Морозный воздух начинал покалывать щеки, я поднял воротник выше, и спрятал руки в карманы. Редкие снежинки время от времени залетали в салон машины, внутри которой уже стоял невыносимый и тяжелый запах сигаретного дыма.

– Хватит курить. Закрой наконец-то окно. – Мое терпение было на грани. Меня раздражало поведение моего помощника, его излишняя суета и нервы.

Все, что от него требовалось, перевозить меня из пункта А, в пункт В, не задавая лишних вопросов. Он же, не в силах справиться со своим любопытством, находил для себя все новые и новые поводы переживать еще больше. Я любил рассказывать ему все в мельчайших деталях, возможно именно поэтому я задался вопросом поиска напарника. Он слушал, боясь упустить любое, даже незначительное слово, и мне приносило удовольствие наблюдать, как он меняется после каждой моей истории, после каждого нашего дела. Он становился злее и жестче, все чаще я прослеживал в нем нотки цинизма и равнодушия, не свойственного ему прежде. Я не боялся того, что он раскроет кому-то суть наших встреч.

Во-первых, он был моим напарником, а во-вторых, получал кругленькую сумму за каждую такую вылазку. Ко всему прочему, у меня были дополнительные планы на его счет, о которых он врядли пока догадывался.

– Мы торчим здесь уже который час. – Он закрыл окно и откинулся на спинку кресла. – Может быть, ее там нет. С чего ты вообще взял это? Я предлагал начинать слежку от ее дома. Это было бы куда разумнее.

– Это могло бы вызвать подозрения. – Меня утомляло объяснять очевидные вещи.

– А есть разница, какие мысли будут в черепной коробке, очередной мертвой девицы? Мы могли бы давно и бесшумно покончить с ней.

– Полегче. – Я засмеялся. – Ты ведь знаешь что это не по правилам.

– Кодекс убийцы? – Он насмешливо вскинул брови. – Тебе давно пора найти кого-нибудь для этой грязной работки.

– Тогда это не принесет мне достаточно удовольствия. Я думаю, в скором времени ты поймешь, о чем я.

– Она вышла.

Я напрягся, всматриваясь в указанное место:

– Давай за ней, медленно. Не испугай ее, я хочу знать, куда она направляется.

Он кивнул, заводя мотор:

– Чертова развалюха, – мой напарник выругался, когда машина не поддалась ему с первого раза.

– Я кажется, предупреждал о качестве автомобилей?

– Мы простояли на морозе больше двух часов. Ничего удивительного. – Он попытался еще раз, и мотор завелся.

– Снова такси. Ничего удивительного. – Я расслабился, наблюдая за девушкой.

Она положила телефон в карман, поглядывая на трассу.

– Может, мы предложим ей свои услуги, и согреем напоследок? – Он плотоядно следил за тем, как она переминается с ноги на ногу, стараясь не замерзнуть.

Белая меховая шапка, такой же белоснежный полушубок, открывающий ее стройные ноги. Она, словно была частью всего этого зимнего пейзажа. Мое воображение, тем временем, вовсю рисовало ее образ в моем посмертном альбоме.

– Приятель, да она ангел. Я не думаю, что такое создание может быть в чем-то замешано.

– Твое дело крутить баранку, вместо нелепых рассуждений. – Я не оценил этих душевных порывов, наблюдая за тем, как

девушка нагнулась к подъехавшему такси и улыбаясь открыла дверь.

– Следуй за ними. На сегодня разговоров достаточно.

Он недовольно посмотрел на меня, и сосредоточился на дороге.

Я любил действовать спонтанно. Мне не нравились сухие, четко выстроенные планы, которым нужно следовать. Импровизировать было куда интереснее.

– Что за черт? – Он резко остановил машину, чуть не поравнявшись с такси.

– Стань чуть подальше, идиот. – Я толкнул его в плечо, переполняемый эмоциями.

– Ты видел, куда она приехала? Это уже чересчур. – Мой напарник с ужасом посмотрел на меня, инстинктивно нащупав на шее распятие.

Я покачал головой, поражаясь его наивности: – Снимай куртку.

В моем сознании уже вырисовался план.

– Но ты же не станешь…

– Что? – Я насмешливо посмотрел в его глаза.

