– Ну, это нормальная форма протеста для такого взрывного возраста.

– И я так считаю.

– Значит, ты полагаешь, что Роман Полянский не мог девушку убить?

– В это не верится, правда! Но быть уверенным совершенно я не могу. Женька, ты же сама понимаешь. Семнадцать лет – это такой возраст, когда бурлят гормоны, мир кажется враждебным, а действия – не имеющими последствий. Может, девушка его дразнила? Вот паренек и не совладал с нервами? Не знаю. Или поссорились сильно? И Роман не сдержал эмоций, не рассчитал силу и придушил девчонку? Ведь в жизни всякое бывает.

– А что он сам говорит по этому поводу?

– При аресте Ромка выкрикнул, что тело случайно нашел. Девушку знал, разумеется, но близких отношений с ней не имел, даже дружбы не водил. Это, кстати, и сестра Рита подтверждает.

– А потом, на допросах?

– Адвокаты не смогли добиться свиданий, а к материалам уголовного дела следователи никого не допускают.

– Это можно расценивать как попытку оказать психологическое давление на подозреваемого и членов его семьи. Ничего, разберемся.

– Валентина планирует оформить тебя в штат службы безопасности. Временно, на место Григория Малышева. Он обычно выполняет обязанности телохранителя детей, но сейчас в отпуск ушел. Это даст мне основания выдать тебе револьвер.

– Конечно, я торопилась и тратить время на бумажную волокиту, связанную с провозом оружия на борту самолета, не захотела. Но захватила набор метательных ножей и сюрикенов. Они выполнены из высокотехнологичного пластика и спокойно путешествуют всюду со мной в багаже или даже в карманах. – Хитро улыбаясь, я едва уловимым движением руки достала из кармана пиджака четыре «звездочки» и развернула веером, демонстрируя Максиму.

– Карты смерти? Обожаю! Но таких продвинутых никогда не видел! Откуда подобная красота?!

Приятель называл так сюрикены из-за классической техники метания, которая общепринята на Востоке. Выполняется с колена или от пояса, движением руки, напоминающим раздачу карт.

– Японские коллеги презентовали несколько лет назад.

– Везет тебе, Охотникова, – завистливо протянул Макс и прищелкнул языком.

– Это точно. Везение – мое второе имя.

Все оставшееся время пути мы с приятелем болтали о разной ерунде. Вращаясь в одних кругах, мы были примерно осведомлены, чем все эти годы занимался каждый. Так что лишних вопросов избегали задавать. Просто вспоминали Ворошиловку, ребят. Я расспрашивала, как ему служится на должности солидной, но беспокойной. Сотников отвечал, что наладить работу было сложно. Сотрудников хороших набрать, приучить к своим требованиям. А теперь все катится вроде обоза по накатанным рельсам, и жизнь идет, как в тихом болоте. Но бывают и неприятные сюрпризы вроде последних событий.

Сотников не зря называл загородный дом, принадлежащий Валентине Полянской, усадьбой. И насчет отношения хозяйки к безопасности не преувеличивал. Она серьезно подходила к этому вопросу и явно не жалела средств. Это бросалось в глаза при беглом взгляде на увешанный видеокамерами забор. По крайней мере, ту его часть, что я успела рассмотреть.

Ворота открылись сразу, как только внедорожник Макса притормозил. Мы проехали вперед и снова остановились.

– Добрый вечер, Максим Викторович, – в салон заглянул охранник.

– Как тут?

– Порядок, – молодой человек поправил поднятый выше уровня глаз прибор ночного видения, – я только что вернулся с обхода территории. Остальные посты тоже доложились: все тихо. Валентина Григорьевна звонила, справлялась о вашем приезде.

Макс кивнул, и внедорожник плавно покатился дальше по аллее.

– Нервничает, начальница, – прокомментировал приятель, – но нас беспокоить не стала. Знает, что поговорить надо было, детали обсудить.

– Приборы ночного видения? Серьезно? – кивком указала я в сторону оставшегося позади охранника.

