– Отпусти мальчишку! – проорал я. Жалко, не мог на китайском это повторить, может, тогда был бы толк. А на английский Дольф не реагировал.

И на шум шагов у меня за спиной – тоже. Стук женских каблуков удалялся (слава Иисусу, Лиз все-таки сообразила кинуться наутек!), кроссовки, наоборот, то-пали к нам. Громко хлопнула входная дверь, и в ту же секунду мне в спину врезался кулак Дилана. Я не сдержал вскрика. Откуда эта скотина знает, где находятся почки? Он же не учил анатомию!

А он еще раз доказал свое знание, и Дольф, выпустив наконец лопату, одной рукой отшвырнул меня, как котенка. Я растянулся, затылком попав на что-то относительно мягкое. Повернул голову – перед глазами вырос холм грязного ботинка. Подушкой мне послужила нога прыщавого парня. Но как ни противно было это осознавать, подняться я не мог. Чуть позже, когда дух переведу…

В спину будто вложили два раскаленных свинцовых шара. Сермахлонского происхождения, потому что они выпустили щупальца. Длинные горячие антенны боли пронизывали мое тело, отяжелевшие почки намеревались выпасть, а пульс плясал неуклюжую самбу. И это приходилось переживать всем моим персонажам?! Я ведь заставлял их драться по многу раз. Сволочь я, сволочь. Но даже сволочи не должно быть настолько больно.

Делберт снова вскрикнул. Сфокусировав взгляд, я увидел, что Дольф держит парнишку уже не за волосы, а за руки; он присел за спиной Делберта, не позволяя тому подняться с колен, а расхрабрившийся Дилан с ухмылкой отвешивал брату оплеухи. Лицо Делберта горело, по щекам ползли слезы.

Вот и конец нашему бунту. Книжным героям удается потрепыхатъся подольше.

Зато лопата лежала в двух шагах от Маккини. Он недооценил меня, как я только что недооценил его. Так, может, стоит еще раз попробовать… Я приподнял голову, согнул руки в локтях, чтобы упереться в пол, – и почувствовал, как правый локоть, проскользив по телу покойника, задел что-то твердое. Я осторожно двинул им туда-сюда: точно, твердый небольшой прямоугольник под тканью. Скосил глаза и увидел, что локтем попал на задний карман брюк прыщавого.

Так, надо теперь двигаться незаметнее. Да к черту все каноны! Делберта окончательно измордуют, пока я буду осторожничать!

Я рванулся, не сел, а привстал на одно колено, чувствуя, что смогу вскочить, боль не помешает, и впервые в жизни запустил руку в чужой карман.

Будто это единственное, что ты сегодня сделал впервые в жизни! Не об этом думай, идиот!

Твердый прямоугольник оказался металлическим. И не зажигалкой, как я подумал, ухватив его, но еще не видя. У меня в руке оказался перочинный нож.

Детское оружие, как раз для неудавшегося героя!

Как бы дать по морде своему внутреннему голосу? Ладно, это потом.

Я поднялся, ногтями вытаскивая лезвие из бесполезной игрушки. Не слишком острое лезвие длиной всего в два с половиной дюйма. Рукоятку размером с зажигалку я зажал в кулаке, до боли стиснув пальцы.

Она все равно выскользнет, без толку проелозив по спине Дольфа!

Насмешка в голосе, прозвучавшем в моей голове, подсказала, что делать. В один прыжок оказавшись рядом с Маккини, я не стал бить в спину. Дилан крикнул: «Эй, он нападает!» – и в следующий миг я на всю длину вогнал лезвие перочинного ножика в ухо Дольфу.

Он взревел, мне на пальцы брызнула кровь. Отпустив мальчика, Дольф катался по полу, прижимая обе руки к окровавленному уху и не прекращая орать. Дилан метнулся к выходу, но я умудрился ухватить его за рубашку (не знаю, как, честное слово, не знаю, никогда раньше не был таким быстрым) и изо всех сил дернул назад. Парень потерял равновесие, а я вцепился растопыренной рукой ему в затылок и – будто решающий мяч забивал в чемпионате по регби – саданул его лбом о дверной косяк. Он даже не вскрикнул. Или я не услышал его голоса за воем Дольфа. Надо, кстати, заткнуть ему рот, пока вся округа не сбежалась.

