– Из Египта специально привезли – уж больно устрашают несогласных с императором.

– Да хоть бы они всех римлян сожрали!

– Т-с-с! Ты что, хочешь за свой длинный язык сам к крокодилам попасть? Кати тележку!

Очнулся Илья уже ночью. Совсем рядом с ним слышались голоса, давал неверные, колеблющиеся тени свет двух факелов.

– Я бы хотел забрать тело пресвитера Антония.

– Ищи, ты же знаешь его в лицо…

– Помогите, все тела свалены в кучу.

– Это будет стоить ещё сестерций.

– Согласен.

Из-за слабости Илья не мог повернуть головы, а сверху на нём лежало остывшее, бездыханное тело.

Рабы – а это они перекладывали с места на место тела – освещали факелом лица убитых. Невидимый Илье человек говорил:

– Не он, продолжаем искать.

– Кто он тебе? Родственник?

– Можно и так сказать.

Вмешался второй раб:

– Юсуф, какая тебе разница? Человек платит деньги за тело, давай, шевелись.

Голоса приблизились. С Ильи сняли тело.

– Не он. Жаль парня, дольше всех держался, последним убили. Говорят, император этого стражника одарил золотым ауреусом.

– Врут, серебряным денарием.

В этот момент Илья застонал. Говорить из-за слабости он не мог, но хотел хоть как-то показать, что он жив. Заявить о себе сейчас – его единственный шанс, иначе утром его вместе с другими телами бросят в бассейн с крокодилами.

– Юсуф, ты слышал?

– Вроде стонет кто-то.

– Тихо, послушаем, вдруг показалось.

Илья снова застонал.

– Клянусь всеми богами, этот парень жив!

К ним подошёл мужчина – Илья понял это по его шагам.

– Вы сказали – он жив?

– Именно так. Он стонал. Не могло же нам обоим почудиться?

– Положите его на тележку, я заберу.

– Э, нет. Сначала деньги, как и уговаривались.

Послышался звон монет.

– Уважаемый, а второго искать будете?

– Если вы быстро это сделаете – вдруг парню можно ещё помочь…

Несколько минут поисков, и тело пресвитера было найдено. Его уложили на тележку рядом с Ильёй.

– Не хочет ли господин заранее заплатить за доставку? Время ночное, стража делает обходы, и нам не хотелось бы влипнуть. Ты сбежишь, а нам отдуваться.

Снова зазвенели монеты.

– Вы хуже разбойников, – сказал незнакомец.

– У каждого своя работа, а деньги лишними не бывают, – сказал Юсуф.

– Как уговаривались – я иду впереди, вы везёте за мной тележку.

Рабы накрыли тела куском плотной ткани и стали толкать тележку. Она подпрыгивала на неровностях, и Илью сильно трясло.

Звякнул замок на решётчатых железных воротах, и тележка, подталкиваемая рабами, выкатилась из Колизея. Незнакомец, а за ним и рабы с тележкой пробирались по узким переулкам, освещаемым лишь луной.

Тележка остановилась у какой-то стены с дверью. Рабы сняли тела с тележки, занесли через дверь – за ней оказалось закрытое помещение.

– Благодарю вас, – сказал незнакомец. – Я полагаю, вы будете держать свои языки за зубами.

– Не в первый раз, господин!

Рабы вышли, загрохотали колёса тележки.

Незнакомец запер дверь изнутри и вышел через другую. Вскоре вернулся ещё с одним мужчиной, как понял Илья – лекарем. Зажгли масляный светильник.

– Этот парень жив, он стонал, – сказал незнакомец. – Ему надо помочь.

Лекарь поднёс светильник к лицу Ильи. Его скудный свет показался Илье ярким, и он прикрыл веки. Лекарь припал к его груди, прислушался.

– Он мёртв! – заявил он авторитетно. – Если он и стонал, то уже скончался. Сердце не бьётся.

Но Илья застонал снова, и лекарь в испуге отшатнулся.

– Матиас, ты меня знаешь не первый день, с такими ранами не живут.

– Он же стонал…

– Это агония.

Илья собрался с силами и прошептал пересохшими губами:

– Пить…

Его едва слышный шёпот прозвучал для обоих мужчин, как удар грома среди ясного дня. Матиас и лекарь перекрестились.

