, — удовлетворенно констатировал баритон. — Как ты себя чувствуешь, сынок?

— Хреново, — честно ответил Боб.

— Мы проводим секретный эксперимент… в области парапсихологии, ты ведь понимаешь меня, не правда ли? Но по некоторым причинам произошел сбой. Однако для тебя никакой опасности это не представляет…

— Послушай, Вэл или как там тебя, — грубо перебил майора второй, — кончай волынку тянуть, расскажи ему, как есть, именно так, как мне рассказал. Сейчас все зависит только от него, время-то уходит! Если Питер Райн разработает…

— Стой! — повелительно прикрикнул майор. — Не все сразу…

— Райн? — Боб наморщил лоб.

Голоса замолкли.

— Питер Стенли Райн, да?

— Откуда ты его знаешь? — взволнованно произнес майор.

— Не будьте идиотом, майор, — хмыкнуло слева, — они же коллеги.

— Он является профессором Принстонского университета, почетный член Гильдии парапсихологов и Общества Психологов при…

Ну, понятно, — облегченно вздохнул баритон, — как же это я сразу не догадался?

— Я знаю практически все его работы, у нас с ним смежные вопросы, — сказал Роберт, как бы оправдываясь. — Я очень хотел встретиться с ним на симпозиуме…

Симпозиум! Как он мог забыть такое!!! Шеф с него три шкуры сдерет.

— Какое сегодня число? — тревожно спросил он и тут же подумал — как глупо спрашивать такое у своих галлюцинаций.

— Сегодня шестнадцатое, симпозиум начинается завтра, — ответил майор. — Райн выступает послезавтра, а вы — завтра.

— И с этим господином ты обязательно встретишься, — заверил второй. — В этом-то все и дело.