Кабаков улыбнулся.
- Договорились, - произнес он весело, а потом кивнул мне. - Ну, давай теперь ты, Агамемнон, я уж и сам вижу, что спросить что-то хочешь. Валяй.
И я дождался своего звездного часа. Сократ говорит, что если хочешь внушить к себе искренний и долговременный интерес, надо собеседника в начале разговора чем-то ошарашить. Я и ляпнул:
- Мужчины, я тут слышал, что вам денег надо? Так вот, могу помочь...
В комнате на минуту повисла мертвая тишина. Только компьютер чем-то внутри шуршал. Наконец, люди оттаяли и в один голос спросили:
- Деньгами?... Как?!
- Про тараканьи бега что-нибудь слышали?
- А-а, - разочарованно махнул рукой Вася, - там все места раскуплены. Хрен пробьешься.
- Ферзиков! - пришел ко мне на выручку Олег. - Он дело говорит. У меня телка одна в казино работает, где эти бега проходят. Не ссы, устроим! Агамемнон, излагай дальше.
- Короче, - начал я, - у меня скорость хорошая. Мне об этом еще на Зине говорили.
- Где? - не понял Вася.
- На улице Зины Портновой, - пояснил я. - Я ж не местный. Меня вчера Анна Андреевна сюда в сумке с продуктами принесла...
- Тебе чего, мать продукты таскает? - презрительно спросил Васю Кабаков.
- А чё? Жрать-то охота, а работы нет. Ой, уймись, Олега, тебя это не касается!
- Не ссорьтесь! - потребовал я. - У всех в жизни бывают черные полосы.
- Смотри-ка, он за тебя заступается. Тоже мне, философ. Давай, Сократ, говори по делу.
- Олег, я не Сократ, а Агамемнон. Сократом моего прадеда зовут. Он на Зине остался.
Мужики снова рассмеялись.
- У вас там, на Портновой, прямо колония фанатов античности! - восхищенно проговорил Кабаков. - Ладно, молчу.
- Говори, Агамемнон, - подбодрил меня Вася. Все-таки я в нем, похоже, не ошибся. Чую, станет скоро моя мечта реальностью.
- Так вот, у меня лапки длиннее, чем у сородичей, да и усы короче. Сократ говорит, что это врожденные качества великого спортсмена. Надо только тренера найти... и арену. А там все в ажуре будет. Вы не представляете, как я рад, что все сходится!
- Что сходится? - спросила непонятливая Муша.
- А то, - ответил я, - что оказался я именно здесь, познакомился и нашел общий язык именно с вами. Где еще есть этот инсектоспикер, а? Вы, люди, теперь можете не только нас, но и других насекомых понимать...
- И членистых, - кивнула Чкаловская.
- Членистоногих, - поправил Вася.
- Не важно, - отмахнулась Муша, - Гомемнон прав, главное, что вы нашли друг друга. А я слетаю на кухню посрать, можно? Мне в тараканьих бегах все равно участвовать нет надобности.
- Только не на еду, - попросил Ферзиков.
- Ладно уж, - нехотя согласилась Чкаловская и, как вертолет, с места взмыла под потолок.
Я проводил ее печальным взглядом. Внутренний голос мне подсказывал, что увидимся мы еще очень не скоро, если вообще когда-нибудь увидимся. Но идея с тараканьими бегами требовала детальной разработки, поэтому я продолжил начатый разговор:
- Вы меня извините, но если я хорошую подготовку пройду, то обещаю, что все призы будут наши...
- Слушай, таракан, - перебил меня Кабаков, - а тебе-то эти бега на кой хрен сдались? Нам - понятно: денег лишних не бывает, а ты-то что с этого поимеешь?
- Как что? - оторопел я. - А славу? А пьедестал почета?
Мужчины переглянулись.
- Наивняк, - вздохнул Вася. - Тараканьи бега - это обычный тотализатор. И славы там, уверяю тебя, если и добьешься, то только в узком кругу. Понимаешь? Среди тех, кто ставки делает. А насчет пьедестала почета, ты, брат, вообще загнул. Это ж не Олимпиада и не чемпионат мира... Прости, не хотел тебя огорчать, но лучше уж всю правду знать с самого начала. Так?
- Постойте, постойте! - встрепенулся я. - То есть как, совсем никакой славы? Никакого пьедестала? Не может быть! Я по телевизору видел, у них там в Германии...
