— Я — Ведунья с Восточных границ, Джек. Признаюсь, в молодости я была не больно-то умна… Потерять голову из-за одних только твоих обещаний! Но чем старше я становилась, тем больше умнела. Мне пришлось ухаживать за одной старой развратницей, когда та уже не могла работать и она обучила меня кой-какому Искусству. Когда я узнала, что барону нужна Ведунья, чтобы охранять эту часть владений, я пошла и поклялась ему в верности. Говорят, он злой, но к старой Рози он всегда был добр. Добрее многих, кого она знала… Хорошо, что ты помнишь меня.

Потом она вытащила из-под плаща какой-то тряпичный сверток и, развернув его, положила на землю.

— Садись, поешь со мной, Джек, — сказала она. — Как в старое доброе время.

Джек расстегнул перевязь и уселся напротив старухи.

— Прошло немало времени с тех пор, как ты съел живой камень, — сказала она, протягивая ему кусок сушеного мяса с хлебом. — Поэтому я знаю, что ты голоден.

— Откуда ты знаешь о моем приключении с камнем?

— Я уже сказала тебе, что я — Ведунья. В буквальном смысле слова. Я не знала, что ты делаешь, знала только, что с камнем покончено. Я стерегу эти места для барона и знаю обо всем, что происходит. Я вижу всех, кто идет по этой дороге. Все это я сообщаю ему.

— О, — сказал Джек.

— Должно же было быть что-то в твоей болтовне о том, что ты не просто человек тьмы, а один из облеченных властью, хотя и бедных, — сказала Рози. — Мне кажется, только тот, кто обладает Силой, может съесть этот камень. Значит, когда ты распускал хвост перед бедной девушкой, ты не врал. Остальное, может, и враки, но это…

— Что остальное? — спросил он.

— Например, то, что в один прекрасный день ты за ней вернешься и вы вместе поселитесь в Шедоу-Гард — замке, которого не видел никто из смертных. Ты пообещал ей это, и она много лет ждала. Потом однажды ночью в гостинице заболела старая распутница. Девушка — а лет ей было уже немало — задумалась о своем будущем. И заключила сделку, чтобы научиться ремеслу получше.

Некоторое время Джек молча смотрел в землю. Он проглотил хлеб, который жевал, а потом сказал:

— Я возвращался. Я вернулся, но никто не помнил мою Розали. Все изменилось, люди были не те. И я снова ушел.

Она хихикнула.

— Джек! Джек! — сказала она. — Твоя утешительная ложь теперь уже ни к чему. Для старухи ничего не значит то, чему верила молоденькая девчонка.

— Ты говоришь, что стала Ведуньей, — сказал Джек. — Неужели ты отличаешь ложь от правды только по догадкам?

— Я не хотела бы применять Искусство против Силы… — начала она.

— А ты примени, — сказал Джек и еще раз заглянул старухе в глаза.

Она прищурилась и наклонилась вперед, не отрывая своего взгляда от его глаз. Это вызвало у Джека ощущение падения. Стоило ей отвести глаза — и оно исчезло. Рози склонила голову к правому плечу.

— И правда, ты возвращался, — сказала она.

— Я же сказал тебе.

Джек взял хлеб и начал шумно жевать, чтобы не замечать, как щеки старухи стали мокрыми.

— Я забыла, — наконец сказала она. — Я уже забыла, как мало значит время для людей тьмы. Вы просто не считаете годы. Ты однажды решил вернуться к Рози и не подумал, что она может состариться и умереть или уехать. Теперь я поняла, Джекки. Ты привык к вещам, которые не меняются. Сила остается Силой. Ты можешь сегодня убить кого-нибудь, а спустя десять лет обедать с ним, хохоча над вашей дуэлью и пытаясь вспомнить, что послужило ее причиной. Да, хорошая у тебя жизнь!

— У меня нет души. А у тебя есть.

— Душа? — старуха засмеялась. — Что такое душа? Я никогда не видела ее. Почем я знаю, есть она или нет? А даже если есть, что мне от нее проку? Я бы мигом продала ее, если б могла стать такой, как ты. Хотя тут мое Искусство бессильно.

— Прости, — сказал Джек.

Некоторое время они ели молча.

— Я хочу тебя кое о чем спросить, — сказала она.

— О чем?