Лекарь пришёл в себя первым:

– Матиас, принеси вина – только неразбавленного.

Через несколько минут Матиас передал лекарю кружку вина. Лекарь приподнял голову Ильи, поднёс кружку к его губам, и Илья смог сделать несколько глотков. Он почувствовал, как после выпитого кровь заструилась по жилам.

– Мне надо к дубу, – прошептал Илья. Он даже сам не понял, почему у него сорвались с языка именно эти слова.

Лекарь с жалостью и страхом посмотрел на раненого. По его понятиям человек, имеющий такую рану, давно должен был умереть, а он глотнул вина и начал разговаривать… Донесут ли его живым до дуба?

– На заднем дворе растёт дуб, – с сомнением сказал Матиас.

– Тогда поторопимся, может, это последняя воля умирающего.

Мужчины взяли Илью за руки за ноги и понесли.

Идти пришлось недолго, но в темноте они не раз спотыкались. Наконец они остановились и положили Илью у подножия дерева.

– Тебя ведь Илия звать? Кажется, так ты назвал себя перед императорской ложей? Вот дуб, как ты просил, – можешь дотронуться до него рукой.

Но как Илья до него дотронется, если слабость сковала конечности?

И лекарь сделал жест доброй воли: он взял руку Ильи и приложил её к коре дерева.

В ту же секунду Илья почувствовал, как по телу прошла тёплая волна. Через несколько минут перестала болеть грудь, он услышал, как ровно бьётся сердце, и сделал глубокий вдох. Начали прибавляться силы, как будто дерево напитывало его своей жизненной энергией. Уходили вялость и слабость, он возрождался к жизни.

Ещё через несколько минут он приподнялся на локте, вызвав страх у лекаря – тот в испуге отшатнулся. А Илья сел, опираясь на руки, сам уже подвинулся к дереву и прижался к нему спиной.

Лекарь пробормотал:

– Господь сотворил чудо! Мёртвый на наших глазах возрождается к жизни…

Матиас же, застыв на месте, смотрел на происходящее в полумраке чудо широко раскрытыми глазами – пресвитер первый раз видел исцеление почти мёртвого человека. Он и раньше верил в возрождение Христа после распятия, но видеть самому – это другое, это производит сильное, неизгладимое впечатление. И он, боясь пропустить даже маленькую деталь, затаил дыхание.

Илья же, почувствовав себя лучше, сам поднялся, правда – медленно и осторожно. Повернувшись, он прижался к дереву грудью, всем телом.

Лекарь был в прострации.

Ещё через полчаса Илья почувствовал себя практически здоровым.

– Лекарь – прости, не знаю твоего имени, – дай вина… Да я бы и поел – третьи сутки во рту хлебной крошки не было.

Отозвался Матиас:

– Идём, Илья, со мной.

Он взял Илью за руку, ощутив тепло живого тела. В душе он опасался – не мёртвец ли Илья? Вдруг в него вселился злой дух, демон? И сейчас не человек перед ним, а дьявол в человеческом облике?

Лекарь брёл за ними. Он давно врачевал людей, был сведущ в своём деле, знал лечебные травы, умел шить раны и перевязывать их. Но то, что происходило на его глазах, не укладывалось у него в голове. Он видел широкую рану на груди и такую же – на спине, видел залитое кровью тело. При таких ранениях человек умирает мгновенно. А парень выжил на арене, сейчас разговаривает и идёт на своих ногах. Впору было поверить в исцеление свыше, в действие высших сил.

Матиас, грек по рождению, провёл Илью на небольшую кухню и усадил за стол. Пока он суетился, собирая снедь, лекарь подошёл к Илье со спины. Раны не было видно. Не веря своим глазам, лекарь поднёс масляный светильник поближе – на коже даже рубца не было, она была чистая и гладкая.

Лекарь зашёл спереди. На могучей груди Ильи – ни раны, ни ссадины глубокой, ни даже царапины.

Лекарь протёр рукой глаза, но и после этого ничего не изменилось: раны не было видно, как будто она никогда не существовала и привиделась ему. Но ведь лекарь отчётливо помнил – когда он увидел этого парня, тот был в более чем плачевном состоянии, буквально умирал. Необычный феномен! Как лекарю ему стало интересно, случай уникальный.

Матиас выставил перед Ильёй оловянные миски с сыром, лепёшками и финиками.