Калерия Ивановна, плавно покачивая бедрами, медленно проследовала за ширму. Вскоре оттуда послышался скрип пружин, и вслед за ним раздался восторженный голос:

– Ух ты! Царское ложе! Давно на такой кровати не спала!

Лера решил пойти на кухню, убрать со стола и помыть посуду, но голос из-за ширмы остановил его.

– А ты что же, будешь спать на том горбатом диване?

– Я всегда на нем сплю, – бодро откликнулся Лера.

– Так нечестно! – взвизгнула Калерия Ивановна, – ты хозяин дома и тебе полагается лучшее место.

– Что вы! – запротестовал Лера, – мне и на диване удобно.

На несколько секунд за ширмой воцарилось молчание. – Подойди ко мне, – неожиданно попросила Калерия Ивановна.

Лера сделал несколько робких шагов, завернул за угол ширмы и остановился. Калерия Ивановна лежала посреди кровати на высоких подушках и одеяло лишь слегка прикрывало ее пышную грудь.

– Подойди ближе, – хищно улыбнулась женщина.

Лера медленно приблизился к кровати. Калерия Ивановна взяла его за руку. При этом одеяло сползло еще ниже, оголив сосок правой груди.

– Я нашла компромиссное решение, – прошептала гостья, – мы будем спать здесь вдвоем. Кровать широкая. Места хватит.

Она потянула Леру за руку.

– Ну? Чего ты стоишь? Раздевайся.

У Леры перехватило дыхание.

– Я… я… я не знаю, – пробормотал он, заикаясь.

– Ты что, меня стесняешься? – усмехнулась Калерия Ивановна, – глупенький! Я же тебе в матери гожусь. Давай, помогу раздеться.

Она села на кровати и быстрыми движениями принялась расстегивать пуговицы на Лериной рубашке.

– Вот так… вот так… – повторяла она, оголяя тело юноши.

– Полезай под одеяло, – скомандовала она, когда на Лере остались одни трусы. Молодому человеку стоило величайших усилий, чтобы заставить свои одеревеневшие конечности подчиняться его воле. Тело дрожало, словно в лихорадке, а зубы отбивали дробь не хуже ударных инструментов.

– Что же ты дрожишь так? – проворковала Калерия Ивановна, обнимая Леру за талию и притягивая к себе, – замерз? Сейчас я тебя согрею. Поцелуями согрею…

Дрожь постепенно унялась, а вслед за этим Лера ощутил жар в паху. Резким движением Валерий опрокинул женщину на спину и навалился на нее всем телом.

– Погоди, миленький. Не торопись, – простонала та, – поласкай меня сперва.

Лера обеими руками ухватил женскую грудь и принялся мять ее, словно месил тесто.

– Не так, – прошептала Калерия Ивановна, беря Лерину руку в свою, – аккуратнее. Твои ласки должны быть одновременно нежными и властными…

– Лера, кто к нам приходил?

Тетя Зоя резко повернулась к племяннику и вперила в него пристальный взгляд. Час назад Валерий встретил тетю на Ленинградском вокзале и сейчас они входили в свою квартиру. Первой прошла в открытую дверь тетка, за ней племянник с чемоданом в руках.

– Я же чувствую посторонний запах! – продолжала допрос тетя Зоя, не отрывая глаз от Лериного лица, – кто у нас был?

– Витька пару раз приходил, – пожал плечами Лера, пытаясь быстрее пройти в комнату.

– Причем здесь Витька?! – воскликнула тетя Зоя, загораживая своим телом дорогу, – пахнет дешевыми женскими духами!

– Ааа! – Лера театрально схватился за голову, – забыл тебе сказать! У нас останавливалась проездом через Москву твоя фронтовая подруга, Калерия Ивановна.

В следующий момент Лера пожалел, что сообщил тете Зое о незваной гостье. Теткины глаза расширились настолько, что, казалось, вот-вот вылезут из орбит. В течение нескольких секунд она безуспешно пыталась что-то сказать, но лишь беззвучно открывала рот. Наконец, сделав глубокий вдох, тетка неожиданно взвизгнула фальцетом:

– Подруга?! Фронтовая?! Да, она… она… шлюха она фронтовая, а не подруга! Командирская подстилка!

Тетя решительно шагнула к Валерию и схватила его за лацканы пиджака.

