Его подтащили к стоявшему поблизости небольшому фургону с глухим железным кузовом. Здесь его неожиданно грубо бросили на землю, в стороне от остальных узников. Ожидание оказалось долгим. Анмай перекатился на спину, чувствуя, что к нему понемногу возвращаются силы. Зрачки обожженных глаз сузились, и он смог осмотреться внимательней, хотя свет по-прежнему причинял боль.

Сразу за стеной начинался заросший лесом склон, залитый ярким, теплым светом Желтого Солнца. По зеленоватому небу плыли редкие пушистые облака, густая изумрудно-пепельная листва слабо шелестела. Шагах в двадцати от него на земле сидело множество пленников, окруженных цепью охраны. Ещё несколько солдат стояло над ним, явно тяготясь охраной полуживого файа.

Анмай не смог заметить тут ни одного из своих соплеменников. Все пленные оказались людьми, - почти сплошь юноши, лишь несколько мужчин. Все испуганные, ободранные и грязные, однако, хотя бы частично одетые. Они равнодушно разглядывали его, слишком занятые своими страданиями, чтобы обращать внимание на чужие.

Через полчаса к нему подошла новая группа охранников, окружавших хорошо знакомого ему старика, руководившего пыткой. Анмай невольно вздрогнул.

- Боишься меня? - старый ару усмехнулся. - Правильно. Я не дам тебе умереть, - это было бы слишком легко для тебя. Смерть станет недостаточной карой за муки моего сына. Сейчас мы отвезем тебя в Ас-Акру, где у нас будут все возможности для работы с тобой. Мы умеем пытать, - не только для допросов, для удовольствия тоже. Вот когда ты станешь жалкой вопящей тварью, гадящей под себя и готовой на всё, чтобы сохранить жизнь, - тогда мы убьем тебя. Скоро мы вновь встретимся. А пока - наслаждайся поездкой.

По знаку старого ару солдаты втолкнули файа внутрь фургона и заперли снаружи дверь. В темном, освещенном единственной лампочкой кузове с ним осталось всего двое охранников. Но, едва Анмай попробовал устроиться поудобнее, его больно ткнули стволом под ребра, заставили лечь у стены, прямо на пол, и связали ноги. Вскоре фургон тронулся.

* * *

Анмай не знал, длинной ли окажется дорога, но понимал, что она, - его единственный шанс. Он зашипел от боли, когда грязное рифленое железо коснулось раны на груди, и судорожно перекатился на бок, спрятав за собой руки. Рывки машины на дорожных ухабах хорошо маскировали его движения. Охранники затянули веревку на совесть, но над узлами особо не мудрили. Анмай дотянулся до них пальцами левой руки и вдруг улыбнулся, - сейчас его жизнь зависела всего лишь от того, смогут ли они протолкнуть хвост веревки в петлю. В приюте его сотни раз привязывали к постели, и там он наловчился освобождаться от пут. Теперь это оказалось сложнее, - все его мышцы непроизвольно подергивались от дикой боли в изуродованном большом пальце, но Анмай старался не обращать на неё внимания, и удивился, как быстро ему удалось распустить первый узел. Все необходимые движения намертво засели в его памяти. Он никогда не вспоминал о них, но его тело помнило. Теперь ещё немного...

Заметивший его возню охранник кинулся к файа, с размаху пнув пленника в живот. Анмай задохнулся от боли, но смог выдернуть из веревок руку, - и, когда ару размахнулся для второго пинка, рванул вперед опорную ногу стража. Ару упал, грохнувшись затылком об стену. Второй охранник вскинул оружие и заорал, требуя, чтобы он не двигался, но Вэру было уже все равно, - черт с ней, с жизнью, пусть убивают, только бы не издевались. Он подтянул ноги и оперся на локоть, пытаясь встать. Ару, вновь заорав, нажал на спуск.

Сноп огня ослепил Вэру, треск очереди в тесном кузове оглушил его, - но пули прошли в дюйме над ним, пробив ровную строчку отверстий в стальной стенке. Похоже, страже дали строгий приказ довезти его живым, и ару расстрелял все патроны в попытке напугать пленника. Потом машина вдруг резко затормозила, и он свалился на пол. Анмай перекатился, и, подмяв ару, схватил его за голову. Тот успел лишь вскрикнуть. Затем его тонкая шея треснула, как хворостина, в сильных руках файа.

