- Мы тщательно изучим ваши предложения, - сказал председатель, поднимаясь с места. - Надеюсь, вы не откажетесь пообедать с нами?

   - Конечно, нет! - Маоней вновь широко улыбнулся.

* * *

   Во время обеда Керт Рисси наблюдал за Талу с возраставшим интересом. Худое смуглое лицо, очень красивое, но лохматая масса рыжеватых волос и блеск длинных, чуть косо посаженных глаз придавали этому файа особенно дикий вид. Талу сидел, окруженный множеством с интересом слушавших его людей. Остальные члены делегации ели очень мало, но Талу перепробовал, пожалуй, все блюда на столе. Он отказался только от вина, по своему же печальному опыту зная, что тут легко можно увлечься: когда это произошло в последний раз, он обнаружил себя на дереве, в трех километрах от дома, - а здесь это было вовсе не к чему.

   Один из его соседей принялся допытываться, зачем Фамайа так тщательно душит "естественные свободы". Талу фыркнул.

   - Какие свободы? Быть свиньей самому и превращать в свиней своих детей? Хотите свободы? Хорошо. Мы можем пересылать всех, кто приговорен к нейроимплантации, к вам. Мы даже можем отпустить к вам всех, кто этого хочет, - в обмен на то, что все желающие смогут переехать в Фамайа. Я знаю, что много вашей молодежи хочет учиться у нас.

   Однако это предложение не вызвало ни малейшего энтузиазма. Талу услышал лишь что-то невразумительное об "утечке мозгов".

   Когда делегация Фамайа попрощалась с изрядно повеселевшей компанией дипломатов и военных, те сразу нахмурились. Никто не верил в искренность их предложений. Менее всего было похоже, что нынешнее руководство Фамайа решило искупить грехи своих страшных предшественников. Керт Рисси вспомнил рассказы отца и деда о ужасной Второй Войне, о страшной ядерной бомбардировке, которая тогда казалась им непостижимым бедствием, физической природы которого они не могли понять. И о миллионах тиссов, умиравших в страшных мучениях. Он знал о отважной борьбе части своего народа, оставшейся на захваченной файа территории, и об исходе этой борьбы. Четыре миллиона его соплеменников были уничтожены или превращены в безмозглых тварей.

   Правитель страны, которая сделала это, вызывал странное, болезненное любопытство. Он видел фотографии Анмая Вэру, - тот походил больше на хмурого мальчишку, чем на правителя тоталитарной сверхимперии. Большинство политологов, впрочем, сходились во мнении, что это, - не более чем актер, а настоящий Единый Правитель настолько стар и безобразен, что просто не решается показываться на публике. Другие считали его марионеткой в руках агрессивно настроенной клики. Чуть ли не единственным доказательством этого служила официальная фотография "Единый Правитель со Старшей Подругой", повсеместно висевшая в молодежных центрах Фамайа, - на ней рядом с Анмаем стояла рослая, великолепно сложенная девица. Оба были в старинных файских одеждах, состоявших из множества деталей сине-фиолетового и зеленовато-серого оттенков, босые, с тяжелыми серебряными браслетами на руках и ногах. На девушке было нечто вроде кофточки и длинная тяжелая юбка, лежавшая на бедрах так низко, что, казалось, вот-вот свалится. Кофточка её была несколько короткой, - правду говоря, лишь чуть ниже ребер, - так что почти весь её подтянутый, гладкий, в призрачном рисунке мышц живот и вызывающе крутые изгибы узкой талии были открыты. Файа были красивым народом, - красивым, несмотря на всю свою жестокость, - и эта девушка, несомненно, была достойна стать женой правителя. На её хмуром лице явственно читалось: "мой парень, - лучший в мире". На лице Анмая присутствовала только широкая и не вполне умная ухмылка, и они обнимали друг друга за талии гораздо крепче, чем дозволялось приличиями. Этой фотографии вполне могло быть лет пятьдесят, но она, по крайней мере опровергала другую теорию, - о том, что Единый Правитель принимает посетителей, резвясь в бассейне с компанией смазливых мальчиков.

