В рукопашных схватках с ару люди побеждали почти всегда. Если бы эта война велась лишь мечами и луками, у ару не осталось бы никаких шансов, - им просто не хватало сил, чтобы нанести серьезные раны. Но огнестрельное оружие уравнивало их силы с людьми, на их стороне оказалось численное превосходство, и они долго готовились к своему грядущему истреблению. А люди имели превосходство в воздухе, - и они разгромили бы ару, если бы те не разодрали их страну на множество нежизнеспособных в отдельности частей. И когда Анмай смог, наконец, точно сравнить возможности враждующих сторон, он понял, что война неизбежно окончится взаимным истреблением противников. А затем... Опустошители просто займут освободившуюся территорию!

Он видел единственный выход из этой западни, - любой ценой изгнать или уничтожить ару. Тогда Опустошителей встретит пусть малочисленная, но хорошо вооруженная и готовая на всё армия людей. И люди собирались победить, - даже зная, что, скорее всего, погибнут все до единого в безуспешных попытках.

* * *

Ару всё теснее блокировали столицу, всё больше их собиралось вокруг города. Они научились атаковать по ночам, когда авиация не могла действовать, и скоро вошли в столичные предместья.

Сама Тар-Актала была неприступна, - её защищали форты из вечного стекла, - но их построили вдоль внешнего периметра ускорительного кольца, и сейчас они оказались в глубине города. Окраины ничем не были прикрыты, и именно в них вторглись ару. Небо столицы потемнело от дыма пожаров и Вэру вовсе не нравилось смотреть на него. Он помнил, что некогда был город Товия, и была такая же осада. А потом город пал, и все его жители погибли, но никто не праздновал победу, - все осаждающие погибли тоже. Сейчас история повторялась.

Он совсем мало жил в Тар-Актале, но уже успел полюбить этот странный город, - наверное, потому, что представлял, каких трудов стоило его построить. А сейчас он разрушался и погибал на его глазах. Ару дошли уже почти до самого Контрольного Центра, и все работающие там слышали звуки беспрерывной стрельбы, а ночью видели зарево пожарищ, которое разрывали ослепительные вспышки взрывов. Защитники столицы держались отважно и стойко, вдобавок, у ару не было осадной артиллерии, и каждое здание из вечного стекла превращалось в неприступную крепость. Оружия и боеприпасов им хватало, как и воды в огромном искусственном озере, но запасы продовольствия таяли. Максимум через месяц последние защитники угаснут от голода и тогда... но ару не получат города. Накрытый вечным, бесполезным силовым щитом, он превратится в чудовищный склеп, и силуэты его высоких башен станут символом смерти. Ждать помощи было неоткуда, - повсюду происходило одно и то же.

Ару взрывали мосты, железные дороги, радиостанции, прежде всего стараясь разобщить людей. Теперь защитники города могли рассчитывать лишь на себя. Они сражались и работали, не покладая рук, и Анмай работал вместе с ними. Его лицо и руки почернели от пыли и копоти, но глаза всегда живо блестели, хотя теперь он не спал сутками. Он знал, что делает, и не хотел делать ничего иного.

* * *

Наконец, на пятнадцатый день в столице, - и сороковой в Линзе, - Анмай решил, что всё готово для контрнаступления. Это было, разумеется, не так, но ждать больше они не могли, - начался голод.

Он сам командовал армией прорыва. Нэйс выделил ему пятьдесят тысяч бойцов, - всех, кого удалось снять с рубежей обороны, не рискуя ослабить её. Им предстояло двинуться на север и, уничтожив основную группировку ару вокруг Ас-Акры, достичь побережья моря Птиц, - самой крупной из областей Акталы, ещё управляемых Организацией. Половину бойцов посадили на вертолеты, - для этой операции их собрали со всей страны больше трех тысяч, оснастив их все, по совету Вэру, тепловыми ловушками. Около тысячи машин были вооружены ракетами.

Ещё сто пятьдесят вертолетов превратили в бомбардировщики: из заполненных взрывчаткой бочек с приваренными стабилизаторами получались неплохие бомбы, - в полтонны каждая. Правда, они оказались эффективны лишь против самых крупных скоплений противника.