- Агамемнон, мы не в Германии, а в России, - перебил меня Кабаков, - у нас здесь другие ценности. Понимаешь? У бошей бабловалюты немерено, поэтому они с жиру и бесятся. Могут про таракана-победителя в газете написать, на пьедестал его поставить, могут, если захотят, национальным героем сделать и ресторан в его честь назвать, даже подковать, если очень захотят! А у нас пипл нищий и слишком уж духовный. Не поймет. Одно дело, в казино у барыг денег отклячить, другое - народную любовь, или хотя бы признание обрести. А с ним заодно и славу... Так что... мечты свои забей знаешь куда?
Я, конечно, расстроился, но не отчаялся. Не на того напали.
- Тогда поехали в Германию! - предложил я. - Сами говорите, что там все проще!
- Да кому ж мы за границей нужны-то, таракан, мать-и-мачеха?! - взмолился Вася. - Мы и на родине-то, тьфу, пустое место!
Я почувствовал, как во мне закипает ярость. Эти законченные пессимисты-алкоголики вывели меня из себя. Им такие возможности в руки сами идут, а они от них отмахиваются, как от назойливых мух. Прости за такое выражение, верная моя подруга Чкаловская.
- Молчать! - закричал я. - Начнем с малого. Заработаем в казино, поедем в Москву, в столицу. Там возможностей все равно больше, чем тут. Мне про это Сократ говорил, а он никогда не врет. А там и с Германией, если в России ничего не выйдет, вопрос решим. Вам, в конце концов, денег надо? И не на прокорм, а на что более ценное? Люди, у вас вообще мечта-то хоть есть?! Я кого спрашиваю?!
- Тише, тише ты, - успокоил меня Вася, - ишь, развыступался, оратор. Не бушуй. Мечта у каждого нормального человека имеется. Но...
- Что, но? Что, но?! - нетерпеливо подпрыгивал я.
- Ничего, - отмахнулся Вася. - Пожалуй, ты прав. Как считаешь, Кабаков, прав таракан?
- Хрен его знает, - пожал плечами Олег. - Но то, что логично рассуждает, в этом ему не откажешь. Никогда бы не подумал, что разумных существ на земле куда больше, чем просто людей... А мы все в космосе гуманоидов ищем, пробы на возможность жизни с Марса берем... Ладно, давайте начнем с казино. Я после обеда Любке звякну, той, крупьерше. Узнаю, что к чему. А вы пока тренируйтесь.
Я облегченно вздохнул. Похоже, сдались.
Но понял я и другое. И это другое меня не очень обрадовало. Оказывается, человека убедить на что-то отважиться гораздо труднее, чем таракана. Любая маломальская трудность может вывести его из себя, опустить ему руки и превратить в груду рыхлого, относительно живого и совершенно беспомощного дерьма.
То ли еще будет, Агамемнон. Чувствую, намучаешься ты с ними.
Глава одиннадцатая. Слово Агамемнона
Кабаков, захватив с собой недопитую бутылку, ушел к себе домой. Муша так и не вернулась. Мы с Васей сидели за столом... Точнее, он за столом, а я на столе, рядом с отмытой Олегом клавиатурой и знакомились, так сказать, поближе. Ферзиков сказал, что уж коль мы деловые партнеры, то у нас меж собой секретов быть не может... Ну, за исключением совсем личных.
- Слушай, Вась, - спросил я своего нового приятеля, - тебя, правда, с работы за пьянку уволили?
- Ну... - задумался Василий, - можно сказать и так. Хотя, на самом деле я сам ушел. Надоело, понимаешь?
- Что надоело, понимаю. А как тебя одновременно и уволили, и сам ушел - не очень.
- Как бы тебе объяснить-то, а? - Ферзиков почесал затылок и наморщил нос. - Знаешь, что такое точка кипения?
- Очень приблизительно, - ответил я, хоть и не имел о ней ни малейшего представления.
- В физике термин такой есть, - дотошно начал объяснять Вася, - я ж по образованию-то ядрен физик... Ядерщик... Означает переход жидкого состояния в газообразное. Например, ставим на плиту кастрюлю с водой, зажигаем газ, вода нагревается и через какое-то время закипает, превращаясь в пар. Понятно, о чем речь?
- Да вроде, - кивнул я усами. - Только при чем тут твоя работа? Ты ж не вода...
- Не вода... Точно... Только это понятие - точка кипения - иногда и к человеческому поведению применяется. Так и у меня. Я после окончания института на атомной электростанции работал, а потом понял, что здоровья не хватает, да и ездить каждый день за тридевять земель вломы стало, ну и уволился. Приятель устроил в одну контору, которая дорогим импортным пойлом торгует. И переквалифицировался я из вполне приличного технолога в так себе продажного менеджера. Сидел целыми днями в конторе на телефоне и магазины обзванивал на предмет расширения их ассортимента за счет нашего винидла. Вот и...