– Здесь! – Он чуть ли не кричал на меня.

– Сними свою куртку, ты плохо слышишь? – Мой взгляд был тяжелым, и давал понять, что я не шучу с ним.

– Да забирай. – Он нервно расстегнул замок, и стащил с себя широкую куртку.

– Жди меня здесь. И без фокусов.

Я открыл машину и вышел на морозную улицу. Снег слишком громко скрипел под ногами, и как-то неестественно ярко освещал темную улицу. Мне почему-то, всегда везло на подобные мрачные местечки, но это, пожалуй, было, лучшее. Видимо Бог помогал мне в этом. Я улыбнулся от этой иронии, и вошел в пустынный двор старенькой часовни. На ходу, я надел на себя куртку, этот парень был больше меня на пару-тройку размеров, поэтому, я с легкостью укутался в нее, накинув капюшон.

Здание было темным, лишь пара окон светилась желтоватым светом. Я сел на низкую лавку, у аллеи, ведущей к входу в часовню, кое-как очистив ее от снега.

Идеальное пустынное место. Неужели этим глупым девушкам недостаточно криминальных сводок, для того, чтобы наконец-то понять всю опасность своего положения. Я уже начинал замерзать, когда услышал, как тяжелая дверь отворилась, приглушенно скрипя старыми петлями. Она кому-то кивала, прощаясь. Натянув капюшон, я практически склонился к земле, ожидая, когда она подойдет ближе. Она достала из кармана телефон, видимо, чтобы вызвать машину, и потеряла равновесие, когда я схватил ее за ногу.

– Вам нужна помощь? – Она поднялась на колени, склонившись надо мной.

Я не двигался, выжидая паузу, ощущая, как страх наполняет каждую ее клеточку. Это было моей любимой частью всего действа. Когда я поднял голову, мое лицо было настолько близко, что я почувствовал на своей коже ее горячее дыхание. Правая рука скользнула в карман и сжала холодную рукоятку. Белокурый ангел смотрел на меня в упор, и я наслаждался, впитывая ее эмоции.

– Ты? – Она ахнула и попыталась встать. Я не позволил сделать ей этого, крепко схватив за плечо.

– Мне больно. – Она растерянно перевела взгляд на мою руку.

– Я надеюсь, Бог отпустил грехи? – Улыбаясь, я рассматривал ее черты, пытаясь навсегда отпечатать их в своей памяти.

– Я хотела объясниться с тобой, правда. – Она всхлипнула и ее глаза стали влажными.

– В этом нет нужды. Я сам все понял.

Она с надеждой посмотрела на меня:

– Правда? Ты прощаешь меня?

– Конечно. – Я улыбнулся, резко вытащив из кармана нож, и всадив ей в живот по самую рукоять.

Все произошло так быстро, что она не сразу поняла, в чем заключается мое прощение. Еще несколько быстрых и точных движений, я наблюдал за ее реакцией, словно передо мной разыгрывался фильм в замедленном действии. Она инстинктивно прикрыла живот, ощутив боль, которую упорно блокировал ее разум. Тонкая струйка крови вылилась из ее рта, оставляя след на белом меху ее шубы. Я аккуратно уложил ее на спину, наблюдая, как ее тело совершает финальные судороги. Алое пятно на ее животе медленно и красиво разрасталось, окрашивая белоснежный, хрустящий снег. Она смотрела на меня, уже не в силах что-либо говорить, до тех пор, пока ее взгляд не стал стеклянным.

Я был уверен, что она успела осознать свою ошибку. Достав телефон, я сфотографировал ее несколько раз. Это было поистине завораживающее зрелище. Пожалуй, моя самая искусная работа. Пересилив себя, я оторвался от созерцания ее тела, и обратно накинув капюшон, поспешил скрыться»…

Противный писк будильника разрезал умиротворенную тишину утра. Первым делом, о себе дала знать голова, которая, как казалось, стала на пару килограмм тяжелее.

– Кажется, кому то вчерашняя вечеринка выходит боком?

Блэр едва приоткрыла глаза, и увидела перед собой бодрую и жизнерадостную подругу, стаскивающую с нее одеяло.

– О, Эвелин… Позволь мне умирать в тишине, – голос Блэр был притворно жалобен.