Но основной ударной силой стала наземная техника, - впервые за всё время войны. Триста наземных боевых платформ, изготовленных в Тар-Актале в забытой древности, раньше не находили применения именно из-за непомерных размеров, - каждая была настоящим сухопутным кораблем на шнековых движителях, по пятьдесят метров в длину и шириной в двадцать.

* * *

Когда забрезжил рассвет Синего Солнца, Анмай, зевая и ежась от холода, шел по обширному, как аэродром, изрытому пустырю на северной окраине Тар-Акталы. На нем неровными рядами стояли древние боевые платформы, - похожие на бронетранспортеры, только шире и гораздо больше. Они напоминали размерами трехэтажные дома. Осторожно ступая по рыхлой почве, Вэру подошел к штабной машине, с невольным почтением разглядывая эту самоходную громадину.

Её люк открылся и Анмай, миновав помещение для десанта, поднялся в низкую, отделанную белой пластмассой рубку. Половину высоты её стен занимали обзорные экраны, у пультов под ними стоял десяток кресел. Это напомнило ему машины Файау, но таких сложных приборов в них не было, все приказы отдавались с помощью весмов.

Как и везде в Организации, в рубке преобладала молодежь, - серьезного вида юноши, твердо решившие убивать ради общего блага. Анмай знал, что такие ситуации действительно встречались, - очень редко. Это была одна из них. Всем им, возможно, предстояло умереть, но он не испытывал страха.

Массивная дверь рубки закрылась. Приказ начать движение был отдан Нэйсом, - он, хотя бы формально, оставался главнокомандующим.

Платформа шла ровно. Откинувшись в центральном кресле и заложив руки за голову, Анмай лениво следил за показаниями энергометров, - питающий турбины реактор платформы использовал лишь малую часть своей мощности. Их предназначение заключалось отнюдь не в перевозке грузов.

Его платформа шла впереди всех. Остальные машины вышли из ангаров-хранилищ и, развернувшись широкой цепью, последовали за ней.

* * *

Айэт был очень доволен тем, что попал на неё, и сейчас стоял на её боевой галерее. Раньше он избегал участвовать в сражениях, но теперь, когда он узнал, что ару сделали с его родителями, он хотел мстить. Именно по этой причине он был не в рубке, а здесь, где мог стрелять.

Справа и слева, неторопливо колыхаясь, словно настоящие корабли, ползли другие платформы, покрытые толстой броней из плит вечного стекла. Их глухие вертикальные борта сверху и снизу были скошены, как и углы корпусов. На корме каждой платформы возвышалась плоская срезанная пирамида реакторного отсека, - мощность их термоядерных генераторов составляла гигаватты.

Эти машины обычно использовались как передвижные электростанции, но основное их предназначение было иным. Они были лишь самоходными платформами для электромагнитных орудий - мощных линейных ускорителей, выбрасывающих пучки разогнанных до релятивистских скоростей электронов. Они поражали как молния, которую можно направить в любую желаемую точку - молния, мощнее любой природной. Дальнобойность их была не очень большой, но вполне достаточной, - чуть больше полумили.

Из корпуса идущей справа машины выступало огромное бронированное кольцо - тоже ускоритель электронов, правда, не линейный, а циклический. Четыре встроенных в него блока отклоняющих магнитов позволяли вести круговой обстрел. Такой ускоритель выбрасывал мощные и узкие пучки синхротронного излучения, почти не уступающего лазерному. Например, СВЧ-лучи, весьма опасные для машин и живых организмов, - у машин перегорали все электроцепи, а жизнь... достаточно поднять температуру тела всего на десять градусов, чтобы белок свернулся, и наступила смерть. Мощность каждой машины-ускорителя - линейного или циклического - составляла миллион киловатт. Бронированные гиганты были неповоротливы, линейники к тому же имели ограниченный сектор обстрела, но на этот случай на каждой машине имелась боевая галерея для стрелков и шесть башен с электромагнитными орудиями меньшей мощности.