Выход из кризиса доверия и структурных проблем режим искал на привычном уже пути репрессий. Они были призваны как по-прежнему обеспечивать экономику почти даровой рабочей стой, так и подавить назревавшее массовое недовольство и бюрократические группировки.

Для обоснования нового витка террора было организовано идеологи­ческое наступление на недостаточно «ортодоксальный» образ мыслей. Ру­ководство им было поручено секретарю ЦК партии по идеологии А.А.Жда- нову. Наступление началась с постановления ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград»» (август 1946 г.) и создания «судов чести в мини­стерствах СССР и центральных ведомствах» (март 1947 г.). Уже в июне 1947 г. профессоров-биологов Н.Клюеву и Г.Роскина обвинили в антипат­риотизме и сотрудничестве с зарубежными фирмами[465]. Кампании, кото­рые проходили под флагом дискуссий по вопросам философии (1947 г.), биологии, литературы (1948 г.), языкознания (1950 г.) и «политэкономии социализма» (1951 г.), должны были нагнетать атмосферу истерии и не­терпимости, выявить недостаточно «надежных» и передать контроль над всеми областями человеческого знания в руки доверенных лиц и клик (так в биологии воцарилась «лысенковщина»). За «спорами» следовали разо­блачительные собрания и чистки. Таким образом, режим наносил удар по слоям научной и культурной интеллигенции, которым Сталин и его окру­жение не доверяли, стремясь устранить почву для потенциального инако­мыслия. В то же самое время, кампании были направлены на утверждение авторитета «вождя» как главного «корифея всех наук», автора «гениаль­ных» трудов «Марксизм и вопросы языкознания» (1950 г.) и «Экономиче­ские проблемы социализма в СССР» (1952 г.).

Продолжая наметившийся еще до войны курс, диктатура возвеличивала русский народ и вела ожесточенную войну против «антипатриотов», «космо­политов» и «низкопоклонников перед Западом». Так завершалась идейная трансформация сталинского режима, чья идеология окончательно превра­тилась в великодержавно-шовинистическое государственничество, едва прикрытое «марксистско-ленинской» фразеологией. Не имея возможности убедить трудящихся в том, что они работают «на себя», режим пытался ис­пользовать для укрепления своей опоры в обществе разжигание национализ­ма и опору на традиционные ценности[466]. Официальные идеологи внушали, что Россия на протяжении истории всегда занимала передовые позиции в ве­дущих областях, что все ведущие изобретения в науке и технике всегда дела­лись русскими и т.д. В народе шутили: «Россия - родина слонов».

С одной стороны, националистическая «накачка» готовила население к возможной войне с Западным блоком - конкурентом СССР в борьбе за мировое господство. С другой, образ внутреннего врага, или, как говорили тогда, «пятой колонны», позволял отвлечь внимание людей от их реальных трудностей и проблем, переложить вину за тяготы на мнимых заговорщи­ков, мобилизовать массы и сплотить их вокруг власти. Рядовой человек должен был приучиться презирать иностранную культуру («иностранщи­ну»), ненавидеть и бояться ее. Была еще более ужесточена литературная и театральная цензура; из библиотек изымались книги, не имевшие уже ни­какого отношения к «политике».

Особая ненависть правящих ксенофобов обрушилась на евреев как воплощение образа «безродных» и «лишенных корней» космополитов. На­стораживающие симптомы грядущей кампании появились в начале 1946 г. в статье поэта Н.С.Тихонова в газете «Советская культура», направленной против «космополитических» литературных критиков. В январе 1948 г. был убит председатель Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) - выдаю­щийся актер С.М.Михоэлс. После массового собрания в московской сина­гоге, участники которого встречали израильского посла (стоит отметить, что Советский Союз приветствовал создание государства Израиль и факти­чески поддерживал его в войне с соседними арабскими режимами), власти обрушились на «сионистов». В конце 1948 - начале 1949 года ЕАК был разгромлен, а его руководители арестованы; Государственный еврейский театр был закрыт. Главная партийная газета «Правда» начала травлю «анти­патриотических» театральных критиков. Евреи, работавшие в сфере куль­туры, искусства, медицины, образования, в промышленности и служившие в армии, изгонялись и арестовывались. 12 августа 1952 г. власти казнили ряд ведущих представителей еврейской интеллигенции[467].