Первый охранник приподнялся, наводя на него автомат. Анмай, откинувшись на спину, изо всех сил ударил его связанными ногами, - страж отлетел к стене, и, ударившись о неё, вновь упал. Файа не дал ему опомниться, - швырнул на пол, уперся коленом в спину, готовясь сломать шею, но его вес убил маленького ару раньше, - у него затрещали ребра, он хрипло вскрикнул и затих, захлебнувшись кровью. Анмай быстро освободил ноги, потом вырвал из обвисшей руки автомат. Оружие походило на жестяную игрушку и стреляло пистолетными патронами небольшого калибра. Он едва смог просунуть палец в спусковую скобу.

Внезапно дверь с лязгом распахнулась. Вэру ослепило, но, едва разглядев там четверку охранников, он мгновенно вскинул оружие, и нажал спуск. Ару отбросило назад, они упали, словно куклы и замерли неподвижно. Их одежда, обожженная выстрелами в упор, дымилась. За ними стоял легковой автомобиль с открытыми дверцами. Анмай выскочил из кузова и кинулся к нему, но, сделав всего несколько шагов, вдруг замер.

Фургон стоял на обочине широкого шоссе, по которому мчалась длинная колонна грузовиков. В них сидели автоматчики-ару, но пока ни одна из машин не тормозила. С другой стороны, всего в нескольких шагах, начинался густой высокий лес.

Отшвырнув бесполезный автомат, Анмай скатился с насыпи в глубокий, заполненный водой кювет. К своему удивлению, он успел выбраться из него и нырнуть в заросли раньше, чем на шоссе раздались заполошные очереди. Воздух вокруг завибрировал, прорезаемый сотнями пуль, и Вэру спасло лишь то, что заросли скрывали крутой, идущий вниз склон, - не видя его, ару целились выше. Две пули прожгли его волосы, третья задела мышцу у основания шеи, но резкая боль лишь подстегнула его.

В один миг он стал убегающим зверем, - скользил, пригибаясь в зарослях, стараясь не замедлять бега, хотя лесной мусор нещадно рвал его босые ноги. Сзади по-прежнему стреляли, пули густо стригли воздух, срезая ветки и со стуком впиваясь в стволы. Погони он пока не слышал, - чтобы остановить колонну и выделить отряд загонщиков требовалось время - но это давало ему считанные минуты форы, а измученный Анмай бежал, лишь безжалостно подгоняя себя. Он понимал, что погоня не продлится долго, но пока каждый шаг увеличивал его шансы.

Склон под ногами все время вел вниз, и это помогало ему. Заросли постепенно становились гуще, потом впереди неожиданно показался свет. Анмай попытался затормозить, но его босые пятки заскользили, он грохнулся на задницу, проехался на спине, полетел куда-то вверх тормашками... и шумно плюхнулся в какой-то водоем. Проблема жажды разрешилась тут же, - он наглотался восхитительно прохладной воды так, что едва не захлебнулся, потом встал на дно, помотал головой, отбросив мокрые волосы с глаз, и осмотрелся, словно заново рожденный.

Он свалился с невысокого обрыва прямо в русло неширокой, шагов в двадцать, реки, мелкой, - по грудь, - но достаточно быстрой. И мутной. Пересечь её ничего не стоило, но уже у дальнего берега на глаза Вэру попался пучок каких-то увенчанных метелками растений, торчащий прямо из крохотной заводи. Как он и ожидал, длинные крепкие стебли оказались полыми.

Торопливо ободрав один, Анмай нырнул. Масса текущей воды ощутимо толкала его и он не стал сопротивляться ей. Всё, что от него теперь требовалось - плыть по течению, лишь иногда отталкиваясь от недалекого дна.

К счастью, вода оказалась не слишком холодной, и Анмай слышал в ней звуки, которые не расслышал бы на воздухе, - шум машин на дороге, например. Слышал он и погоню, - казалось, ару совсем близко, и его терзало желание осмотреться, высунувшись из воды. Но тот, кто подглядывает, сам становится видимым, - особенно для внимательного глаза, - и Анмай не забывал об этом. Ему казалось, правда, что бешеный стук его сердца слышен за милю. Одно неосторожное движение, один всплеск могли убить его. Шансов провести ару было мало, но чудо произошло, - шум погони постепенно затих. Она пересекла реку, углубившись в заросли на том берегу. Мех ару мало походил на тюлений, и они, вероятно, не знали, что гладкокожие файа в воде чувствуют себя не хуже, чем на суше, - способность, вообще-то не свойственная их предкам.