На борту "Луиша Эрнандеша" меня ждали командир иберийцев и фиарийский граф Эрхард де Мальвуазен, а также Маркош да Салаза — капитан линкора. На столе его каюты была разложена подробная карта местности, на которой были отмечены все замки и цитадели виднейших фамилий и все более-менее достойные упоминания укрепления. Красным крестом выделяли место нашей высадки, синими квадратами — последняя известная нам диспозиция армии Орвика. С учётом средней скорости передвижения вражеской армии у нас будет чуть больше суток на высадку и подготовку к сражению.

— Для Орвика сейчас самое главное скорость, — протянул я, не очень уверенно строя фразы на древнеэнеанском, на котором приходилось общаться с людьми не знавшими страндарского. На адрандском я разговаривал вполне свободно, сказалось долгое пребывание в Фиарии, но с ним не были знакомы ни ибериец Роберто де Феррейра, ни да Салаза. Вот и приходилось выкручиваться с помощью когда-то бывшего общим на всём континенте языка Энеанской империи. — И, скорее всего, он рискнёт разделить своё войско для того, чтобы пройти на Престон как можно скорее. — Я указал на узкий проход между высокими холмами, бывшими давным давно горами, и вторую дорогу, идущую вдоль морского побережья. — Мы можем встать здесь, среди холмов, и дать отпор силам Орвика. Он не сможет обойти нас с флангов.

— А остальных мы пропускаем? — спросил де Феррейра.

— Нет, — возразил я. — Они пойдут по побережью и окажутся в зоне обстрела пушек вашей эскадры, дон Салаза.

— Мы шмешаем их ш жемлёй, — коибриец не был шепелявым, но в сочетании с коибрийским произношением древнеэнеанский звучал достаточно забавно.

— При первых же залпах они отступят, — вот у кого язык был безупречным так это у де Мальвуазена, — и в последствии ударят по нам.

— Не забывайте, милорд граф, наша задача удержать Орвика, — напомнил я фиарийцу. — Как только Орвик надавит посильнее — мы отступим и двинемся на соединение с войском его величества.

— А Орвик? — с иронией уточнил де Мальвуазен.

— Это ему решать, — пожал плечами я, не поддавшись на провокацию.

Высадка прошла вполне удачно, хотя кони и упрямились немного, выходя из уютного трюма на холодный мартовский ветер. Линкоры отошли подальше от берега, с таким расчётом, чтобы их не было видно с дороги, но её саму можно было накрыть залпом бортовой артиллерии. Мы же спешным маршем двинулись к цепочке холмов, торопясь занять оборонительные позиции в узком проходе.

Разведка подтвердила, что наши умствования на борту "Луиша Эрнандеша" оказались верны. Орвик действительно разделил войско, двинув большую часть пехоты вдоль моря. С одной стороны это было хорошо — пешие солдаты, скорее всего, почти все погибнут под огнём эскадры. С другой же — хуже некуда, придётся держать удар рыцарской конницы, цвета северного дворянства, жившего войной и привыкшего к сражениям в вечно мятежных графствах и провинциях.

Глубокую оборону организовать не удалось, на каменистой местности деревьев не росло, а плавник, выброшенный прибоем на берег, прихватить не додумались. Укрепления строить было не из чего, так что ограничились тем, что натаскали, сколько смогли, небольших камней, частично перегородив врагам путь для атаки на наши позиции.

На следующее утро нас поднял сигнальный горн дальней заставы. Мы поднялись и наскоро выстроились заранее подготовленным боевым порядком. А из-за горизонта уже появились первые ряды вражьего войска. Это было самое неприятное, ждать, глядя на приближающегося противника, а Орвик, к тому же, вёл свою армию нарочито медленно, чтобы произвести на нас больший эффект железным строем сверкающим доспехом и гранёными наконечниками копий.

Я поднял забрало своего салада, почесал краем латной рукавицы нос, но опускать не стал, поставляя лицо прохладному ветерку. Граф де Мальвуазен и вовсе снял свой шлем, стянул кольчужный капюшон с войлочным подшлемником и с удовольствием потряс головой, расправляя длинные светлые волосы.

