Короткая пауза.
Она что-то пробудила во мне. И я хотела тебе рассказать. Я ночью не спала и думала…
Роберт: О своей жизни?
Анна: В старших классах я была без памяти влюблена в учителя литературы. Обожала его. Пятидесятые годы. Ужасное время. Он воплощал в себе все, чего тому времени недоставало. Спокойствие и сочувствие. Решительность. Кажется, я тоже ему нравилась. Думаю, он был геем. Как же я любила его, как же я по нему скучала в университете. Мой муж совсем не был на него похож. И вот, когда меньше всего этого ожидала. После неудачного брака и развода, в моей жизни появился еще один учитель литературы. И во мне проснулись чувства, о которых я все эти годы старалась даже не вспоминать.
Короткая пауза.
С тех пор, как я переехала, все стало гораздо проще, мы по-прежнему друзья, но нельзя сказать, что я счастлива. Эта история что-то изменила во мне. Наши отношения показалаись мне. Каким-то. Компромиссом. С обеих сторон. Быть друзьями. Это притворство.
Роберт: Согласен.
Анна изучает Роберта. Пауза
Анна: Мы были друзьями, я обожала наши совместные отпуска.
Роберт: И я.
Анна: Но я не знаю, стоит ли нам продолжать.
Роберт: Что? Но почему?
Анна Роберт, ты же должен на каникулах заниматься совсем другими вещами.
Роберт: Например?
Анна: Ты моложе меня почти на двадцать лет.
Роберт: Какая разница?
Анна: Окружающие. Разве они не считают, что наши совместные поездки выглядят немного странно?
Роберт: Нет. С какой стати?
Анна: Мы ведь даже в одной школе больше не работаем.
Роберт: Значит, если мы не работаем в одной школе, нам уже вместе и чаю не попить?
Анна: Можно. Но ты сам говоришь, что тебе не хватает друзей твоего возраста. Людей твоего уровня.
Роберт: Что ты имеешь в виду?
Анна: Нам обоим бывает одиноко. Мне здесь точно одиноко. И тебе бывает. Тебе надо и с другими людьми встречаться. Неженатыми. Или хотя бы без детей.
Роберт: Но причем здесь мы с тобой?
Анна: А что у тебя с девушками, Роберт?
Пауза.
Роберт: А что у меня с девушками?
Анна: Неудивительно, что у тебя с этим проблемы, раз ты каждый отпуск проводишь со мной.
Роберт: Я не понимаю…
Анна: Если бы я была твоей девушкой, а ты бы за три месяца вперед договорился съездить в отпуск с другой подругой, наверное мне бы это не понравилось…
Роберт: Ну и что? Я ни с кем другим не хочу встречаться…
Анна: Но Роберт?…
Роберт: Что? Скажи мне. Скажи.
Долгая пауза.
Анна: Я же знаю, что ты хочешь семью. Что ты хочешь жениться.
Долгая пауза.
Я тебе мешаю. Я знаю. Почему, ты думаешь, я вообще переехала в Девон?
Роберт: Ты сказала, что устала работать шесть дней в неделю.
Очень долгая пауза.
Анна: Я думаю об этом с тех пор, как мы вернулись из Мексики. Нам не нужно больше отдыхать вместе.
Пауза.
Роберт: Когда мы оказались в одной школе, ты помогла мне поверить в себя. Работа в обычных школах измотала меня. Ты мне очень помогла.
Короткая пауза.
Знаешь, все эти разговоры о твоей тете. О нас. О призрачных отношениях, погребенных под грузом обстоятельств. Все это чушь. Просто предлог. Отговорка. Ты не хочешь отвечать за свои чувства и поступки. За нас. Говоришь про историю? Подсовываешь мне какую-то идиотскую историю вместо того, чтобы открыто поговорить о нас с тобой.
Короткая пауза.
