Любая сила должна иметь полюс – место, в котором она говорит:

– Я есмь всё!

Любая сила должна иметь точку приложения – место, где она может сказать:

– Ты – не я, но ты – мой!

И боги тут не исключение…

Крах!! Ветвистая молния, сорвавшись с небес, ударила в тёмную землю – миновав монолит чёрной фигуры.

Глоп! Огромная тварь выпрыгнула из мрака, ударив по белоснежному одеянию – и рассыпалась прахом.

На тёмной равнине стояли фигуры. Одна? Две? Множество? Чёрные? Белые?

Имел ли любой ответ значение – если в бескрайней ночи не было никого, кто мог бы задать вопрос…

– Уа! Уа!

– У вас мальчик! – Женские руки бережно приняли завёрнутый в ткань комочек – ещё одну жизнь в веренице бесчисленных судеб и перерождений – такую же, как и все остальные – маленькую и слабую, готовую погаснуть в любой момент, да и существующую только миг…

Крах!! Тучи вновь сошлись, рождая грозные раскаты – но молний не было.

Глоп! Огромный зверь, выпрыгнув из тьмы, принялся жадно рвать тёмную, почти не различимую на фоне мрака траву.

Всё так же стояли фигуры в ночи. Одна? Две? И появился ли кто-то, кто мог увидеть их – и назвать по имени?

Лес жил своей жизнью. Он шелестел листвой, ловя лёгкий ветерок, и смыкал кроны, защищаясь от урагана. Лесные птахи любили резвиться среди его ветвей – он бережно выращивал для них червяков и короедов – лесу нравились утренние трели птиц. А вот животных он не жаловал – вернее, опасался, не желая тревожить покой тех, кого защищал – и звери сторонились непонятного места, избегая даже проходить поблизости. Самые мелкие полёвки не заходили под величественные кроны, спасаясь от грозы. Грибники, охотники, просто туристы – все находили сотни более привлекательных мест, только подойдя к нему поближе. А то и вовсе отправлялись домой, почувствовав странную, непонятную тяжесть в груди и какую-то неясную угрозу на сердце. Воины старого леса ничем не отличались от сотен других растений – обычные берёзы, ели, грабы, вперемешку и группами стоявшие вдоль опушки, заслоняли его тайны от нескромных взоров – но корни всего живого глубоко под землёй переплелись, создавая диковинную информационную сеть. Деревья переговаривались друг с другом, сообщая о новостях и трепетом листьев передавая команды растущим на окраине леса кустарникам, не способным своими короткими корнями прикоснуться к одной из тайн леса. Величественной и манящей – но далеко не самой главной.

– Всё, я ушёл! – Дэн захлопнул дверь и сбежал по шатким ступеням крыльца. Он не спеша прошел до калитки, вдыхая пьянящий аромат весеннего утра – а оно выдалось на редкость чистое, умытое вчерашним недолгим дождем – постоял секунду, с удовольствием глядя на чистый майский день, зарождающийся на улице, решительно открыл калитку и поспешил на работу.

Дэнниел Дмитриевич, для знакомых и друзей – просто Дэн, был 25 лет от роду. Чуть выше среднего роста, плотный, с темными, вечно растрепанными волосами, он выглядел совсем юным, благодаря немного рассеянному, улыбающемуся выражению лица и совершенно, мальчишеским, чуть застенчивым, чуть диковатым глазам. Пожалуй, единственное, что выделяло его в толпе – это походка; перенятая у кого-то из предков-звероловов, плавная и крадущуюся, бесшумная и стремительная. Она напоминала старикам о давно забытых временах промысловой охоты, а молодым – о каратэ, ниньзюцу и прочих вещах, в которых Дэн ровно ничего не смыслил и очень смущался, когда с ним об этом заговаривали.