Я вспомнил уроки Билли Родвэя и пачку просмотренных боевиков, сцепил руки в замок и, будто топор опускал, ударил Дольфа подзатылку. Специалисты одним таким ударом вырубают противника, а я добился только того, что его вой снова вернулся к ревущим нотам. Зато мне самому до смерти захотелось сунуть ушибленные руки под холодную воду. Пришлось в последний раз воспользоваться лопатой. Я ударил черенком, как дубиной, и Дольф наконец-то отключился.

Браво, Уолт! Вот, оказывается, как сбываются детские мечты – ты ведь часто воображал, как станешь победителем в драке «один против толпы». А что теперь?

Я не знал. Растерянно оглядел поле боя. Рой вроде бы шевельнулся. Хорошо, если это не показалось. А вот прыщавый точно никогда больше не пошевелится. У меня мелко задрожали руки. Я – убийца. Я убил… Нет, не человека! Сразу стало легче, как только осознал, что передо мной не люди. Я спасал людей от монстров, а за убийство монстров даже в компьютерных играх начисляются очки. В жизни тоже так будет? Ага, когда—с минуты на минуту – сюда ворвутся моухейцы, они мне сразу бонус выдадут!

Я обернулся к Делберту. Пока я вышибал сознание из Дилана и Дольфа, мой помощник стоял на коленях, упершись руками в пол, и тряс головой, стараясь прийти в себя после града пощечин. Теперь он поднялся. Губы сложились в улыбку.

– А я думал, вы умеете драться, мистер Хиллбери.

Конечно, он так думал! А еще небось думал, что я летать могу и через небоскребы прыгать, как герои мультфильмов.

– Если выживем, научусь. Как отсюда выбраться?

– Попробуйте на машине мистера Риденса, – не задумываясь, ответил парнишка. – Только сейчас же, пока эти не очухались. И мистера Биннса надо… нейтрализовать.

– То есть убить?

– Его можно и напугать. – Делберт осторожно потрогал напухшую щеку и посмотрел на костяшки пальцев, тоже красные. – Только не тяните, мистер Хиллбери, за эту драку с вас живого кожу снимут. Стэн Клеймен своими руками…

Он оглянулся на Роя, я автоматически посмотрел в ту же сторону – и мы одновременно увидели, как Рой вздрогнул. Тело приподнялось на пару дюймов, с не-приятным звуком повалилось, но тут же снова дернулось вверх. Рой выглядел как человек, упившийся в стельку, которого начали мучить рвотные спазмы. Рядом резко содрогнулось тело Дольфа.

– Черт! – выкрикнул Делберт. – Дождь!

В подтверждение этой догадке руки Дольфа затрепыхались издыхающими рыбами, пальцы начали укорачиваться, а голова Клеймена на миг раздулась – и тут же из-под кожи проступили очертания черепа.

– Бежим отсюда! – Делберт вцепился в мою руку и рванул к выходу. – Быстрее! Когда они перекинутся, с ними никто не справится!

Оставаться в комнате с тремя монстрами мне самому не хотелось. Мы перепрыгнули через Дилана (его глаза уже распахнулись и выкатились из орбит, а брюки трещали на раздувшихся икрах) и кинулись бежать. Сзади доносились мокрые хлопки отвисающей кожи, на пороге дома я расслышал еще одну цепочку звуков, слившихся в пародию на смех. Рой, кто же еще…

Первые капли дождя исчезали в пыли, становились крохотными комками грязи, а на мое лицо они падали расплавленным свинцом. Впереди маячила спина Лиз. Она неслась в обход холма, волоча дочку за собой, и должна была максимум через пять минут выскочить на центральную улицу Моухея. Прямо в лапы к голодным мутантам.

– Еще быстрее, мистер Хиллбери! – Делберт выдохнул это, не оглядываясь. Он выпустил мою руку, едва мы выскочили за порог, и теперь мчался на несколько шагов впереди.

Еще быстрее?! Да если я смогу еще четверть часа нестись с такой скоростью, то успею домчаться до Гэлтауна прежде, чем кто-то из моухейцев вспомнит о моем существовании. Без машины обойдусь.

Я бежал, задыхаясь, до хруста стиснув зубы и стараясь не сбить дыхание. В прошлый раз мутантам понадобилось на трансформацию всего несколько минут. Успею я за это время нагнать женщину, добежать с ней до дома Гарделлов и втолкнуть ее с дочерью в «Блейзер»? Ну, попробуйте угадать!

Но догнать беглянок мы все-таки сумели. Девочка тормозила бег матери; когда мы поравнялись с ними, она шумно дышала, спотыкаясь на каждом шагу. Расширенные глаза Лиз выплеснули на нас котел кипящего ужаса.