— О чем ты? — спросила я, не отрываясь следя за поединком.

— Магия воды у саламандра — это еще круче, чем людей волчьими методами исцелять.

Я лишь усмехнулась. Я много раз слышала, что Хан, наш милый смешливый и смышленый Хан — один из сильнейших магов современности. Но в бою я видела его впервые. Наверное, это было действительно очень круто, вот только безумный священник, опьяненный кровью первой победы, не собирался сдавать позиции. Кажется, это называется веерной защитой. Меч вращался с невероятной скоростью, отбивая все удлиняющиеся языки пламени с ладоней Белого Огня. Хан держал глухую оборону, не имея возможности перейти в атаку, но при этом, не давая больше противнику метаться по всей церкви.

Две тени мелькнули с двух сторон от сражавшихся — волчья и гномья. До меня, наконец, дошло, что Хан и не собирается нападать, предоставляя друзьям возможность подобраться к врагу со спины. На мгновение в узкой полосе света, бьющего из сломанной двери, возникли силуэты Сина и Грэма. Они коротко посовещались о чем-то, а потом оборотень пригнулся и скрылся за скамьями. Спустя еще минуту волк ринулся в атаку. Достигнув в прыжке фигуры безумца, он рванул зубами его плечо. Белый Огонь закричал, на миг ослабляя бдительность, отвлекаясь от Хана и посылая струю пламени в вервольфа. Грэи отпрыгнул, уходя от атаки, а маг успел сделать единственный выпад, раня противника во второе плечо. Тот взревел и снова кинулся на него. И тут, описав в воздухе плавную дугу, достигла цели Разящая Секира. Нанеся удар с силой, доступной только гному, Син разрубил безумца пополам.

— Вау! — выдохнула цветочная фея, — Ну и бойцы у вас! Да кто вы вообще такие, а?

— Это у тебя следовало бы спросить, — проворчала Алена.

— Я Тилли, — театрально раскланялась малявка.

— Я Рената, артефактер, а это Елена, целительница. Там Грэм, маг-трансформатор, Синдин Дил-Унгар, мастер секиры, Хандариф и Даш… — я запнулась на полуслове, а Алена всхлипнула.

— Откуда вы?

— Из Библиотеки.

— Ур-ра-а-а-а!!!!!!!!!! Наконец-то! Я вас дождалась! — завопила кроха и кинулась с нами обниматься.

Хан подошел к нам первым и с любопытством покосился на ликующую фею.

— Как она, — спросил он, кивнув за алтарь.

— Жить будет, но вот насколько вменяемой, сказать не могу, — вздохнула Алена, — Хан, я… Дашмир… он… я не смогу уже…

— Я знаю, — отмахнулся маг, — Ну, хоть кто-то из нас выполнил свой долг. Ты все же перестарался, — обратился он к подоспевшему Сину.

— Туда ему и дорога! — вызверилась я, — Ты правда думаешь, что его можно было потащить за собой в Библиотеку?!

— Я с самого начала так не думал, прекрасная Рен-Атар, — обиделся Хан, — но у меня был приказ. Я служу Огненному Эмиру и не имею привычки его приказы обсуждать.

— Хватит вам! — прикрикнула на нас Алена, — Нам уходить нужно. И ты, кстати, обещал местным все здесь починить.

— Помогайте, — поморщился Хан, — Мне самому сил не хватит.

Наверное, это было странное зрелище. Мы выстроились цепочкой. Впереди — Хандариф, Грэм держал его за голову, за Грэмом — Алена, держа уже его точно так же, потом — Син, потом — я. Много времени это не заняло, но под конец мы были вымотаны. Магия такого рода свойственна, скорее гоблинам, чем саламандрам, так что не удивительно, что Хан выжал нас почти полностью. Зато дверь и все скамьи теперь были целы, а от тела падре Эрнесто не осталось и следа.

Грэм сорвал с алтаря покрывало и завернул в него монашку. Потом бережно уложил женщину на одну из ближайших к выходу скамей.

— И как мы все это теперь местным объяснять будем? — тоскливо поинтересовался он.

— Никак! — буркнул Хан, — Открываем портал и уходим. Пусть придумывают, что хотят.

В этом, конечно, была доля риска, но спорить никто не стал. Сил не было.

— Я с вами! — решительно заявила Тилли, — Я имею полное право вернуться домой. Мне вообще замену прислать через тысячу лет обещали, а прошло уже раз в двадцать больше!