– Чтобы ноги ее не было больше в нашем доме! Слышишь?! Ноги не было!

Учеба в МВТУ давалась Валерию легко. После трех лет обучения на страницах его зачетной книжки неизменно повторялось лишь одно слово:

«отлично». Несмотря на это, свободного времени у Леры было достаточно, чтобы записаться в секцию бокса на спортивной кафедре училища и раз в неделю ходить на литературные вечера в институт им. М. Горького. Случилось так, что, начиная еще с выпускного класса школы, Валерий стал писать стихи. Поначалу литературные упражнения были тайной для окружающих, но со временем у Леры возникло и стало быстро расти желание услышать оценку своему творчеству. Он дал почитать стихи Витьке Голованову, а затем тете. Витька рассыпался дифирамбами, ставя Лерины вирши в один ряд с произведениями русских классиков. Реакция тети была более сдержанной. Она-то и посоветовала Валерию посещать литературные вечера.

На одном из таких вечеров (случилось это в июле 1949 года) Валерий познакомился с девушкой, своей сверстницей Диной Ногинской. Дина была девушкой невысокого роста, слегка полноватой, что, в сочетании с курносым носом и веснушками на лице, придавало ее внешности детскую смешливость. Дина первой подошла к Валерию (она попросила карандаш, чтобы записать понравившиеся строки из стихотворения очередного автора), а после собрания охотно согласилась с Лериным предложением проводить ее до дома. Молодые люди стали встречаться. Ходили в кино, на танцплощадки, пару раз бывали в театре, но чаще просто бродили по Москве.

Однажды Дина пригласила Валерия на день рождения своего бывшего одноклассника. В однокомнатную квартиру набилось человек тридцать. Еды было мало, зато водки и вина в избытке (именинник попросил гостей в качестве подарка приносить спиртные напитки). Лера изрядно наклюкался и Дине пришлось буквально тащить его на себе от трамвайной остановки до теткиного дома. А спустя несколько дней после той вечеринки, точнее тринадцатого (!!!) сентября 1949 года, случилось событие, круто изменившее жизнь Валерия Воронкова.

Рано утром, когда за окном чуть забрезжил рассвет, раздался звонок в дверь. Валерий стянул с себя одеяло и уже собирался спустить ноги с дивана, как мимо него, шлепая по полу босыми ногами и на ходу застегивая халат, пронеслась тетя Зоя. Лера тут же вернул одеяло на прежнее место и, в предвкушении продолжения сна, сладко зевнул. Однако спать ему в то утро уже не пришлось.

– Ты?! – донесся до Лериного слуха удивленный теткин возглас. Лера открыл глаза и прислушался. Из коридора послышался приглушенный мужской голос. Слов Валерий разобрать не мог, хотя усиленно напрягал слух. Зато теткины взволнованные восклицания, прерывавшие время от времени речь раннего гостя, были слышны очень хорошо.

– Не может этого быть!.. Вот, несчастье!.. Что же теперь делать?!..

Сон отшибло напрочь. Лера поднялся с кровати и быстро натянул на тело рубашку и брюки.

– Валерий!

В комнату, включив свет, вошла тетя в сопровождении плотного, коренастого мужчины с коротким ежиком седых волос на голове. Лера сразу узнал его по фотографиям, хранящимся в теткиных альбомах.

– Валерий, познакомься, – тетя указала рукой на мужчину, – это Владимир Афанасьевич. Мой бывший муж.

Лера шагнул к гостю и протянул руку. Пожатие Владимира Афанасьевича оказалось столь крепким, что Лера сразу почувствовал робость и неуверенность перед этим человеком. Стальной взгляд серых, близко посаженных глаз, прошил молодого человека словно рентгеновский луч. Когда садились за стол, Лера невольно выбрал место подальше от гостя. Откинувшись на спинку стула, бывший муж тети Зои принялся усиленно растирать свой подбородок. На некоторое время в комнате повисла напряженная тишина. Первым молчание нарушил гость. Он осторожно прокашлялся и заговорил низким, глухим голосом:

– Вероятно, тетя говорила тебе…

– Валерий называет меня мамой, – перебила Владимира Афанасьевича тетка, смущенно опустив голову. Гость вновь прокашлялся.

– Вероятно, мама говорила тебе, что я работаю в органах госбезопасности?