Режим готовил новые массовые расправы. Их планировалось открыть судебными процессами, причем антисемитским обвинениям отводилась роль детонатора. В преддверие намеченных судилищ, в январе 1950 г. была офи­циально восстановлена смертная казнь за государственную измену (фор­мально отменена в 1947 г.). В июле 1951 г. ЦК ВКП(б) выпустил постанов­ление и закрытое письмо о смещении министра государственной безопас­ности В.С.Абакумова: его обвинили в том, что он якобы тормозил дела против арестованного врача Я.Г.Этингера и членов «Союза борьбы за дело революции» (евреев по национальности). Новому руководству министерст­ва госбезопасности поручалось завершить их[468][469]. Наконец, в январе 1953 г. власти объявили о раскрытии «заговора врачей», которые якобы собира­лись отравить Сталина и его ближайшее окружение по заданию Запада и «мирового сионизма». Последовали новые аресты и настоящая антисе­митская истерия. Режим планировал провести суд над «убийцами в белых халатах», а затем осуществить поголовную депортацию евреев - возможно, как прелюдию к новому массовому террору. Поспешно сооружались новые лагеря и расширялись уже действующие. Имеются сведения о существова­нии «гигантского плана» широкомасштабной индустриализации Сибири, для реализации которого «заключенным и депортированным нациям пред­стояло пополниться почти двумя миллионами евреев, 200 тысячами мин-

468

грелов и двумя-тремя миллионами новых политических узников» .

Репрессии оставались и способом борьбы с усилившимися бюрокра­тическим группировками и кланами. В 1948-1949 гг. были арестованы, а затем уничтожены близкие к загадочно умершему незадолго до этого Жда­нову заместитель председателя правительства СССР Н.А.Вознесенский, сек­ретарь ЦК партии А.А.Кузнецов, глава правительства России М.И.Родио- нов и другие высокопоставленные партийные функционеры из Ленинграда. Они представляли возвысившуюся ленинградскую группировку. В ноябре 1951 г. режим разгромил партийное и республиканское руководство Гру­зии, обвиненное в «буржуазном национализме» («грузинское дело»). Удары направлялись не только против региональных, но и против отраслевых элит («дело авиационных работников», «дело Госплана»). Острой борьбой «наверху» сопровождались крупные кадровые перемещения, которые производились в эти годы.

Очевидно, диктатор задумал сменить большую часть правящей олигар­хии, поставив на ее место менее «засидевшихся» функционеров - «выдви­женцев» из среднего звена номенклатуры, которые должны были ощущать большую зависимость от него. На XIX съезде партии (октябрь 1952 г.) из ее названия было удалено слово «большевистская»: теперь она называлась просто «Коммунистической партией Советского Союза» (КПСС). Съезд не избрал генерального секретаря, и Сталин оставался официально лишь одним из секретарей ЦК. По существу, это означало, что первым лицом в государстве становится глава правительства («вождь» занимал этот пост с 1941 г.), а не партии. Для нейтрализации партийной верхушки было лик­видировано Политбюро, а в более широкий по составу Президиум ЦК вошло много новых лиц. Позднее, в докладе на XX съезде КПСС ставший к тому времени первым секретарем ЦК Н.С.Хрущев утверждал, что «вождь» собирался «устранить старых членов Политбюро, ввести менее опытных, чтобы те всячески восхваляли его (Сталина). Можно... предпо­лагать, что это было задумано для того, чтобы потом уничтожить старых членов Политбюро.. ,»[470].