Лейла (Кричит вслед Бьорну). ПРИВЕТ ПАПАШЕ, КОЗЕЛ!

Мэрта: О, Господи! Сперва ты была женщиной, потом мужчиной, потом вас стало двое, теперь ты одна, а кто же тогда я? И где я? Может, это сон? Это прошлое или настоящее? Совершенно ничего не понимаю, кто-нибудь мне объяснит, что происходит?

Лейла: Прими свои лекарства, дура! — ой, простите, извините! — я хотела сказать… (Любезнее). Сейчас мы примем наши таблеточки! Вот увидите, все будет хорошо, вы просто немного разволновались. Но теперь здесь только я, а я — ваша новая домработница.

Мэрта: О, Господи! Ах, спасибо! Спасибо за лекарства! Теперь я опять все хорошо вижу, и в глазах не двоится!

Лейла:

Ну конечно! Я же вам говорила! Теперь здесь только я, я одна. И я здесь главная, и рассказывать буду я. А я — ваша новая домработница.

Бьорн (К публике). Здравствуйте… Это не я говорю, это мой брат… Брат… Он вырос… В другом городе… Мой брат… Он посылает мне знаки, сигналы, волны, сообщения через пространство, по электрическим проводам, по вентиляционным трубам, с шумом транспорта… Так что голос, который вы сейчас слышите — не мой, а моего брата. Движения моих губ, язык, и самое главное, то, что вы сейчас слышите, слышите, слышите — это мой брат. Мой брат… Он вырос… В другом городе… Мой брат… А история, которую он скоро расскажет, случилась с моей сестрой — вернее, единокровной сестрой. Все началось с того, что она устроилась домра…

РАСУЛ — молодой человек лет двадцати двух — неожиданно появляется на сцене.

Расул: Ты чё несешь!

Бьорн: Что? О, здорово, Расул!

Расул: Ты чё делаешь?

Бьорн: Ё… Здорово, брат!

Расул: Да ты чё… фильтруй базар… я сам все скажу!

Бьорн: Да, но я… я, я… Я же твой брат.

Расул: Не родной!

Бьорн: Окей!

Расул: Окей!

Бьорн: Я просто хотел, понимаешь, рассказать эту, — ну, историю про тебя, или про нас, или Лейлу, чтобы зрители, ну понимаешь…

Расул: Хватит, понял!

Бьорн: Окей. Но я…

Расул: Хватит, я сказал!

Бьорн: Окей.

Расул: Да я, блин, сам могу рассказать нашу — или ее — или вообще всю эту историю!

Бьорн: Окей.

Расул: Окей.

Долгая пауза. Они неподвижно стоят, уставившись друг на друга.

Бьорн: Ну а вообще как?

Расул: Cool.

Бьорн: Как мама?

Расул: Cool.

Бьорн: Сестра?

Расул: Cool.

Бьорн: Как сам?

Расул: Cool.

Бьорн: Живешь все там же?

Расул: А где еще.

Бьорн: А.

Расул: Ага.

Пауза.

Ну, мне пора… Дела.

Бьорн: Окей, пока. Рад был повидаться. Пока.

Расул: Бывай!

РАСУЛ уходит.

Бьорн: А ты…

Расул (останавливается). Что?

Бьорн: Знаешь… Мне тут тридцатник исполняется… Я думал вечеринку устроить. Хотел семью пригласить. ВСЕХ, понимаешь. Мою семью. Ну вот, хотел позвать тебя и Лейлу. Придете?

Расул: Окей. Вообще не знаю. В такую жопу ехать… Не, наверно, не смогу, времени нет.

Бьорн: Жаль, но если вдруг передумаешь, приходи…

Расул: Не, наверно, не смогу, времени нет. Все, пока!

Бьорн: Пока-пока.

Расул уходит.

Пауза.

Бьорн один на сцене.

