Он одним глотком допил уже совершенно холодный кофе и потянулся к настольному коммуникатору, чтобы связаться с командиром эскадрильи. Если у СБ аэропорта не осталось к нему вопросов, он сваливает домой. Проклятую машинерию в Сураграш он доставит как-нибудь в следующий раз. Сегодня у него все равно вышло летное время.
17.07.1433, небодень. Цетрия
По оконным стеклам барабанил тихий и неспешный летний дождь. Несмотря на то, что часы на городской башне еще не пробили и шести, на улице стоял сумрак. Низкие тучи брюхом ползли по окрестным холмам, и казалось, что мир за пределами долины Цетрии не существует.
Барон Сэйсота Цукура перевел взгляд на сидящего в кресле возле камина безусого юношу в форме Академии Высокого Стиля. Тот казался промокшим и несчастным. Он сидел, обхватив себя руками, и мелко дрожал, склонившись к пламени. А ведь он дрожит не от холода, подумалось Сэйсоте. Не так уж он и промок. Нет, он нервничает, и сильно. Похоже, порученная миссия давит на него гораздо сильнее, чем казалось поначалу.
Неслышно раскрылись двери залы, и слуга, мягко ступая, внес поднос с двумя чашами с горячими напитками — пуншем для барона и сладким чаем с капелькой ликера для мальчика. Кадет схватил свою чашу и жадно приник к ней, сделав такой огромный глоток, словно умирал от жажды. Обжегшись, он тихо зашипел от боли.
— Итак, Терабой, — дождавшись, когда слуга выйдет, светским тоном спросил Сэйсота, — что привело тебя в мой особняк? Случилось что-то важное?
Юноша помолчал, потом вскинул угрюмый взгляд.
— Зачем был нужен Прорыв в Цетрии? — тихо спросил он. — Несколько человек погибли, принцесса чудом осталась жива. Ты же говорил мне, рыцарь барон, что мы стремимся предотвратить смерти, а не вызвать новые.
— Зачем был нужен Прорыв в Цетрии… — задумчиво повторил представитель Мейсары. — Интересный вопрос. Терабой, ты намекаешь, что мы имеем к Прорыву какое-то отношение?
— Я не намекаю, я знаю! Я сам бросил в бассейн кристалл! — с вызовом заявил юноша. — Тот самый, который мне передал твой посланник накануне вечером. А кристалл открыл портал, так?
— Погоди-ка! — нахмурился барон. — Давай по порядку. Что за посыльный и какой кристалл он тебе передал?
— Ну как же… — растерянно сказал кадет. — За день до соревнований я ходил в город в увольнительную. Я оставил в тайнике записи, а потом меня остановил высокий человек в плаще и передал письмо для иномирянина и кристалл. Он сказал, что кристалл нужно бросить в бассейн. Письмо я отдал Одоре, чтобы она подбросила его в комнату, а кристалл зажал в ладони, когда нырял в бассейн, и бросил его посередине дорожки…
— Терабой, — сказал Сэйсота, чувствуя, как к щекам от изумления приливает кровь. — Письмо иномирянину тебе действительно передавали. Но никаких посыльных, оно лежало в тайнике. Предполагалось, что ты заберешь его вместе с новыми инструкциями, как обычно. Как выглядел тот… посыльный?
— Высокий, в черном плаще, — теперь во взгляде юноши читался явный ужас. — Но он накинул капюшон на голову, глубокий капюшон. Я не видел лица. Я… Я думал, что так и надо! Рыцарь Сэйсота, я… что же я наделал… Из-за меня они все погибли…
Чаша с остатками чая выпала из его рук, залив дорогой ковер, но юноша не обратил на нее никакого внимания. Остановившимся взглядом он смотрел прямо перед собой. Барон быстро поставил чашу с пуншем на столик, выбрался из своего кресла и наклонился над кадетом, ухватив его за плечи и как следует встряхнув.
— Смотри мне в глаза! — властно приказал он. — Ну? В глаза!
Кадет медленно сфокусировал на нем взгляд.
— Ты ни в чем не виноват, — жестко сказал барон. — Тебя обманули. Нас всех обманули и подставили. Если кто и виноват, то только я. Мне следовало предусмотреть возможность проверки. Понимаешь?
Юноша безжизненно кивнул. Похоже, он находился в ступоре и не понимал, что ему говорят. Барон отвесил ему оплеуху — не слишком сильную, но чувствительную. Терабой дернулся и отпрянул.
