Дважды перед их взором не появилось ничего, кроме рядов дальнобойных трансляторов. На третий раз в глаза ударил яркий солнечный свет и потянуло морем. Вдали прямо из воды поднимался большой цилиндр с закругленной крышей. Перед ним простирался песчаный пляж; над водной гладью то тут, то там играли волны. На неровной металлической поверхности цилиндра выделялись оранжевые буквы:

— Я бы мог подвезти вас поближе на лодке, — сказал Уайт. — Но это будет лишь пустой тратой времени, так как вы там ничего не увидите. Внутри — вакуум. Знаете, как действует это сооружение?

— Конечно.

— Открытие телепортации было равнозначно появлению лазерной техники. Главное — сделано грандиознейшее изобретение, а уж как его использовать, каждый думал сам. Целых двенадцать лет мы производили исключительно телепортационные насосы для различных муниципалитетов, чтобы стало возможным переправлять свежую воду во всех направлениях. Однако проблема всегда заключалась в том, где взять эту самую свежую воду, а не как ее транспортировать. И знаете, во что переросла наша первая идея? Новый проект однажды ночью приснился моей секретарше. Она умудрилась записать все, что увидела, и на следующее утро мы все, по очереди, пытались разобрать ее почерк… но не в этом дело. Идея оказалась простой. На высоте тридцати четырех футов над уровнем моря устанавливается бак без дна, герметически закрытый со всех сторон. На его крыше — телепортационный насос. Когда воздух из бака телепортируется, морская вода закипает. С этого момента можно начинать телепортировать пар, который конденсируется, и заказчики получают свежую воду. Хотите сделать снимки?

— Нет.

— Тогда давайте посмотрим, какие результаты дает этот наш агрегат, — предложил Уайт и набрал код.

Теперь солнце светило ярче. Транслятор находился у стены длинного деревянного строения. Вдали виднелись плоские залежи соли, а за ними похожие на синие привидения горы. Уайт открыл дверь.

— Ууф! — вырвалось у Джерибери.

— Долина Смерти. Жарко, да?

— В такие минуты у меня просто не хватает слов; я, конечно, не уверен, но, по-моему, здесь жарко, как в доменной печи. — Джерибери с головы до пят стал покрываться потом. — Я сейчас представляю, что нахожусь в сауне. Почему бы не установить транслятор прямо здесь?

Они обошли деревянную постройку и попали… в оазис. Джерибери почувствовал себя совсем разбитым. С одной стороны барака царила суровая красота безжизненной пустыни, с другой — искусственные насаждения, бесконечные ряды деревьев.

— Мы можем вырастить хоть черта в ступе поблизости от этого строения. Начали мы с финиковых пальм, потом перешли на апельсиновые и грейпфрутовые деревья, затем пошли ананасы, рисовые плантации, манго. Короче говоря, здесь приживаются все тропические растения, правда, при условии их достаточного снабжения водой.

Джерибери уже успел заметить водонапорную башню, с виду похожую на отправитель. Он сказал:

— Хорошая почва тоже не помешала бы.

— Ну, конечно. Земля в Долине Смерти оставляет желать лучшего. Нам приходится постоянно подвозить сюда удобрения. — Струйка пота стекла по щекам Уайта. Его лицо приняло суровое выражение. — Но дело в принципе. С помощью телепортации человек получает возможность жить в любом регионе планеты. Работая на Манхэттене, в центре Лос-Анджелеса или где угодно, вы можете поселиться в…

— Неваде.

— Или на Гавайях, или в Большом Каньоне! Скученность людей в городах являлась причиной мятежей. Наша компания способна хоть на некоторое время избавить человечество от этой проблемы. Продвижение происходит медленно, люди, перемещаясь, вынуждены сталкиваться друг с другом. Однако, благодаря нашей деятельности, появилась надежда.

Джерибери молча обдумывал сказанное его спутником, а потом спросил:

— А как насчет окружающей среды?

— Что?

— Долина Смерти признана экологически чистым местом с уникальным климатом. Как на ней отразится неограниченная подача воды?

— Скорее всего, ситуация в корне изменится.

