Доктор Либер моргал затуманивающимися глазами и постанывал под пластиковой маской.

— Что произошло? — Роик назойливо последовал за ни ми из фойе на выход. — Это опасно? Вам требуется помощь?

— Нет, спасибо, — ответил высокий. — Помощь не требуется.

— Так что случилось? Сердечный приступ?

— Мы пока не знаем, — сказал высокий. — Человеку стало плохо.

— Может, передозировка? Здесь, наверное, неблагополучный район? Я только что из космопорта. — Впервые Роиковы акцент и неместный вид сыграли ему на руку. — Собрался было поселиться и выспаться после скачкового перелета, но теперь вижу, что не стоит.

«Борец» глянул на него искоса.

— Нет, никакой опасности нет. Идите регистрируйтесь.

Оба распахнули люк флаера, груз скользнул на борт, «санитары» последовали за Либером, чтобы закрепить гравиплатформу.

Роик с любопытством сунул голову вслед за ними:

— Вы правда так думаете?

— Успокойтесь! Никакой опасности нет! — озлобленно ответил высокий из глубины темного грузового отсека.

— Вот и хорошо! — ответил Роик, достал парализатор и вырубил обоих.

С двумя такими «шкафами» — мороки не обобраться. Драться, потом таскать их. А Роик терпеть не мог драться. Если человек большой — это еще не значит, что ему нравится быть битым. Сдавленный голос Йоханнеса раздался над самым ухом, не из комма:

— Какого дьявола здесь происходит?

Роик попросил прикрывать, однако не просил же он наступать на пятки! Впрочем, не ему упрекать лейтенанта в любопытстве. У Йоханнеса чуть глаза на лоб не вылезли, когда он всмотрелся во тьму отсека.

Роик спрятал парализатор в наплечную кобуру.

— Мы только что спасли доктора Либера. Не думаю, правда, что он именно так оценит наш поступок.

Он забрался в грузовой отсек флаера и проверил, живы ли «санитары». Парализатор — далеко не самое гуманное оружие, после поражения им у людей проявляются всевозможные скрытые заболевания, ежели таковые имелись. К счастью, эти два здоровяка не были похожи на жертв тысячи болезней. Роик решил обезопаситься — в целях продления программы сотрудничества и взаимопомощи всадил в затылок каждому еще по заряду из парализатора, затем аккуратно уложил на полу фургона.

Роик не очень-то полагался на действенность речей вроде «мы тебя спасли, так что давай-ка, проявляй благодарность, сейчас отвезем в безопасное место». Да и вообще, поговорить не пришлось: повернувшись к Либеру, Роик понял, что тот без сознания. Оставалось только надеяться, что в пневмошприц набрали транквилизатор, а не смертельный яд. Вот Роик, будь он врагом Либера, даже задумав ужасное кровавое убийство, обязательно сначала взял бы его живьем, чтоб допросить под пентоталом. Вообще-то Роик допросил бы Либера под пентоталом, даже не будь он врагом Либера. Решать, правда, милорду.

Либер дышал ровно, кожа не приобретала никаких жутких оттенков.

— Давай за мной, едем к Сьюз, — скомандовал Роик Йоханнесу. Помимо прочих «полезностей», там их ждет доктор Дюрона. Но вдруг он задумался. — Нет, лучше давай ты поезжай вперед.

Он запер задний люк флаера, погасил мигалки и последовал за Йоханнесом со стоянки. Интересно, раздумывал Роик, не перенимаю ли я отношение милорда к жизни или как минимум к расследованию? Раньше у него вряд ли получилось бы так гладко. Трудно сказать, что сформировало стиль милорда: его безоглядная преданность делу, самоуверенность Фора или же просто безумие. Роик только знал, что сейчас, вот прямо сейчас, ему ужасно хочется весело насвистывать.

Вместо этого он поднес к губам комм, вызвал милорда и кратко пересказал результаты выполнения утреннего задания, если можно так напыщенно перефразировать лаконичный приказ милорда: «Роик, отправляйся и притащи мне этого идиота».

А затем, оставшись в одиночестве в водительской кабине, он насвистывал всю дорогу к Сьюз.

