Все оказалось очень просто. Никто не мог предполагать, что путешествие Элвина станет судьбоносным в истории человечества.

Начав искать выход из зала, он обнаружил первый признак того, что цивилизация, среди которой он оказался, сильно отличается от той, которую он покинул. Путь к поверхности вел через низкий широкий туннель, начинавшийся в конце пещеры; в нем поднималась прямо вверх лестница — вещь, почти неизвестная в Диаспаре. Машине лестница не друг, и везде, где менялся уровень пола, архитекторы строили пандусы или наклонные коридоры.

Возможно ли, чтобы в Люсе вообще не было машин? Элвин сразу отбросил это предположение как совершенно фантастическое.

Лестница оказалась очень короткой и заканчивалась у дверей, открывшихся при его приближении. Когда створки сдвинулись за спиной, он обнаружил, что находится в большом помещении кубической формы, из которого, похоже, не было другого пути. Несколько секунд он озадаченно стоял на месте, а затем вгляделся в противоположную стену. В это время двери, через которые он вошел, открылись снова. Ощущая легкую досаду, Элвин вышел из комнаты — и очутился в начале сводчатого коридора, плавно забиравшего вверх, к полукругу открытого неба. Он предположил, что поднялся на сто или двести метров, хотя никакого движения не ощущал. Затем поспешил наверх, к залитому солнцем выходу.

Он стоял на кромке невысокого холма, и на миг показалось, будто он снова в центральном парке Диаспара. Однако если это и в самом деле был парк, то чересчур большой, даже не охватить взглядом. И города нигде не видно. Вокруг ничего, кроме леса и лугов.

Подняв взгляд к горизонту, Элвин обнаружил над деревьями протянувшуюся справа налево огромную дугу из каменных сооружений, с которыми не могли сравниться самые мощные гиганты Диаспара. Дуга была столь далеко, что невозможно различить детали, но чем-то ее очертания озадачили Элвина. Затем глаза наконец привыкли к масштабам колоссального ландшафта, и он понял: далекие стены созданы не руками человека.

Время не сумело одержать полную победу — на Земле сохранились горы, которыми она может гордиться.

Элвин долго стоял у выхода из туннеля, постепенно привыкая к дивному незнакомому миру. Нигде не видать следов человеческого присутствия. Однако дорога, ведущая вниз по склону, выглядела ухоженной, и ничего не оставалось, как пойти по ней.

У подножия холма дорога исчезала среди больших деревьев, почти скрывавших солнце. Элвин вошел в их тень и был встречен странной смесью запахов и звуков. Шорох листьев на ветру был знаком, но на его фоне слышались тысячи иных неясных голосов, ничего для мальчика не значивших. Элвина окутывали незнакомые ароматы, давно исчезнувшие даже в памяти его народа. Тепло, изобилие запахов и цветов, невидимое присутствие миллионов живых существ — все это поразило его до глубины души, причиняя почти физическую боль.

Он не заметил, как подошел к озеру. Деревья с правой стороны вдруг закончились, и перед ним возникла огромная водная гладь, испещренная крошечными островками. Элвин никогда в жизни не видел такого изобилия бесценной влаги; подойдя к краю озера, он опустил в воду руку, чувствуя, как между пальцев просачиваются теплые струйки.

Большая серебристая рыба, внезапно появившаяся среди подводных тростников, — вот первое увиденное им живое существо, не принадлежащее к роду людскому. Глядя, как она висит в пустоте, слегка шевеля плавниками, Элвин удивленно подумал, почему эта картина кажется ему странно знакомой. Затем вспомнил записи, которые показывал ему в детстве Джезерак, и понял, где он видел раньше эти изящные очертания. Логика подсказывала, что сходство может быть случайным, — но логика ошибалась.

В течение многих веков художников вдохновляла красота огромных кораблей, путешествовавших между мирами. Когда-то существовали мастера, работавшие не с ржавеющим металлом или рассыпающимся камнем, но с самым неразрушимым из всех материалов — плотью, кровью и костью. Хотя и они, и весь их народ были давно и окончательно забыты, одна мечта этих искусников все же пережила руины городов и гибель континентов.