Я всегда считал, что почти все, что произошло за последние восемьдесят лет, было из-за этой чудовищной войны, которую пришлось пережить твоей тёте. Азиатское Чудо. Вся эта бесконечная херня, под названием Балканы. Адольф. А в основе всего та самая ошибка. В самой основе. Сейчас говорят, что он сделал то, что сделал, по причине своей сексуальной неудовлетворенности. Некоторые думают, что его ненормальные отношения с племянницей, или с Евой Браун что-то объясняют. Оправдывают его поступки. Нет, он несет за это полную ответственность. И, чтобы уйти от неё, он вышиб себе мозги.
Пауза.
Заканчивается век. Мы оглядываемся назад и пытаемся себя понять. Это естественно. Самое время. У нас есть знания. Мы привыкли объяснять все вокруг. Мы учим других. Кому как не нам это понимать.
Молчание.
Это о нас. Что я сделал и чего я не сделал? Что я делаю, чего не делаю и что сделаю для того, чтобы об этом помнить? Понимаешь? Что я говорю? Все остальное — уход от ответственности и дерьмо. Так я считаю.
Пауза.
Анна: Учительница, которая погибла. Это ведь был несчастный случай, да? Хелен. Как она умерла?
Короткая пауза.
Расскажи, пожалуйста.
Роберт: Я с ней знаком не был, но тот парень, учитель английского, с ней очень дружил. Вообще-то, они вместе работали в школе в Лейтонстоуне. В Ист-Энде. Они были близкими друзьями, и она поехала за ним в Эссекс. В сентябре начал работать. Детям он нравился, но я его недолюбливал. Вечно он квасил с физруками. В общем, приезд Хелен был ему совершенно ни к чему, потому что к тому времени он уже встречался с Мишель Дидсбери.
Анна: Шлюха.
Роберт: Да.
Анна: А Грэм Тибботсон все еще в нее влюблен?
Роберт: Сомневаюсь. Они разругались позапрошлой весной.
Анна: Из-за чего?
Роберт: Непонятно. И теперь старшеклассников в театр вынуждены водить мы. Анна, почему бы тебе не…
Анна: И что случилось с Хелен?
Роберт: Мишель ревновала Ника к Хелен, и они несколько раз расходились. Но в конце концов Ник узнал, что Мишель крутит роман с лаборантом; это было для него ударом. В общем, когда Мишель ушла от Ника, тот позвонил Холен. Шел проливной дождь, но Хелен ответила, что сейчас же приедет.
Короткая пауза.
Она не справилась с управлением. Кажется, в начале семестра по ней отслужат панихиду. Не знаю почему, но священник попросил меня прочитать там стихотворение.
Короткая пауза.
Мишель, конечно, бросила своего лаборанта и пытается вернуться к Нику. Но, мне кажется, он даже в школе не сможет работать.
Анна: Почему?
Роберт: На прошлой неделе я встретил его в пабе. Он был один. Ужасно выглядел. Я всегда говорил, что он козел, но в тот вечер мне стало его жалко, и я к нему подошел. Он сказал, это его вина, а я сказал — нет, не его. Он сказал, что это он попросил Хелен приехать. Он знал, что она всегда делает, как он хочет.
Короткая пауза.
Он сказал, что собирается вернуться в Лейтонстоун в обычную школу. Какой смысл? Сейчас-то он работает в частной школе. Хелен, конечно же, хотела бы, чтобы он вернулся, но я сказал, что все это чушь. Где бы ты ни учил, все равно это — самая важная работа на свете. Он сказал, что учитель — это призвание. Вот у Хелен призвание было. А он всегда хотел быть профессиональным футболистом. Я сказал ему, что мало кто из нас хотел быть учителем, и это вовсе не миссия. Это работа. И, по правде говоря, одна из лучших. И знаешь что? Он заплакал. Разрыдался, как ребенок. Я его обнял. Тут подошел мой приятель, и мы выпили.
Анна улыбается.
