После работы Хелена поехала в Вайнфиртель. Беспокойство, охватившее ее после разговора с Грегором, не проходило. Она боялась. Не находила себе места. Надо бы поехать домой. Прибрать на кухне. Погладить. Но при мысли об этом ее бросало в дрожь. Горло раздирала сухая тошнота. Девочки были у подруги. Забирать их надо только в семь. Хелена поехала по шоссе вдоль Дунайского канала к Штокерау. И дальше в направлении Праги. В Шенборне она свернула с шоссе на проселок. Остановилась. Поднялась по крутому склону и села на опушке леса. Под открытым небом ей было лучше. Дышалось легче. Светло-голубое небо с круглыми белыми облачками. Черные плодовые деревья по обочинам проселка подернуты розовой дымкой цветов. Нежно-зеленый лес вокруг дворца Шенборн. Всех оттенков. Крыши дворца почти не видно. Налево тополя вдоль дороги — как перья. Высокие и прозрачные. Видна беседка — "темпиетта". Густая летняя листва ее пока не скрывает. Хелена глядела на дворец не отрываясь. Небольшой храм стоял неподалеку. Холмы шли грядами, как волны. Когда-то они были морским дном. А потом исчезли подо льдом. И сгладились. Хелене припомнилась поездка в Прагу. С Грегором. Тогда она проезжала эти места в первый раз. Как раз по этой дороге. Вверх. Вниз. Меж цветущих черешен. Тогда они еще не были женаты. Как она была тогда счастлива. Вне себя от счастья. Как такое счастье могло кончиться. Ведь Грегор был точно так же счастлив. Она знала. Она вспоминала о том времени, когда Грегор впервые не ночевал дома. Тогда она надеялась, что это ненадолго. Он одумается. Он вспомнит об этом счастье. И захочет его вернуть. С другой не будет. Такого счастья. Так она тогда полагала. Хелена уткнулась головой в руки. Что уж там она на самом деле думала. Может, ее испытывают? Как Психею? И если она выдержит все испытания, он снова окажется рядом? Улыбаясь? И заключит ее в объятья? И все снова будет хорошо? Забудь. Если можешь. Хелена созерцала пейзаж. Она знала, что перенесла на эту любовь свою католическую экзальтацию. Она сделала Грегора своим богом. Своим отцом. Столь же неотвратимо, как отец, должен был разочаровать ее и Грегор. Наверняка есть теория, согласно которой она, жертва, и спровоцировала такую ситуацию. Но это было ей безразлично и ничего не меняло. Хелена рассмеялась. Все она знает. Все всё знают. Это не имеет никакого отношения к боли. И ее чувствам. И к ощущению конца. Она дошла до конца. А один конец, кажется, влечет за собой концы всего остального. И. Как же это выдержать? Как перенести? Хелена почувствовала, что от холодной земли застывает спина. Пора домой. Забрать детей. Она ничего не купила. Дома нечего есть. Надо бы остановиться по дороге. Хоть молока купить. Хелена не двигалась. Обхватив колени. Опершись о них подбородком. Просидела так больше часа. Наконец в полседьмого встала. С трудом. Кое-как заковыляла вниз. Болела спина. Ноги и руки затекли. Наверное, так будет в восемьдесят лет, подумалось ей. Она не успеет вовремя за девочками. Что скажет подруга. Она ехала так быстро, как только могла. На предельной скорости. Хотела, чтобы ее задержали за нарушение. Патрульная машина дорожной полиции. Или регулировщик. "Господин инспектор. Это из-за детей я так быстро еду. Вы ведь понимаете. Вечно их нужно откуда-то забирать". Тогда он поговорит с ней. Спросит документы. Есть ли аптечка. Знак аварийной остановки. Ему придется с ней поговорить. Выписать штраф. Разве это не подтверждение? В такой-то день в такое-то время в таком-то месте она превысила скорость. Она была там. Существовала. Хелена опоздала на двадцать минут. Девочкам пока не хотелось домой. Ее опоздания никто не заметил. Но дочери проголодались. Она пошла с ними в кабачок. Па Агнесштрассс. К "Хаслингеру". Хозяйка им обрадовалась. Как всегда удивилась тому, как выросли девочки. Подсела к ним ненадолго. Спросила о супруге. "Папа сказал маме: «Ты гадина»", — сказала Барбара. Хелена вздохнула. Хозяйка глянула озабоченно. И ушла. Такие вещи другим неинтересны, попыталась объяснить Барбаре Хелена. Хотела спросить, успела ли Барбара растрезвонить об этом. Но не стала. Что тут скажешь. Барбара ведь правду говорит.