Наконец Элвин стряхнул с себя очарование озера и двинулся дальше по извилистой дороге. Лес снова сомкнулся вокруг, но ненадолго. Вскоре дорога закончилась большой поляной, примерно в километр шириной и вдвое длиннее. Теперь Элвин понял, почему до этого не замечал следов человеческого жилья.

На поляне стояло множество низких двухэтажных строений, выкрашенных в мягкие цвета; на них отдыхал глаз даже в ярком свете солнца. Многие выглядели достаточно просто, иные же были построены в замысловатом архитектурном стиле, включавшем рифленые колонны и изящную резьбу по камню. Здания эти были очень старыми, судя по невероятно древним готическим сводчатым аркам.

Медленно шагая в сторону поселка, Элвин все еще пытался осознать свое новое окружение. Все вокруг выглядело совершенно незнакомым, даже воздух стал другим. И высокие золотоволосые люди, ходившие среди зданий, тоже весьма отличались от праздных жителей Диаспара.

Элвин уже почти подошел к поселку, когда увидел группу мужчин, целенаправленно шедших в его сторону. От волнения у него сильнее забилось сердце. Промелькнуло воспоминание о судьбоносных встречах человечества с другими расами и народами. Он остановился в нескольких метрах от незнакомцев.

Его появление их как будто удивило, хотя и не настолько, как он мог бы ожидать. Элвин почти сразу же понял почему. Шедший во главе группы протянул руку в древнем дружественном жесте.

— Мы решили, что лучше всего будет встретить тебя здесь, — сказал он. — Наш мир сильно отличается от Диаспара, и прогулка от вокзала дает гостям возможность... акклиматизироваться.

Элвин пожал руку, но от удивления на миг потерял дар речи.

— Вы знали обо мне? — наконец проговорил он.

— Мы всегда замечаем, когда транспорт приходит в движение. Но такого юного гостя мы не ждали. Как ты нашел дорогу?

— Думаю, Герейн, стоит поумерить наше любопытство. Серанис ждет.

Имени Серанис предшествовало незнакомое Элвину слово, выражавшее нечто среднее между глубоко дружеским чувством и уважением.

Герейн кивнул, и все вместе направились в поселок. По пути Элвин разглядывал лица золотоволосых людей, выглядевшие вполне доброжелательными и понимающими. В них не чувствовалось скуки, праздности и потускневшей красоты, которые были свойственны жителям его города. Казалось, будто они владеют всем тем, чего лишился его собственный народ. Они часто улыбались, демонстрируя белоснежные зубы, эти жемчужины, потерянные, обретенные и вновь потерянные человечеством за долгую историю эволюции.

Жители поселка с нескрываемым любопытством наблюдали за Элвином, шедшим следом за провожатыми. К. своему удивлению, он заметил немало таращившихся на него детей. Ничто другое не напоминало столь живо о том, как далеко он оказался от родного мира. Диаспар сполна заплатил за свое бессмертие.

Группа остановилась перед зданием — таких огромных Элвину еще не доводилось видеть. Оно стояло в центре поселка, и над круглой башенкой, возведенной на его крыше, развевалось на ветру зеленое знамя.

Когда он вошел в здание, все, кроме Герейна, остались позади. Внутри было тихо и прохладно; лучи солнца, проходившие сквозь полупрозрачные стены, заливали все вокруг мягким спокойным светом. Выложенный изящной мозаикой пол был гладким и упругим. На стенах талантливый художник изобразил несколько лесных сцен. Другие изображения ничего не говорили Элвину, но на них было приятно смотреть. В одну из стен было вмонтировано то, что он вряд ли ожидал увидеть — видеофон в красивом корпусе; на экране сменяли друг друга разноцветные узоры.

Они подошли к короткой винтовой лестнице, поднялись на плоскую крышу здания. С этой точки был виден весь поселок, и Элвин понял, что он состоит примерно из ста домов. Вдали за деревьями простирались широкие луга; кое-где паслись животные, но не настолько хорошо он знал биологию, чтобы определить их видовую принадлежность.