Не доходя нескольких сотен ярдов до наших позиций, войско Орвика остановилось и вперёд, на ничейную пока землю, выехал один рыцарь в полном доспехе с накинутым поверх него табардом, украшенном знакомым гербом. Граф Орвик. Мой бывший сэр приглашал главу противной армии на переговоры.

— В случае моей гибели, — сказал я графу, — продолжайте действовать согласно плану. Никакой атаки на врага, держим оборону.

— Вы удивительно рассудительны для своих лет, молодой человек, — с уважением произнёс де Мальвуазен.

— Гражданская война быстро взрослеть, милорд граф, — ответил я и тронул бока коня, направляя его навстречу моему бывшему сэру.

Мы встретились у начала гряды, поприветствовали друг друга и я вежливо замолчал, предоставляя высказаться моему оппоненту.

— Эрик, — не удивился Орвик, — я и забыл совсем твой герб. Значит, ты здесь командуешь, отлично. Готов вновь принять сторону победителя?

— Милорд граф, — вежливо, но твёрдо возразил я, — я здесь, чтобы сражаться с вами.

— Само собой, но ведь ты уже однажды поступил так, — напомнил Орвик, — когда поддержал Александра Руана, в смысле того, настоящего Александра Руана, Золотого льва.

— И это стоило мне проклятий в родном графстве и смерти отца, не перенесшего того, что тот, кого он воспитывал как сына предал все принципы семьи Фарроу. Мы всегда служили только Страндару.

— Ну и что, теперь Страндар — это я. Ты сам сражаешься за короля, которого я сам посадил на трон, а теперь просто сменил на другого.

— Короли уходят и приходят, а Страндар остаётся. Ты лишь сеешь смуту на его земле. Даже если я предам, чего я не сделаю, сражения не избежать. Граф де Мальвуазен не изменит своему герцогу и данной присяге на верность Марлону Руану. Я уже ничего не решаю.

— Что же, очень жаль, — покачал головой Орвик, — но вы всё равно обречены. Моя пехота зайдёт к вам в тыл и вы окажетесь зажатыми в клещи.

— Вот тут вы ошиблись, милорд граф, — я позволил себе усмехнуться, — у вас уже нет пехоты.

Аккомпанементом к моим словам прозвучали первые залпы коибрийцев, заставившие землю под нашими ногами задрожать, а коней затоптаться на месте, нервно прядая ушами. Орвик даже вздрогнул в седле. Я же развернул своего жеребца, направив его обратно к своим. Как же быстро бывшие враги стали для меня своими — очередная ирония судьбы, будь она проклята со своим неуёмным чувством юмора.

Войско Орвика мало смутил факт потери пехоты, как только граф вернулся в его ряды, оно двинулось на нас, медленно набирая разгон для могучего по цепочке-частоколу моей небольшой армии. Мы стояли, глядя как клин тяжёлой рыцарской кавалерии мчится на нас, всё набирая и набирая скорость. Я уже говорил, что в каждой битве самое сложное это ждать? Раз так, то повторю.

— Можем и не уйти, — произнёс граф де Мальвуазен, так и не удосужившийся надеть шлем.

— Бежать с поля боя — дело нехитрое, — усмехнулся я.

Ну же, ещё немного, ещё самую малость. Вот рыцари набрали максимальный разгон, опустили копья для разящего удара, который без сомнения разметает наш "частокольчик" в мелкую щепу. Вот только для этого этот удар надо нанести. Я махнул рукой и дёрнул поводья своего жеребца за минуту до того, как копья должны были врезаться в наш строй. Опешившим рыцарям Орвика предстали хвосты и попоны наших коней, однако опомнились противники достаточно скоро и преследования не прекратили. В спины нам полетели ругательства и оскорбления, к счастью большая часть их была понятна лишь мне — фиарийцы, а моя конница состояла в основном из них, страндарского не знали.

Натасканные нами валуны приостановили атаку орвиковой кавалерии, конечно до того, что передние ряды попадали на землю и были затоптаны задними, не дошло, однако и темп разгона она потеряла основательно, объезжая камни. К тому же, кони уже начали уставать от скачки, что играло нам на руку. И вот на пути врага встала иберийская пехота, плотно сомкнув щиты и ощетинившись алебардами. Цельнометаллические древки их были как раз предназначены для отражения атаки тяжёлой конницы.