Быстро они, однако. Я не ожидал, что дав команде на поиски десять дней, увижу их на шестой.

Первым проходит Грэм и протягивает руку кому-то, идущему следом. Девушка делает пару шагов, и оборотень тут же подхватывает ее на руки и несет на диван.

— Елена?

— Да, — Грэм весь сияет, — Красавица, правда?

— Конечно, — усмехаюсь я.

Девушка милая, очень женственная, но большего я бы о ней не сказал. Однако вервольф смотрит на нее с такой неизъяснимой нежностью, что мне перехватывает горло. Повезло девочке. Надеюсь, она сознает, насколько.

— Мы всего на одну ночь. Елена пока не может оставить работу, ее родители еще не вернулись. Я только научу ее перекидываться самостоятельно.

— Других новостей нет?

— Утром заберу с собой ундин. Точнее, Марта просила передать, лучше, если будет только одна из них. Сказала, ты поймешь.

— А какая — не сказала?

— Наверное, все равно.

— Значит, вы нашли Жемчужницу.

— Не мы, ее знакомый, Лэндсхилл. Порядочный парень оказался, хоть у меня и было желание надрать ему задницу. Обещал сообщить и сообщил. Правда, Ренате что-то не понравилось, но я так и не понял, что именно. В общем, они почему-то решили ехать минимальным составом, но ударной силой.

— Эльфы, гномы и одна ундина?

— Кажется, так.

— Ты останешься с Еленой?

— Конечно! — в голосе Грэма звучит такое недоумение, словно я сморозил несусветную чушь.

Но мои вопросы не так уж праздны. Раз Марта и Рената уедут, значит, очередного девичника и чреватого последствиями круга предвидения пока не намечается. Мне хочется прямо спросить оборотня об этом, но если они с близнецами успели похоронить идею за несостоятельностью, я могу ненароком подлить масла в огонь. Пусть уж лучше Хан с эльфами разбирается, как и разбирался. А я завтра попробую затребовать обратно Шету. Без нее у наших безбашенных магичек точно ничего не выйдет.

Девушка приходит в себя. Первым движением она касается лица Грэма кончиками пальцев и улыбается ему.

— Как ты? — оборотень осторожно отводит упавшую прядь волос с ее щеки.

— Хорошо…

— Правда?

— Все в порядке, Грэм. Я даже не испугалась. Марта и Рената предупреждали, что так будет.

— Ничего не болит? Голова не кружится?

— Все хорошо, честно. Я чувствую себя такой… сильной. Как будто какой-то другой. Сейчас встану.

— Не торопись. Полежи еще, — он легонько касается губами ее лба, а она откидывает голову и подставляет рот.

Грэм тихо хмыкает и мимолетно отвечает на поцелуй.

Что-то мне это не нравится.

Девушка приподнимается на локтях, собираясь встать.

— Ты уверена, что сможешь? — тут же беспокоится оборотень.

— Грэм, перестань! Я в порядке!

— Это все же новый мир, Елена. Осторожней, пожалуйста.

— Прекрати, Бога ради! Подумаешь, переход! Вы же сами все время туда-сюда мотаетесь. А я чем хуже?

— Это же в первый раз.

— Ну и что? Грэм, перестань трястись надо мной! Я не ребенок, не больна и даже не беременна.

Грэм дергается, как от удара и слегка зеленеет.

— Очень на это надеюсь, — бормочет он едва слышно и вдруг наклоняется и крепко целует девушку.

А у меня подкашиваются колени, и я падаю в кресло, понимая, как далеко все зашло.

— Грэм, — шепчу я, — ты идиот! Дверь закрой немедленно! Не приведи боги, кто-нибудь сюда ввалится!

Влюбленные недоуменно переглядываются, но оборотень все же отрывается от девушки и идет запирать дверь. А меня трясет.

— Вы что натворили, дети?! — голос мой набирает силу, — Как ты мог позволить себе такое, Грэм?!

— Да что с тобой, Гектор?!

— Страсть! — ору я, — На вас страсть большими буквами написана! Ты хоть представляешь, какая жизнь ей предстоит, когда об этом узнают?!

— Я — представляю, — шепчет Грэм, потупившись.

— Как ты мог?! Как ты мог допустить, чтобы с ней случилось такое?! Она же Целительница! Оборотни ее на руках носить должны, а ты сделал все, чтобы они и смотреть в ее сторону не захотели! А ты сам?! Ты хоть представляешь, как изменится отношение к тебе?! Тебя же вовсе ни на одни весенние игрища не пустят!