Бьорн (К публике). Да уж… Да… Выходит… Неразбериха какая-то… Я обещал вам движение, вперед, вперед… А вместо этого… Бардак какой-то… Все застопорилось… Слишком много действующих лиц, голосов… Ну ладно, короче, у моего папаши, папы, отца, была другая женщина, после моей женщины, то есть, моей мамы, недолго, и это была мама Лейлы и Расула, и они выросли здесь, ну или не здесь, очень далеко от меня: я же вырос в другом городе, на окраине с многоэтажками и лифтами, а они — здесь, тоже на окраине, в многоэтажке, и тоже с лифтами — и мы как-то не очень много общаемся, ну а мой отец после этого завел другую женщину, и потом еще женщину и еще, и — ну да, и короче, все эти семьи, родственники и кланы, вернее, мой папа и все его женщины, их дети и я не очень общаемся, и поэтому я чувствую себя каким-то маргиналом, но как бы то ни было, вы должны знать, что маму Лейлы и Расула зовут Ясмин, а мою маму зовут Астрид, и ее я почти не вижу, а папу я вообще не вижу, и все это уже становится похоже на мыльную оперу или античную трагедию или на ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ — REALITY и чтобы лучше понять, что в ней, за ней или вне ее — здесь, короче, была, или есть, или была Ясмин — мама Лейлы и Расула.

Рядом с Бьорном появляется ЯСМИН, женщина лет 45.

Ясмин (с акцентом). Сначала я быть АО Прокордиа Фуд Процессор. Потом быть Вольво 740 GL Аренафлор. Потом еще Сааб Миллекроник Электроникс. Потом корм для собак АО Догги. Потом я была краски, растворители, Беккерс. А потом я стала Хэппи Мил, МакДональдс. Потом немножко Воппер Чиз Мил, Бургер Кинг. И в конце я работал в вино-водка, а теперь я пять лет без работа.

Бьорн (вдруг превращается в чиновника). Вино-водка?

Ясмин: Ну да, вино-водка, магазин.

Бьорн: Да? А-а, понятно. И как же — это не противоречит вашим — как бы так сказать — религиозным убеждениям?

Ясмин: Религиозным? Что иметь в виду?

Бьорн: Ну, алкоголь…

Ясмин: Алкогол? Что иметь в виду?

Бьорн: Да нет, ничего… Простите… Неважно… Но думаю, теперь я в полной мере владею информацией о вашей занятости, достатке и здоровье. И проанализировав все эти данные, вышестоящие инстанции пришли к выводу, что медицинское обслуживание может быть вам предоставлено в 2006 году.

Ясмин: В 2006?

Бьорн: Да, в вышестоящих инстанциях приняли такое решение.

Ясмин: Но это… Это будет… Только через три года.

Бьорн: 2004… 2005… 2006 — да, выходит так.

Ясмин (После короткой паузы). Да… Но знаете… я не могу работать… если я… ну…

Бьорн: Но если я правильно понял, вы безработная?

Ясмин: Да, но когда… Когда мне дать доктор, я могу…

Бьорн: Повторяю, по нашим сведениям ваша ситуация не настолько критическая. Так что спасибо, что пришли, Ясмин, уверен, все у вас уладится. Всего доброго.

Ясмин: Э… Ну… Ну да, спасибо, до свидания.

ЯСМИН тихо уходит.

БЬОРН один.

Бьорн (К публике). На моем счету немало таких безжалостных резолюций — в свое время я проходил практику по вынесению резолюций в частном бюро исследований-рынка-труда-контроля-за-трудоспособностью-и-нетрудоспособностью-населения-госстрахования-и-распределения-соцобеспечения — практика, которую я, по счастью, не очень долго практиковал, не практиковался я в ней и с Ясмин, Ясмин, с Ясмин я там никогда не встречался, но просто, чтоб вы поняли, что все ПО БОЛЬШОМУ СЧЕТУ взаимосвязано, глобальная экономика, Голгофа, предначертанная Иисусу Христу, или медленное и неумолимое ковыляние пенсионера к смерти… вот так… Ясмин была, или есть, мама Расула и Лейлы, и рассказываю я о ней просто, чтобы дать вам какое-то общее представление, объяснение, внести ясность в эту историю, ну и да, поскольку она — мать-одиночка со слабым здоровьем, беженка из разоренной войной страны, живет на окраине, и после моей мамы отец ушел к ней, и она мама Лейлы и Расула, а началось все с того, что Лейла наконец получила работу — устроилась домработницей, ну а ее мама — мать-одиночка со слабым здоровьем, беженка из разоренной войной страны, живет на окра…