– Тебе этого сейчас не видно, но территория огромная. Здесь можно свободно небольшой заводик разместить. Примерно в центре расположен хозяйский дом. Вон там, левее, пара коттеджей для гостей, теннисный корт, бассейн, зимний сад, который описывает полукруг и примыкает к хозяйскому дому. Дальше клумбы, аллеи, небольшая парковая зона, а ближе к восточной границе владений несколько хозяйственных построек, гаражи. Коттеджи для горничных и поваров и домик для охраны. В общем, когда будет время, проведу обзорную экскурсию, сама поглядишь. Иллюминировать все это глупо. К тому же накладно и рано или поздно начнет раздражать обитателей хозяйского дома.

– Ты прав. Если с мерами безопасности переборщить, подопечные станут чувствовать себя не под охраной, а в заключении.

– Поэтому хорошо освещается периметр, въезд, ну и места расположения камер, иначе в их существовании нет особого смысла. Ночью охранники делают обход каждый час. Сначала я погорячился и экипировал каждого фонариком-дубинкой. Фонарь такой с длинной, полой ручкой и пятью большими батарейками, которые кладутся внутрь. Они же придают дубинке дополнительный вес.

– Ну и как? – хмыкнула я, предвидя ответ.

– Прослужило это чудо техники от силы недели две. Потом началось: фонари тухнут, батарейки текут. А без начинки это и не фонарь, и не дубинка. Бесполезные, короче говоря, штуковины. С тех пор охранник имеет при себе определенные спецсредства: бронежилет, наручники и револьвер – травматику. А для темного времени суток – приборы ночного видения. Валентина все это оплатила, не скупясь. А я, болван, поначалу экономить бюджет пытался, – усмехнулся Макс.

– Видно серьезный подход к проблеме безопасности.

– Точно подмечено, – прокомментировал приятель.

Кабинет Валентины Полянской располагался в просторной комнате Он был совмещен с библиотекой и отделялся от нее большой аркой. Свободные от книжных полок стены отделаны резными деревянными панелями и украшены старинными панно. Повсюду расставлены журнальные столики, кресла и банкетки. Женщина сидела за массивным антикварным столом, стоящим в глубине второй комнаты, и занималась какими-то подсчетами.

– Наконец-то, – завидев нас, Валентина поднялась со своего места и пошла навстречу.

Пока Максим представлял нас друг другу и мы обменивались приветствиями, я исподволь рассматривала госпожу Полянскую. Женщина выглядела моложе своих лет, была ухоженной, стройной, подтянутой. Строгий деловой костюм модного в этом сезоне цвета горького шоколада, умеренный макияж, пшеничного оттенка волосы собраны в пучок. Примерно такой я себе ее и представляла.

– Спасибо, что чутко отреагировали на просьбу приехать немедленно.

– Пока не за что, – сдержанно ответила я.

– Честно говоря, я представляла вас себе несколько иначе, – женщина пытливо всматривалась в мое лицо.

– Правда? – ну да, подумала я: зная хотя бы часть моего послужного списка, трудно себе представить стройную, изящную, симпатичную, молодую девушку, – и молча улыбнулась.

– Да. Извините, наверное, это был неуместный комментарий. Последнее время я просто сама не своя.

– Вы переживаете за сына, вполне понятно.

– Валентина Григорьевна, если я вам сегодня больше не нужен… – начал Сотников.

– Да, конечно, время позднее. Спасибо, Максим, отправляйся отдыхать. Для Евгении уже приготовили комнату. Мы остановили выбор на гостевой спальне, что находится через дверь от комнаты Маргариты. Будь добр, попроси кого-нибудь из охранников отнести туда багаж Евгении. Горничные уже разошлись.

Макс согласно кивнул, простился и вышел.

– Давайте присядем на кресла, вон возле того столика, – продолжила Валентина, – я просила накрыть нам легкий ужин и чай, на случай, если вы проголодались с дороги. И простите, что, не обсуждая с вами, решила вопрос жилья. Если это неприемлемо, я готова оплатить номер в гостинице.

– То, как вы распорядились, действительно гораздо удобнее. Не нужно тратить лишнее время на переезды. Так что, если мое круглосуточное присутствие не стеснит обитателей дома, предпочитаю быть рядом с подопечными.