— Нужны они мне! — обиженно бурчит вервольф.

— Тебе, может, и не нужны. Действительно! Зачем они одному влюбленному идиоту! Это же всего лишь многовековая традиция твоего народа. Подумаешь! Ерунда какая! Можно и списать за ненадобностью! Пришел великий реформатор Грэм, и все сделал по-своему! Вот только не с большого ума, а потому, что штаны застегнутыми держать не можешь!

— Хватит!

Я и не заметил, когда Алена вскочила, но она надвигается на меня, сжимая кулаки, глаза сверкают бешенством.

— Немедленно прекратите, Гектор! Грэм ни в чем не виноват! И не вам судить, что правильно, а что нет в нашем мире! Не здесь мы с ним встретились, а там! Там, на моей территории! И играем мы по моим правилам! И мне плевать, что об этом все ваши оборотни подумают! Я здесь не из-за них, а только из-за него! Вам ясно?!

Она тяжело дышит, лицо раскраснелось, глаза мечут молнии. Теперь я понимаю, что Грэм в ней нашел. Она действительно красавица! В своих чувствах она прекрасна. Я улыбаюсь, и это заставляет Алену остановиться.

— Молодец! — искренне говорю я, — Молодец, девочка! Только так. Так вы со всем справитесь.

— Правда? — растеряно спрашивает она и падает на стул напротив меня.

Грэм тут же подхватывает ее, усаживается сам и устраивает девушку у себя на коленях. Обнимает, прижимает к себе, а она расслабляется, сворачивается клубочком в его объятиях, словно, наконец, попала в то единственное место, где должна быть.

— Надеюсь. Но вы натворили глупостей, о которых никто не должен знать.

— Не творили мы никаких глупостей, — тут же ощеривается она, — Мы любим друг друга!

— Верю, — я не могу не улыбаться, глядя на них.

Как бы страшно не было мне за их будущее, исходящее от них сияние способно согреть всех вокруг. Я — не оборотень. Я — всего лишь человек, но я старый человек, и я многое поведал на своем веку. И я хочу защитить их. Защитить это сияние. Но, боги, как же нам всем будет трудно!

— Вы хоть понимаете, что ни один оборотень не должен увидеть вас вместе? — вздыхаю я.

— Понимаем, — печально отвечает Грэм.

— Ну-ка прекрати! — Алена тычет его кулачком в плечо, — Мы ничего плохого не сделали!

— Дети, вы светитесь, — усмехаюсь я, и Алена улыбается, — Но ваш народ этого света не одобрит. Ты много пока не знаешь, Алена. Поймешь со временем, потихоньку во всем разберешься. Я просто не хочу, чтобы твое пребывание в этом мире началось со скандала и негативного отношения к тебе. Думаю, Грэм тоже этого не хочет, но мыслить рационально рядом с тобой он не способен.

Алена снова напрягается, а Грэм прижимается щекой к ее макушке и смотрит на меня исподлобья. Я вспоминаю, что в том мире осталась весьма прозорливая команда, от которой они едва ли старались скрыть свои чувства.

— Там вас кто видел? — спрашиваю я.

— Марта, Рената, Синдин и близнецы, — с готовностью перечисляет Алена.

— Павел? Шета?

— Нет, — качает головой Грэм, — Мы пришли прямо из Елениной квартиры, к Марте не заходили.

— Хоть сообщили им, что идете? — морщусь я.

— Да, остальных Марта приведет к Елене завтра утром, а мы тоже прямо туда пойдем. Вот, — он достает из нагрудного кармана сложенный листок, — Марта нарисовала, чтобы проще было, и лишних порталов не открывать.

— Ладно, эльфы с гномами — наименьшее из зол. Они вас не продадут. Рената и так должна все понимать, уж пообщалась с оборотнями достаточно, а Марте и близнецам я сам все растолкую.

— Не станут они никому ничего рассказывать, — обиженно говорит Алена.

— Я тоже так думаю. А что, порадовались за вас? — усмехаюсь я.

— Они все поняли, — Грэм тверд в своей вере в друзей, — И… да, порадовались. Искренне. Хотя…

— Хотя от близнецов тебе насмешек досталось, — догадываюсь я.

— Было дело, — хихикает девушка.