Приложив усилие, привожу гигантский механизм в движение; при каждом шаге клубы пыли вздымались в воздух с древнего камня.

Развернувшись в сторону лестничной клетки, я услышал возвращающийся шелест, что уже слышал на арене. Он отрывает меня от мыслей о горе и возмездии и напоминает о том, что идёт за мной.

Я делаю еще три шага, уже более уверенных. По мере того, как звук усиливается, начинает казаться, что это неудержимый поток устремляется вниз по винтовой лестнице прямо в катакомбы, где ожидаю я.

Ливень когтей и клыков извергается из чрева лестничного пролёта, заполняя всё пространство вокруг серой массой покрытых панцирем тел и щёлкающих челюстей.

Взревев, я запускаю гатлинг-пушку. Это оружие предназначено для демонов, но оно сгодится и для того, чтобы одолеть этих тварей, чьи формы уже изуродованы ливнем смертоносной стали.

— Назад, мерзость, в ту бездну, из которой вы выбрались!

Я выплёвываю слова, хоть мои жертвы их и не услышат сквозь рёв пушки. Сделав еще шаг вперёд, я запускаю испепелитель, чтобы омыть древние плиты и выжечь остатки чудищ ксеносов очищающим прометием.

— Да! Такова участь всех мерзких существ! Сгорите в праведном пламени!

Я шагаю в зарево, не обращая внимания на ревущее пламя, измельчая чужих тварей в порошок.

Но куда больше всё еще идут — я слышу, как они визжат и рычат на пролётах лестницы. И это звуки, издаваемые существами куда большими — существами, что управляют маленькими созданиями.

Рыкнув, начинаю подниматься, объятый пламенем, всё еще играющим на поверхности экзоскелета.

И натыкаюсь на монстра, что сразу кидается в мою сторону. Он покрыт хитином, и, как и у демонов, его задние выгнутые назад конечности оканчиваются копытами. Его огромная выпуклая голова словно посажена в кокон из органической брони, а две из четырех конечностей увенчаны дугообразными костяными косами. Эта уродливая мерзость могла бы одолеть даже сына Титана, но я окружен святым доспехом и легко перехватываю его свирепую атаку, беря глотку твари в хватку силовых перчаток.

Я отражаю удары его беснующихся когтей — у «Немезиды» они куда больше.

Еще два вооруженных костяными лезвиями отродья пытаются окружить меня. Одного я уничтожаю выстрелами из гатлинг-пушки, заодно разрывая в клочья зажатую в моих когтях тварь. Её выпотрошенная туша служит мне снарядом, что сбивает с ног третьего. Он едва успевает подняться, когда я испепеляю его.

Пока последнее создание умирает, издавая пронзительный вой, я устремляюсь вверх, зная, что скорость теперь должна быть мне союзником. На лестничном пролете я натыкаюсь на стаю меньших существ. Их уничтожение не отличается от преодоления вброд океана грязи. Когда с ними покончено, далекая дрожь, что словно психическая сирена отдавалась в моей голове, теперь становится еще сильнее. Еще одна стая ксеносов, и сейчас я в этом уверен.

К тому времени как я достигаю врат, уничтожение чужих становится почти ритмом метронома, а кровь ксеносов придала моей броне ядовито-фиолетовый оттенок.

Торопясь, я оставляю позади поле резни и нарастающие орды нечисти, охотящейся на последнего живого смертного в этом проклятом мире.

Ночь всё еще царит на планете, но кровь и безумие, разлитые в воздухе, уже разбудили всех тварей. Видения огромных раскрывающихся щупалец, глубокой клыкастой пасти, раскрывающейся, чтобы поглотить этот мир врываются в мой разум. Я могу чувствовать коллективное сознание как демонов, так и ксеносов, что давит на мой разум, истончая грань между сознанием и безумием.

Я слышу шум их сражений в далёких разрушенных городах, чувствую злобу в их взглядах, что устремлены на меня.

— Я — Мортлок! — заревел я в сторону холмов, что корчатся и извиваются, словно нечто разумное. — И я бросаю вызов воле темных богов! Я бросаю вызов ксеносам! Этот мир не принадлежит вам!