Хенрик позвонил в четверг. На работу. Хелена была одна. Надольный где-то ходил. Фрау Шпрехер отправилась купить себе что-нибудь на обед. Хелена подняла трубку. Хенрик попросил фрау Гебхард. Хелена сразу его узнала. Но это же я, сказала она. Он не узнал? Хенрик сказал, ему нужно ее видеть. Непременно. Все очень сложно, Хелена должна понять. Ему надо с ней поговорить. Не могла бы она приехать в Больцано. Там можно все спокойно обсудить. В субботу. В семь. Вечера. У него нет машины. Он приедет на поезде. Будет ждать. У вокзала. Это действительно важно. Хелена не знала, что ответить. Она колебалась. С детьми некому остаться. И разве она должна всегда приезжать, когда ему надо? Хелена услышала, что фрау Шпрехер открывает входную дверь. Да. Она будет, коротко бросила она. Хенрик положил трубку. Хелена осталась сидеть с трубкой в руке. Фрау Шпрехер принесла Хелене яблоко. И поинтересовалась, уж не влюбилась ли Хелена в трубку. Она так страстно на нее смотрит. Хелена быстро положила трубку. Отдала деньги за яблоко. Фрау Шпрехер болтала себе. Какая прекрасная погода. Кого она встретила в лавочке. Как плохо опять выглядит продавщица. У нее, видно, какая-то ужасная болезнь. Судя по тому, как она выглядит. Как на выходных она поедет к своей матери в дом престарелых. Какая тяжелая вечно дорога до Лайнца. Хелена глядела на яблоко. Не знала, что делать. Разумный выход был очевиден. Не ехать! Хелена представила себе субботний вечер. Как он ждет. Стоит перед вокзалом. Можно позвонить в Милан. Она не приедет. Не хочется. Не передадите ли Хенрику. Да? Спасибо! Хелена набрала миланский номер. Выучила ведь наизусть. Женщина ответила: "Pronto". Хелена положила трубку. Позвонила сестре. Не могла бы она в субботу переночевать у нее на Ланнерштрассе? Ей нужно уехать. Да. Обязательно. Да. Только одну ночь. Ничего не надо делать. Просто побыть. Нет. Попросить Грегора она не может. Они не разговаривают. Нет! Вообще. Она все приготовит. И еду. Девочки обрадуются. Она должна уезжать в двенадцать. Да. Какая ты милая. Большое спасибо. Хелена положила трубку. По дороге домой она в разных банках обменяла свои еврочеки. Ведь в "Кредитанштальт" ей хода больше нет. Письмо лежало на телевизоре. Нужно убрать в ящик, когда будет сестра. У Хелены оставалось семь чеков. До сих пор ее не было в списке, куда заглядывают банковские клерки, прежде чем выдать за чек 2500 шиллингов.

В полседьмого Хелена была у первого поворота на Больцано. Свернула. Она не посмотрела, как туда доехать. Или где там вокзал. Она даже не знала, большой ли это город. В географии она не сильна. И даже в машине она так и не раскрыла атлас. Надеялась, что доберется до вокзала но указателям. Хотя подумала, что это глупо. Зачем едущим в автомобиле указатели, как попасть на вокзал? Хелена покачала головой. Подумала: мания преследования. Дорога делалась все уже. Широкой дугой жалась к скалам. Вдоль речной излучины. Через мост. Мимо виноградников и садов. Деревья в розовом цвету. Желтые и белые цветы на кустах. Свежая весенняя зелень. Солнце в ветвях — пока еще. Пока солнце не село за горы. Потом — узкие улочки. Указатели, где по-немецки и по-итальянски написано: "Вокзал". Без десяти семь Хелена въезжала на привокзальную площадь. Огромную круглую площадь. Площадь и вокзал несомненно возникли при Габсбургах. Даже желтый цвет здания — точь-в-точь как в Шенбрунне. Хенрик стоял на вокзальных ступеньках. Стоял с сумкой у ног. Смотрел, как машины по кругу объезжают площадь. Хелена подрулила к лестнице. Посигналила. Хенрик улыбнулся и поднял сумку. Пошел к ней. Медленно спускался по ступеням. Словно каждый день поджидал здесь, пока она не заедет за ним. Словно это само собой разумеется. Внезапно Хелене все осточертело. Вот бы его тут не было. И. Может, быстро дать по газам. И уехать. Хенрик бросил свою сумку на заднее сиденье. Потом сел рядом. Глядел прямо перед собой. Серьезно. "Ты не пунктуальна! Ты слишком рано!" Потом прижал ее к себе. Рассмеялся. Поцеловал. Хеленина нога соскользнула с педали сцепления. Мотор заглох. Машина дернулась. Хенрик покрывал лицо Хелены страстными поцелуями. Укусил ее за мочку. Знает ли она, как он ждал. А вдруг она не приедет! Уже начал волноваться. А теперь — поехали. Быстро. Быстро. Машина тронулась. Он говорил, куда ехать. Они поехали обратно по той же дороге. Свернули налево в виноградники, и — в гору. Крутой склон. Хелена не могла удержаться, чтобы не поглядывать направо. Убедиться, что там действительно сидит Хенрик. Они смотрели друг на друга. Хенрик наклонился. Поцеловал ее в шею. Хелена не переставала говорить. О том, как доехала. О погоде. Как долго пришлось стоять на границе. Каков курс лиры. И что они теперь станут делать. Хелене хотелось смеяться. Громко смеяться. От счастья распирало грудь.