— Пришел в себя? — поинтересовался барон, выпуская его и снова усаживаясь в свое кресло. — Теперь слушай. Ты не виноват в случившемся. Кто-то использовал нас с тобой в своих целях. Ты точно не можешь вспомнить лицо того "посыльного"?
— Никак нет, господин барон, — отрицательно покачал головой юноша. — Ой…
Похоже, он только что заметил опрокинутую на ковер чашу и залитые чаем штаны.
— Сидеть! — велел ему Сэйсота. — Слуги уберут. Ну что же, Терабой, мы с тобой получили очень неприятный урок. Я — что расслабляться нельзя никогда. Ты — что иногда можно сыграть на руку врагу, даже не подозревая о том. Надеюсь, мы оба сделаем с тобой выводы из случившегося.
— Но из-за меня погибли люди…
— Придворные хлыщи. Разряженные бесполезные куклы. Думаешь, кто-то заметил их смерть?
— А дама Тайра Одзёсан? Защитница Ее Высочества? Она тоже… кукла?
— Баронесса Тайра выполнила свой долг до конца. Каждый Защитник, каждый солдат понимает, что однажды ему может выпасть последний жребий. Возможно, однажды так же суждено пасть и тебе. Ее смерть — тяжкий удар, здесь ты прав. И мы должны отомстить за нее. Терабой, мне неприятно говорить такое, но твоя задача осложняется. Теперь тебе нужно не только следить за состоянием дел в Академии, но и выслеживать наших врагов.
— Я их найду! — сквозь зубы процедил кадет, и отблеск каминного огня мигнул на бирюзовом камне его кубирина, словно во время активации Атрибута. — Я их найду, и тогда я… я…
— Ничего им не сделаешь, — холодно отрезал барон. — Ты станешь сообщать мне о всех своих подозрениях, но сам не предпримешь ничего. Те, кто оказались способны на такой чудовищный обман, наверняка лишь часть большой и неведомой нам силы. Мы должны отследить весь заговор, прежде чем нанести свой удар. И если ты выкинешь глупость раньше времени, то только их спугнешь и все испортишь. Понял?
— Да, рыцарь барон, — Терабой словно обмяк. — Я понял. Я не стану совершать глупостей.
— До сих пор ты не давал повода подумать, что на них способен, — смягчил тон Сэйсота. — И не позволяй твоей ярости контролировать тебя. Ты подведешь не только себя, но и тех, кто на тебя полагается. Теперь вот что. Мы меняем тайник. На углу улиц Солнца и Речной — имение, обнесенное низкой кирпичной стеной. Если обойти его с восточной стороны, там есть укромный уголок, который со стороны не просматривается. Если приглядишься внимательно, сам найдешь, как в него попасть. В стене — кирпич, помеченный белым пятном известки. Он вынимается. За ним ниша. Складывай свои донесения туда. Письма, передаваемые тебе, станем помечать числом так: номер периода сложить с номером дня и разделить на два с округлением вниз. Если число в левом нижнем углу листа отсутствует или не соответствует дате в подписи, значит, инструкция фальшивая. Повтори.
— Левый нижний угол, число, полученное из даты суммой периода и дня и разделенное пополам с округлением вниз.
— Верно. И если ты обнаружишь фальшивое письмо, бросай все и немедленно являйся ко мне. Нам придется прекратить твое использование в качестве наблюдателя. Все лучше, чем подвергать тебя опасности.
— Я не боюсь! — вскинул на него яростный взгляд кадет. — Я поклялся, что защищу Мейсару! Не только Мейсару, весь Север! Мы не имеем права проиграть в войне с Югом!
— У тебя есть обязательства перед Мейсарой. Если тебя убьют, ты не сможешь их выполнить. Не говоря уже о том, что я не смогу больше смотреть в глаза твоим родителям. Ты — наблюдатель, не более. Ты ценный источник, но не настолько ценный, чтобы без тебя нельзя было обойтись. Так что не вздумай рисковать. Это приказ.
— Так точно, — хмуро ответил Терабой.
— Хорошо. Теперь о твоих наблюдениях за Маем Куданно. Ты принес мне новый отчет?
— Рыцарь барон, — юноша опять съежился. — Я виноват. Я не справился. Он меня застукал на крыш башни, когда я наблюдал за Мировой Сферой.
— Май? Хм… несколько неожиданно. Но, думаю, ничего страшного. Вряд ли он понял, чем ты занимался.