— Вот вы говорите, Гавайи, Большой Каньон. Слава Богу, еще существуют законы, запрещающие возводить многоквартирные дома в местах, являющихся национальными памятниками. На данный момент на Гавайях приблизительно такая же плотность населения, как в Нью-Йорке. С помощью ваших трансляторов каждый может оказаться там, где пожелает, верно?

— Да, наверное, — медленно сказал Уайт. — Загрязнение окружающей среды… Хм. Что вы знаете о Долине Смерти?

— Здесь жарко, — по лбу Джерибери струился пот.

— Раньше Долина Смерти была внутренним морем, причем соленым морем. Потом произошли существенные изменения климата, и оно высохло. Интересно, как это отразилось на экологической обстановке?

Джерибери поскреб затылок.

— Море?

— Да, море! И тот факт, что оно высохло, дало толчок экологическому дисбалансу, однако таким образом зародилась новая экологическая ситуация. То же самое теперь делаем и мы. Ладно, оставим наш спор. Я хочу показать вам кое-что. Так значит, загрязнение, да? — Уайт вцепился в руку Джерибери изо всех сил.

Старик явно разозлился. Оказавшись в трансляторе, он долго не мог вспомнить код. В конце концов дрожащими пальцами он нажал несколько кнопок, потом сделал паузу и набрал еще номер.

Промелькнул зал аэропорта, потом наступила кромешная тьма.

— Ох, черт. Я забыл, что здесь сейчас ночь.

— Где мы?

— Проект мелиорации пустыни Сахара, автор Рудольф Хилл. Нет, выходить здесь нечего, вы все равно ничего не увидите в темноте. Вы знаете что-нибудь об этом проекте?

— Здесь пытаются насадить настоящие леса, где будет все, что необходимо, начиная с деревьев и заканчивая животными. — Джерибери старался разглядеть хоть что-нибудь сквозь стеклянную стену транслятора, но тщетно. — Ну как, получается?

— Пожалуй, да. Если мы будем продолжать в том же духе еще лет двадцать, эта часть Сахары превратится в лесной массив. Вы и на этот раз станете утверждать, что мы нарушаем экологический баланс?

— Ну, в данном случае, возможно, цель оправдывает средства…

— В былые времена Сахара была покрыта буйной растительностью. Люди, использовавшие эту землю под пастбища в течение тысячелетий, загубили ее, превратив в пустыню. Мы намерены стимулировать обратный процесс.

— Ясно, — сказал Джерибери. По раздавшимся щелчкам он догадался, что Уайт набрал код. Теперь сквозь стекло сияли звезды, и было видно небо, на фоне которого отчетливо вырисовывались кроны деревьев.

Он мимоходом взглянул на мелькнувшие огни аэропорта и спросил:

— Как мы миновали таможню?

— Территория, на которой претворяется в жизнь Проект Хилла, официально принадлежит США. — Уайт снова набрал номер. — Настанет день, когда, всего несколько раз нажав на эти кнопки, вы сможете попасть куда угодно, — проговорил он. — Конечно, коренная реконструкция наших трансляторов станет нам в копеечку. Ну вот мы и на месте.

Слепящее солнце, песчаный пляж, бескрайнее море. Они очутились возле отеля, располагавшегося на самом берегу. Джерибери последовал за Уайтом, который уверенно шагал к воде.

Они остановились там, где заканчивался песок. Ласковые волны подкатывали прямо к их ногам.

— Карпинтерия. Этот пляж рекламируется как самый безопасный в мире. Он, несомненно, при этом является еще и самым скучным. Здесь не бывает штормов. Вы наверняка слышали о Карпинтерии, Берри?

— По-моему, нет.

— Экономическая катастрофа. Недалеко отсюда, в районе Санта Барбара, потерпел крушение нефтяной танкер. Все ближайшие пляжи буквально почернели, так как оказались залиты нефтью. Я был среди добровольцев, вызвавшихся спасать птиц, очистить от нефти их перья. Однако они все равно погибли. То, о чем я вам рассказал, Берри, произошло почти пятьдесят лет назад.

Джерибери начал смутно припоминать давно забытый урок истории.

— Мне казалось, что это случилось в Англии.