— Шедоу-Гард и правда существует? Замок за высокими стенами, с залами, полными теней; невидимый для твоих врагов… и для друзей тоже… Ведь ты хотел забрать бедную девушку туда?

— Конечно, — ответил Джек, глядя на то, как старуха ест. У нее не хватало многих зубов, она часто облизывала губы и причмокивала. Но вдруг сквозь сетку морщин Джек увидел лицо той девушки, какой она была когда-то. Когда у нее была сверкающая белозубая улыбка, а волосы — длинные и блестящие, как небо между звезд. Глаза же были голубыми, как небо над дневной стороной планеты, как небо, на которое Джек так часто смотрел. Ему нравилось думать, что все это было только для него.

«Ей долго не протянуть», — подумал Джек. Девичье лицо исчезло, и он увидел дряблую старческую кожу под подбородком.

— Конечно, — повторил Джек. — А теперь я тебя нашел. Ты вернешься со мной? Прочь из этой проклятой страны, в царство уютных теней. Проведи остаток своих дней со мной. Я буду добр к тебе.

Рози разглядывала его лицо.

— И ты сдержишь свое слово через столько лет… теперь, когда я стала уродливой старухой?

— Давай перейдем границу и вернемся в Сумеречные земли вместе.

— Зачем тебе это?

— Ты знаешь.

— Дай руки, быстро! — сказала она.

Джек протянул руки, и Рози схватила их, повернув ладонями вверх. Наклонившись вперед, Рози изучала их.

— А! Бесполезно! — воскликнула она. — Я не могу читать по твоей руке, Джек. Руки вора слишком много работают — все линии неверные. Хотя это сильно настрадавшиеся рука.

— Рози, ты увидела там что-то, о чем не хочешь говорить. Что это?

— Хватит есть. Бери хлеб и беги. Я слишком стара, чтобы пойти с тобой. Очень мило с твоей стороны, что ты пригласил меня. Той девчонке понравился бы Шедоу-Гард, но я собираюсь провести остаток своих дней здесь… Теперь иди. Торопись! И прости меня, если сможешь.

— Простить? За что?

Она поднялась и поцеловала его руки.

— Увидев, что сюда идет тот, кого я ненавидела все эти годы, я с помощью Искусства послала сообщение и решила задержать тебя здесь Теперь я знаю, что была не права. Но стражники барона, должно быть, уже спешат сюда. Иди по этой дороге и ни в коем случае не останавливайся. Ты можешь обойти их с другой стороны. Я постараюсь вызвать бурю и сбить их с твоего следа.

Джек вскочил и помог старухе подняться.

— Спасибо, — сказал он. — Что же все-таки ты увидела на моей ладони?

— Ничего.

— Розали, скажи.

— Не имеет значения, поймают ли тебя, — сказала старуха, — потому что тебе предстоит встреча с Силой страшнее бурана… а с ним ты тоже встретишься. Что бы ни случилось — это будет решающим. Не давай своей ненависти привести тебя к машинам, которые думают как люди, только быстрее. Слишком большие силы вовлечены в игру, а они не могут идти рядом с ненавистью.

— Такие машины существуют только на дневной стороне.

— Я знаю. Иди же, Джекки, иди!

Он поцеловал старуху в лоб.

— Как-нибудь встретимся, — сказал он и, повернувшись, бросился к дороге.

Рози смотрела, как Джек уходит, и вдруг почувствовала, что долиной пронесся холодный ветер.

Холмы, склоны которых сперва были пологими, теперь поднимались вокруг Джека, как башни. Он бежал и видел, как их сменяют высокие каменные стены. Дорога ширилась, сужалась, опять становилась широкой. Наконец Джек справился с паникой, взял себя в руки и перешел на шаг. Не было смысла быстро уставать — медленный ровный шаг позволил бы ему пройти немало, прежде чем усталость возьмет верх.

Он глубоко дышал и прислушивался, нет ли погони. Вокруг было тихо.

По скале справа от Джека скользнула длинная черная тень Она исчезла в расселине и больше не появилась. В небе горела одинокая звезда. В ее свете вкрапления разных пород на камнях блестели, как стекло.

Джек подумал о Рози и удивился: что значит иметь родителей, быть ребенком, зависеть от кого-то, чтобы жить. Джек задумался, каково быть старым, знать, что умрешь, и больше не вернешься. Вскоре эти мысли, как и все прочее, утомили его. Ему очень хотелось завернуться в плащ и лечь, и уснуть.