Ни за что. Он быстрым движением провел ниткой вперед и назад. Удовольствие скрутилось во мне спиралью. Он поднял моё лицо к своему носу, заставляя держать мою голову поднятой. Его губы с силой надавили на моё ухо.

- Двигай бедрами.

- Опусти капюшон.

Напротив моего уха послышался звериный рык. Он опять дернул нитью вперед-назад. В моей сердцевине образовывался оргазм. Я стиснула зубы, борясь с ощущением.

- Покажи мне свое лицо, - задыхалась я.

- Нет, - его голос прозвучал напряженно. - Ты кончишь прямо здесь и сейчас. Для меня. Потрошителя.

Он медленно, подобно его речи, двигал нитью взад и вперед. Большая круглая жемчужина снова и снова врезалась в мой клитор. Музыка хэви-метал закручивалась вокруг нас, затягивая меня в свои глубины. Красные огни мерцали на моём теле. Мои соски были настолько твердыми, что пульсировали вместе с моей киской. Теряясь в удовольствии, я терлась своими бедрами напротив бусин, позволяя инстинктам взять верх. Его горячее дыхание обдуло мою шею, стимулируя мои толчки. Тяжелая музыка подходила к концу. Я почувствовала это так же, как и поднимающийся к высшей точке оргазм между моими бедрами.

- Сейчас! - взревел он напротив меня.

Оргазм налетел на меня, ударяя по голове, будто молотком об гвоздь. Он отразился в моём теле как гитарист и взорвался в финальном аккорде. Полнейший экстаз распространился по всему телу. Воздух со свистом покинул мои губы, когда песня закончилась. Потрошитель бросил бусы. Я смотрела, как они падают в неглубокую лужу масла подо мной.

Я пошевелила пальцами и поняла, что не чувствую их. Общее оцепенение охватило меня от моих рук до пальцев ног. Полнейшая тишина наполнила огромный зал вместе с отсутствием музыки.

- Дамы и господа... поаплодируйте Джуел и Потрошителю! - голос Арти натянуто прозвучал по акустической системе. Биение тишины сопровождали его слова, перед тем как толпа сорвалась громкими криками и аплодисментами. Я пялилась на них, пребывая в шоке, что они всё ещё находились здесь, в то время как я всё так же висела на сцене над чашей с маслом.

Толпа начала хлопать сильнее, когда Потрошитель сошел с места рядом со мной и вылез из чаши на сцену. Его босые ноги оставили следы масла на черном полу. В плавном движении он сорвал куртку, обнажив свою голую спину и низко посаженные чёрные джинсы. Он протянул обе руки. Татуировки начинались на плечах и извивались вниз по обеим сторонам его сильных рук. Тёмные волосы спадали за его плечи.

Он быстро повернулся на месте лицом ко мне. Переплетённые точёные мышцы встретили мой голодный взгляд. Обнажённая гладкая грудь с татуировками. Я позволила своему взгляду путешествовать верх, пока очаровательное лицо Потрошителя не попалось на мои глаза. Высокие скулы переходили в твердые губы и угловатую челюсть с тенью дневной щетины. На меня уставились тёмные глаза. Его идеальное лицо отражало холодное выражение ненависти. И тогда он отвернулся, направляясь к выходу. Он оставил меня там, свисающую с крюка на шесте и качающейся над лужей масла, а толпа вела себя особенно дико.

3 глава

- Цинна сказала, что это было самой горячей вещью, которую она видела в своей чёртовой жизни, Джуел, а ведь она видела наш трах, - сказал Виктор. – Это, все-таки, что-то значит.

Я закатила глаза и уставилась на потолок своей гостиной.

- Всё было совсем не так, Вик. Серьёзно. Я не понимаю, почему она делает из мухи слона, - пробормотала я в трубку, радуясь, что его не было рядом, чтобы увидеть мое пылающее от стыда лицо. Я даже не дошла до дома, когда мой лучший друг начал мне звонить. На первые несколько вызовов я не ответила. Я знала, что он собирался сказать. Знала, что кто-то позвонил ему и рассказал, как меня трахнули лоскутком моего топа, и как я кончила от этого. Он даже не использовал свои руки. От воспоминаний по телу прошла дрожь.

- Это многое значит, я… - голос на заднем плане прервал его, - …и да, Крису даже позвонила Азель. Азель, Джуел. Блядь. Азель, которой всегда было наплевать на тебя. Она позвонила, чтобы поделиться новостями и была взволнована. Так, о чём это тебе говорит?

Я вздохнула и провела рукой по голове Весли - моего кота в оранжевую полоску, который, свернувшись, лежал рядом со мной на диване. Сирия «Каракатица» (прим. пер. документальное телешоу) беззвучно шла по настенному телевизору.

- Я не знаю, Вик. Ясно? Я понятия не имею, что это было, но это не было проявлением симпатии, особенно ко мне.

Лгунья.

- Угу. Конечно. Как скажешь. По крайней мере, он был горяч?

Был ли он горяч? Я почти усмехнулась над этим вопросом. Он был более чем горяч…

Я отогнала свои мысли и не собиралась туда идти. Ни за что. То, как он на меня посмотрел после того, как всё закончилось, оставило жуткое чувство, которое поселилось в моем животе. Будто он делал это с какой-то дурной целью, на счет которой я не была осведомлена. После шоу я больше его не видела. Не то, чтобы я его искала. Я избегала всех из-за чистого смущения, которое не имело смысла. Верно? Я трахала своего лучшего друга перед толпой каждый месяц в течение последних двух лет. Сотни тысячи незнакомцев видели моё обнаженное тело. Многие из них наблюдали, как я беру член Вика в свою голодную киску. Тем не менее, я почувствовала странный стыд от того, что переполненный клуб наблюдал за мной в такой личный момент.

- Он был нанят «Восхищением». Что ты об этом думаешь?

Виктор фыркнул.

- Ммм-хм. Уходишь от ответа. Ладно. Всё равно мне пора идти. Но не думай, что есть шанс, что я брошу это. У меня встреча в восемь утра.

Я взглянула на часы. Три утра.

- Какого чёрта? Три часа здесь означает четыре часа там!

- Я не мог лечь спать, пока не услышал от тебя, как прошел вечер. Я волновался за тебя, - на другом конце телефона прозвучал голос, который я не смогла разобрать. - Мы вдвоём переживали о тебе.

- Господи. Не беспокойся обо мне. Иди спать. Готовься к своей встрече. Вы - единственные, кто переехали. Это мне следует беспокоиться о тебе.

- Я думаю, ты права, что заботишься о верном старике?

Я улыбнулась в трубку и провела рукой вдоль броских цветов узора диванной обшивки.

– Ты же знаешь, что да.

Спустя несколько недель после того, как он съехал, Вик купил диван на распродаже домашних вещей. Тогда ему было восемнадцать, что было более семи лет назад. Он заплатил за него пять баксов, и это был первый предмет мебели, который он когда-либо имел в собственности. Даже после того, как он начал зарабатывать большие деньги в «Восхищении» и встречаться с Крисом, он отказался избавиться от него. Даже переехав, я всегда любила старые вещи со всеми несовершенствами и тусклыми цветами.

- Я до сих пор ненавижу Криса за то, что он заставил меня оставить его, - пожаловался Виктор.

- Ох. В любом случае, ты не мог.

Они оставили всю мебель и накопили достаточно денег, чтобы купить новую. Так, что сейчас я была владельцем полностью укомплектованной гостевой спальни. И не говоря уже о потрясающем антикварном стиле всей квартиры, благодаря их умению профессионального декорирования и наметанному глазу.