   Рисси встряхнулся, слушая совещавшихся. Никто не сомневался, что Фамайа решила уничтожить ССГ. Эксперты сошлись на том, что она решила прибегнуть к методу культурного проникновения, - методу, который тщетно пытались применить к самой Фамайа. А если они откажутся от предложенного мира, - файа вполне могут потребовать капитуляции, угрожая войной.

   Рисси вскинул голову, - почему 1300 миллионов свободных людей вот уже больше двух веков не могут справиться с кучкой грязных дикарей? Впрочем, не дикарей, нет. Дикари не смогли бы ни из чего построить огромное государство, выиграть длинный ряд войн, обогнать в науке все остальные страны. Они не дикари... а кто?

   Он ощутил приступ отчаяния, - о Фамайа они не знали почти ничего. Густой туман секретности скрывал все, не давая даже поводов для предположений. О военном потенциале врага было известно только то, что он огромен. Впрочем, Рисси получил достаточно хорошее образование, чтобы знать, - любое, даже самое лучшее оружие, - не более чем хлам, если нет рук, умеющих - и желающих - владеть им. С этим у файа всё было в порядке, - когда люди бежали или сдавались, они продолжали сражаться, доказывая, что бессмысленного сопротивления не бывает, - враги, убитые тут, уже не смогут воевать где-то в другом месте. Но будут ли остальные народы Фамайа сражаться за своих поработителей?..

   Он прислушался. Выступавший председатель говорил, что в Фамайа явно произошло нечто очень серьезное. Им было известно о восстаниях в её западных областях, - восстаниях совершенно беспричинных и подавленных с обычной для файа жестокостью. Одинокие, отчаянные беглецы, которым удалось пересечь границу, сообщали ужасные подробности о внезапном бешенстве гекс, нападавших на людей, о массовых расстрелах, бомбежках, а главное, о причине всего этого, - эпидемии страха, возникавшего неизвестно откуда.

   Новое оружие? Оружие, поражающее психику на расстоянии считалось невозможным, но файа, владевшие последней уцелевшей Цитаделью Альянса, могли думать иначе... В испытании такого оружия на собственном населении не было ничего удивительного, разумеется. И их следовало признать вполне успешными, - несколько часов такого воздействия сломят любую страну. Но это не спасло бы Фамайа от ядерного возмездия ССГ, - если у них нет совершенной системы ПРО. А её, - теоретически, - вполне можно было создать.

   Рисси почувствовал страх, - если это действительно так, то файа нападут немедля, страшась потерять преимущество. Впрочем, никто не знал, что они готовят на самом деле. Было лишь известно, что в колоссальном научном центре на плато Хаос непрерывно ведется разработка нового оружия. Что они могли придумать, за те семьдесят лет, прошедших после войны? Ведь им не пришлось подниматься из пепла, как Тиссену, - они лишь умножали свое могущество, уже ничего не теряя, а только возрастая от силы к силе.

   Керт фыркнул, - эта задача была не по его возможностям, но ей занимались те, кто умнее его. Он же будет противостоять надвигающейся с Фамайа тьме - до конца.

   ГЛАВА 8.

   ОТКРЫТЫЙ ПУТЬ

   Бейте разумное, доброе, вечное,

   Бейте, как били всегда!

   Бейте! Спасибо вам скажет сердечное

   Всех самодуров орда!

   "Мой пулемет", 1906, N 2.

   На четырнадцатый день после открытия Анмай стоял у терминала своего компьютера, проверяя результаты расчетов, - весьма благоприятные. Теперь, после двух недель напряженной работы теоретиков и вычислителей, стало ясно, что Йалис можно полностью контролировать, управляя не только направлением, но и размерами зоны изменения, причем, с точностью до мили. Когда переделка коллайдера закончится, в их руках будет абсолютное оружие. Анмай слабо улыбнулся, - возможно, тогда они обойдутся и без войны. Если бы только успеть построить прототип Эвергета, - про-Эвергет, как его теперь называли, - до того, как информация о нем утечет за пределы плато Хаос и самой Фамайа!

   Он задумался. Работы наверняка займут всего несколько месяцев. Но будет ли работать коллайдер, на создание которого ушло двадцать лет работы и девяносто миллиардов лан, и который не был даже толком испытан?