В то утро Дэн вышел из дому как обычно. Работал он в городе на большом заводе. Окончив в прошлом году институт, он не нашел работы по специальности и устроился туда программистом, благо это ему с детства давалось легко. Завод располагался на окраине города, недалеко от того поселка, где был дачный домик его матери – напрямую полчаса ходьбы. Дэн никогда не упускал случая пройтись пешком в хорошую погоду, наслаждаясь свежим воздухом и яркими красками природы. Сегодня его настроение (и тому способствовало прекрасное весеннее утро) было просто чудесное. Силы пробуждающейся природы пьянили его, хотелось выкинуть что-нибудь шальное, тропинка сама летела под ноги, и Дэну пришла в голову чудная мысль – а не пойти ли напрямую, через лес?

Ботинки на нем были не новые, роса с травы уже исчезла и Дэн, немного поколебавшись, решительно свернул с тропинки в небольшой лесок, на другой стороне которого, как он прикинул, была другая, более короткая для него дорога на завод.

Опушка оглушила его тишиной. После громких трелей полей негромкое посвистывание лесных птах лишь еще больше подчеркивало безмолвие древесных исполинов. Исчезли все посторонние шумы. Пропал гул машин, редкий рокот пролетающих самолетов, голоса где-то идущих людей – все заполнила густая, чуть жутковатая тишина старого леса.

Безмолвие всё сгущалась, туманя голову и смущая разум. Казалось, что Дэн нырнул глубоко под воду: давление на уши стало невыносимым, движения замедлились, словно попав в густой кисель… Он замотал головой, пытаясь избавиться от наваждения, сделал ещё шаг – и темноту перед глазами прорезала небольшая молния, сорвавшаяся с ближайшего дерева и пропахавшая землю у его ног.

Человек остановился. Пожалуй, лучше поискать другую дорогу… Он шагнул назад, с удовлетворением наблюдая, как рассеивается мрак – и с ужасом уставился на серую поджарую фигуру, наблюдающую за ним с обочины.

Крепкий, явно матёрый волк с тяжёлой большой головой глядел на него, оскалив пасть и роняя в дорожную пыль клочья слюны – и усмешка бродила в звериных глазах…

Дэн попятился. Бог с ним, с ним, мраком – главное добраться до ближайшего дерева… Он подобрался и скакнул в чащу, подальше от страшного зверя… Темнота – и сковывающие путы незримой преграды вновь схватили дерзкого, осмелившегося войти незваным. Полный первобытного ужаса, Дэн боролся с непонятным явлением природы, всей кожей ощущая бегущего за ним зверя… Шаг. Другой. Дыхание перехватывает окончательно и в глазах темнеет уже от недостатка кислорода… И тогда человек стал сражаться.

– Этого ничего нет. Есть только простой пригородный лесок, и за ним видны здания города, а это всё – мираж, игра перепуганного сознания. Ничего нет!

Ему показалось – или следующий шаг дался легче? Дэн вновь напряг волю, успокаивая собственный страх, шагнул – и словно порвалась незримая преграда, отделяющая привычное – от невозможного. Дэн оказался в лесу. Осторожно он обернулся, но увидел лишь пустую дорогу с укатанными колеями – и никаких звериных следов на ней не было…

– Привидится же такое… Самый обычный лес… Только очень красивый…

Он сделал несколько шагов от опушки и исчез темный кустарник, который закрывал лес от постороннего взгляда. Все вокруг стало более приветливым. Лучи света пронизывали лесной полог, образуя узорчатые тени, и Дэн невольно замедлил шаги, любуясь красотой величественного, как будто сказочного леса. Он был похож на старинный, словно пришедший из легенды бор, полный деревьев, помнящих и лихие ватаги разбойников, и величественные дружины витязей, и диковинные собрания волхвов. Воображение человека рисовало самые необычные картины, но постепенно чувство долга взяло свое, и он заспешил на работу, заодно поглядывая по сторонам в поисках грибов.

Минут через пять сосредоточенной ходьбы на появившейся справа небольшой прогалине мелькнуло что-то большое и яркое. Гриб? Дэн шагнул вправо, предвкушая удовольствие от показа такой здоровенной находки своим коллегам – и тут же получил удар чем-то тяжелым по затылку – и всё полетело кувырком.