Джин сидел на кухне консульства и в который раз пересчитывал свою долю денег — тех, что Роик торжественно вручил ему с Миной утром после завтрака. Воображение мальчугана бурлило от внезапно открывшихся возможностей. Мина уже припрятала свою долю в рюкзачке наверху и теперь с интересом наблюдала, как брат перетасовывает пачку новойен — пять тысяч — больше, чем он одновременно держал в руках за всю жизнь! В давние добрые времена, еще когда отец был жив, Джин не получал больше пяти сотен даже в день рождения.

— А что ты со своими сделаешь? — поинтересовалась Мина.

— Пока не знаю. Этого хватит на много месяцев, на корм моим зверушкам. А можно купить новых. Мне всегда так хотелось завести рыбок, да тетушка Лорна не давала, а у Сьюз не получилось бы. Как взять с собой рыбку, если ночевать приходится на улице?

Мина нахмурила бровки:

— Думаешь, мы здесь надолго задержимся?

Джин замялся:

— Не знаю…

— Как думаешь, мне хватит на пони?

— А где ты собираешься держать пони? Для этого, вроде бы, нужно много терраформированной земли. Здешний садик не подходит — маловат.

— У тетушки Лорны уж точно маловато земли перед домом. А здесь, у консула Форлинкина, хотя бы трава есть.

Джин попытался представить себе эту картину. Клочок земли за зданием был немногим больше гостиной консульства. Цыпленку-то есть где побегать, но вряд ли достаточно для животного побольше.

— Не горюй, — ободряюще сказал он, — у тебя ведь есть Леди Мурасаки. У пони четыре ноги, у паука — восемь, значит, паук — в два раза лучше, правда?

Мина бросила на него насмешливый взгляд:

— Посмотрю я, как ты будешь седлать Леди Мурасаки!

Джин попытался представить упряжь для паучихи — что-то вроде ниточки с узелками. Интересно, какое насекомое можно заставить оседлать тарантула? Кого тарантул не съест? Скачки были бы гораздо интереснее, если бы пони были плотоядны, как пауки, подумал Джин. А не найдется ли в консульстве ниток взаймы?.. Не успел он размечтаться, как на кухню зашли консул Форлинкин и Майлз-сан, оба одевались на ходу.

— Форлинкин отвезет меня к госпоже Сьюз, нам надо взглянуть на кое-что, — объяснил Майлз-сан детям. Майлз и Роик подолгу бывали там в последнее время, возвращались мрачными и задумчивыми, все больше помалкивали. А Ворон-сенсей вообще оттуда не вылезал. — Юуити Мэтсон останется с вами, так что вы не в одиночестве. Но если придут незнакомцы, вам нужно оставаться подальше от их глаз. Пожалуй, в самый раз — наверху. Можно и в садике за консульством, только чур не шуметь.

— Я вернусь сразу, как освобожусь, — пообещал Форлинкин.

Мина подняла на него глаза:

— А когда вы найдете нашу мамочку?

— В самое ближайшее время мы ждем хороших новостей, — ответил Майлз-сан.

Джин с сомнением отнесся к этому успокоительному тону. Опять взрослое вранье? Судя по наморщенному лобику, Мину ответ тоже не убедил.

Однако вслух она почему-то спросила:

— Лорд Форкосиган, а если бы у вас были дети, вы бы им купили пони? Не пауков, а пони, правда?

Он удивленно посмотрел на нее:

— У меня есть дети, и у них есть пони. Не пауки. Хотя, думаю, захоти они пауков, были бы им пауки. Есть же у нас масляные жуки. С рисуночком на спинке. Я разве вам не показывал моих домашних?

И тут он, к удивлению и вящему смятению Джина, извлек из кармана голокуб и принялся показывать сканы. Вот темноволосая, нормального роста женщина. Джин сразу понял, что она нормального роста, потому что на некоторых снимках они стояли вдвоем, и Майлзова макушка едва доходила женщине до плеча. Потом целая куча — аж в глазах зарябило — разновозрастных детишек. Джин не сразу понял, сколько их всего, пока Майлз-сан не показал общий снимок. Темноволосый мальчик и рыжая девочка чуть помладше Мины, младенец на руках той самой красивой женщины и ногастый карапуз в окружении всей компании. Четверо детей.

Он понадеялся, что Мине хватит ума проявить хотя бы вежливый интерес, а не расплакаться от обиды. Джин до сих пор не мог понять, кто же все-таки такой этот Майлз-сан. Наверное, он очень крут, если даже консул выполнял его приказы.