— Замену? — не поняла я.

— Ну, да! Вход в этот мир доступен магам, только пока здесь есть хотя бы одна цветочная фея. Я последняя. Думаешь, мне было легко создавать здесь магический фон, чтобы сохранить все геномы?

— Постой! — вздрогнула Алена, — Если ты уйдешь, больше никто не сможет открыть портал между мирами?!

— Другую пришлют! — пожала плечами кроха, — А мне надоело! Один только этот Белый Огонь чего стоил!

Мы переглянулись.

— Мы пока отправляемся не в Библиотеку, — с долей провокации в голосе уведомил Грэм.

— Ничего, рано или поздно вы туда доберетесь. Так что, я с вами.

Спорить было бесполезно. Понимая, что маленькая упрямица может разрушить наши судьбы, мы все же открыли портал в квартиру Марты. И повалились кто где, не в силах пошевелиться от усталости и потрясения. Только фея порхала под потолком, с любопытством осматривая комнату.

— Душ! — простонала Алена, — Боги, дайте мне силы для начала добраться до душа!

— Я вам пока кофе сварю. Кант говорит, он хорошо силы восстанавливает, — сказал Гектор, выходя из кухни.

— Гектор! Ты спаситель! Я тебя обожаю!

— Гектор?! — взревели мы все хором.

— Как?! Как ты здесь оказался?! — растеряно сформулировал общий вопрос Хан.

— Да вот… прошел… — смотритель смущенно развел руками.

Интерлюдия

Пройдет девять месяцев и сестра Епифания скончается родами, произведя на свет младенца мужского пола. Оплакав свою глупенькую, но такую любимую воспитанницу, мать-настоятельница все же не рискнет взять на себя ответственность за воспитание мальчика. Ребенка отправят на материк, в католический приют, где врачи диагностируют у него болезнь Дауна и рекомендуют перевести в специальное заведение. Во время очередного переворота оное заведение сильно пострадает от артобстрела, многие воспитанники погибнут, кого-то эвакуируют наблюдатели ООН, а другие разбредутся кто куда. Следы потомка Белого Огня окончательно затеряются в огромном мире.

Ровно через год после визита необычной психиатрической бригадой подземные толчки на дне океана, всего в двухстах километрах от безымянного острова поднимут гигантскую волну, которая смоет этот крошечный клочок суши с лица земли. По странному стечению обстоятельств из всех его обитателей в живых останется только вдова Перес, именно в этот день решившая отправиться на материк по каким-то своим делам. Когда женщина, потрясенная трагедией попытается поведать знакомым о безумном священнике и исчезнувших прямо из церкви психиатрах, это спишут на помутившийся от горя рассудок. А еще через несколько лет, обустроившись и наладив свою скромную жизнь на материке, вдова возьмет из приюта мальчика с болезнью Дауна и воспитает его, как родного сына.

Серебряная леди Маргарита

Я с любопытством разглядываю рисунки в последнем появившемся альбоме. Это что-то новенькое! Уверена, это либо провокация, либо небольшой презент от Библиотеки. Плохо же она меня знает, если рискует делать подобные презенты!

Вот уже три дня я стираю портреты эльфов-заговорщиков. Впрочем, там не только эльфы. Было еще несколько ундин, саламандр и оборотней, даже пара гномов. Я не задавала вопросов о том, почему именно они, хотя теперь знаю, что в любой момент могу получить ответ. Я его не услышу ни ушами, как обычного собеседника, ни разумом, подобно Энгиону или Велу. Я его почувствую. Общение с Библиотекой сродни общению с собственным внутренним голосом. Можно мысленно придать ему звучание и оформить в слова, а можно просто ловить ощущения. Я не заморачиваюсь. Хватает и того, что я постоянно ощущаю ее присутствие у себя в голове. На удивление, оно меня не раздражает. Может, потому, что в этом присутствии сквозит скорее любопытство, чем желание судить.

Если честно, она мне нравится. У нее даже чувство юмора есть, хоть и немного извращенное. Вот зачем она мне эти рисунки подкинула? Не уже ли думает, что я действительно лишу защиты Мирезию или леди Рисс? Ну, да, они мне не нравятся, так это не значит, что они мне враги. Львица, хоть мне и хочется скрипеть зубами от одной мысли о ней, слишком ценна для этого мира. Впрочем, для мира любое живое существо представляет ценность. Никто не заслуживает насильственной смерти. Если не пытается раскачать равновесие.