И могу поклясться, что слышу в дуновении ветра насмешку.

Мои орудия автоматически перезарядились, и я отправляюсь к своей цели скорым шагом. До окончания ночи осталось менее нескольких часов, а мне еще предстоит долгий путь. Передатчик ведёт меня; настойчивый пульс его кажется почти отчаянным. Я должен достичь спасения до рассвета, иначе всё будет потеряно.

Моя последняя надежда, последняя надежда этого мира — она находится на выступе скалы среди пустошей. Спасение. И хоть я не вижу его, передатчик в моей броне указывает на то, что оно именно там. Мой экзоскелет потрёпан, испепелитель был оторван в предыдущей схватке, а гатлинг-пушка давно исчерпала боезапас. У меня остались лишь вера и воля. И их должно хватить.

Рождающиеся лучи последнего рассвета этого мира лишь едва ступили в мир, где правит своё последнее время ночь. Обессиленный, истощенный горем и почти сломленный, я принуждаю себя сделать последнее усилие.

Я слышу шум океана рядом… и вдруг осознаю, что никаких океанов уже не осталось.

Огромная волна отвратительных существ: чужих и демонов достигла меня.

Я оборачиваюсь и вижу их, визжащих, издающих хриплые лающие звуки, разрывающих и убивающих всё на своём пути. Но даже в своей жажде смерти они не забыли обо мне. Мне кажется, что я их трофей, нечто особенное, их символическая победа.

Я бросаю вызов им всем.

Начиная взбираться по осыпающемуся склону скалы, я взметаю в воздух облака пыли и камни. Я припадаю на колени в экзоскелете, карабкаясь с помощью силовых перчаток, зарываясь ими в грунт, цепляясь, чтобы стоять, и хотя бы встретить свой конец на ногах.

Волна накатывает на подножие скалы. Оглянувшись, я вижу, что выступ, по которому я взбирался, стал островком в океане чудовищ. Они до сих пор грызутся и кусаются. Огромный владыка демонов с большими изодранными крыльями сошелся в смертельной схватке с тираном чужих. Над головой, связанные воздушным боем, вьются стаи фурий и летающих ксеносов. И вся эта волна нечисти ползёт все ближе и ближе.

— Спасение.

Это предпоследнее из сказанных мною слов. Я вижу его нацарапанным на металлической оболочке.

Устройство выглядит довольно безобидным. Ромбовидная капсула едва ли в половину роста моей «Немезиды». Я освобождаюсь от креплений и спрыгиваю с экзоскелета. Он уже отработал своё. Шлем становится душным, и я освобождаю крепления, позволяя ему упасть. Смердение, разлитое в зараженном воздухе этого мира, заполняет мои лёгкие. Ползком добираюсь до края устройства, опасаясь, что орды тварей вот-вот доберутся до меня.

Их невыносимые вопли оглушают меня, а вонь почти удушает, но моя воля крепка: я открываю панель и касаюсь клавиш в последовательности ручной активации. Всё, что я в этот момент могу слышать — слова гроссмейстера, благословляющего нас перед битвой. Всё, что я могу чувствовать — запах молитвенных свеч на принесении клятвы в часовне братства на Титане.

Единственная картина перед моими глазами — я стою в окружении наследия героев на Полях Мертвых.

Я — Зиг Мортлок из Серых Рыцарей Титана, и это моя последняя воля и исповедь.

Судя по контрольной панели устройства, оно не сработало — его боевой механизм дал сбой по странной прихоти судьбы, но я могу заставить дух машины ожить.

В момент, когда я чувствую первое дыхание демона на своей шее, когда психическое присутствие, что давило на меня с момента нахождения в крепости, обрушивается чужой, ужасной мощью всей стаи тварей, когда занимается рассвет, омывающий моё израненное тело в лучах кроваво-красного солнца, я произношу последнее слово, что спасёт этот мир от проклятия и активирует бомбу.

— Экстерминатус…

Я вижу свет… Я вижу славу… Я вижу…