Сейчас все присутствующие на трибунах держали большой палец в стороне от кулака – они жаждали крови.

Император обвёл взглядом стадион:

– Властью, дарованной мне богами, я имею право миловать – Рим всегда отличался великодушием.

При этих его словах Илья чуть было не поперхнулся.

Деций же продолжил в полной тишине:

– Спрашиваю вас, поклонники чужой и чуждой веры в распятого и мёртвого Бога – упорствуете ли вы в своей вере? Или желаете сохранить себе жизнь? Если таковые найдутся, подойдите ближе, снимите нательный крест как символ христианства, бросьте его на землю и топчите его ногами! А после на коленях кланяйтесь императору и народу! Обещаю отступникам веры сохранить жизнь!

Стоящий рядом с Ильёй парень сказал:

– Знаем мы его милость, сошлёт в Африку на каменоломни. Через полгода от непосильной работы и кнута надсмотрщика всё равно сдохнешь…

Над стадионом нависла тишина. Никто из христиан не вышел вперёд, не сорвал нательный крест – все были готовы принять смерть.

Император кивнул. Иного ответа он и не ожидал, иначе бы сорвалось всё представление, и плебс был бы разочарован. Такого исхода Децию не хотелось бы. Давно ведь известно, что народ жаждет хлеба и зрелищ, и тогда он не будет бунтовать, а станет любить своего императора.

А Деций только пришёл к власти. В армии его уважали за жесткость и решительность, но ему было этого мало. Сейчас он на вершине власти и жаждал всенародного почитания и обожания. Он хотел, чтобы его помнили так же, как Александра Севера или Максимина, ему нужна была слава любой ценой.

Император махнул рукой и сел.

Илья озирался по сторонам. Руки не связаны, а бежать некуда, у всех входов стоит вооружённая стража. Да и плебс не даст уйти.

В центре трибун, внизу, под ложей императора – поднятая железная решётка. Четверо стражников на тележке выкатили на арену клетку со львом. Зверюга метался по клетке и взрёвывал.

Стражники ушли, и их сменили двое других – с копьями. Копья были короткими, метра два – на Руси такие использовали как метательные.

Один из стражников сдвинул копьём защелку, второй встал сбоку, выставив вперёд копьё.

Железная дверца клетки распахнулась, и лев выскочил наружу.

Стражники с копьями попятились назад, зашли в проход под трибунами, и железная решётка опустилась. Оказавшись в безопасности, стражники припали к решётке. Очень удобное местечко: и всё действие будет отлично видно, и личная безопасность гарантирована.

Лев повёл головой, осмотрелся и огромными прыжками кинулся к людям.

Мужчины стояли плечом к плечу, а женщины не выдержали, побежали.

Инстинкт хищника – догнать жертву, и он сработал. Лев изменил направление бега и прыгнул на спину одной из женщин. Короткий предсмертный крик человека и рычание зверя – низкое, хриплое, утробное – слились в один звук.

Женщина умерла быстро, не мучаясь. Лев начал терзать свою жертву, и публика на трибунах, глядя, как он вырывает из тела женщины куски плоти, радостно заорала. Вся морда зверя была вымазана в крови.

Снова поднялась решётка, стражники выкатили тележку и выпустили на арену ещё одного льва. Издав мощный рык, он большими прыжками кинулся к людям. Вот он уже рядом.

Илья решил попробовать приём, который он применил против пса, когда его преследовали люди воеводы. Он сделал шаг вперёд, вытянул руку и повернул её ладонью вниз. И смотрел в глаза зверю. На самом деле он не очень верил в то, что у него всё получится.

Но лев замедлил бег, пригнул голову и глядел на Илью исподлобья. Глаза зверя были злобными, и выдержать его взгляд было тяжело. Илья глаза не отвел. Однако лев перешёл с бега на шаг, потом улёгся и коротко рыкнул.

Толпа зрителей негодующе закричала. Плебс стал топать ногами, свистеть, бить в деревянные колотушки – шум поднялся невообразимый.

Лев шевелил ушами, но попыток подняться с земли и атаковать не предпринимал.

Возмущённые таким поведением зверя, стараясь попасть в него и обозлить, зрители стали бросать на арену яблоки и груши.

Потом из железных ворот выбежали два стражника с копьями, осторожно приблизились ко льву сзади и стали колоть его остриями.

Зверюге такое неделикатное обращение не понравилось. Но он не побежал к христианам, а кинулся на обидчиков. Одним ударом мощной лапы лев сломал древко копья, отбросив в сторону одного стражника и прыгнув на другого. Тот успел подставить копьё, но на мгновение промедлил, и стальной наконечник поцарапал шкуру животного.

Лёгкое ранение только обозлило зверя. Он вцепился когтями в лицо стражника и рванул, сняв скальп. От страшной боли стражник закричал, и лев зубами вцепился ему в горло. Пара секунд – и откушенная голова откатилась в сторону.

Возмущению зрителей не было предела. Из-за решётки на поле выбежал с десяток стражников – половина из них несла длинную прочную сеть. У других в руках были копья и мечи в ножнах – копья были не метательные, а боевые.

На зверя накинули сеть, набросились на него, буквально спеленали и волоком потащили к проходу под трибунами. Убрав первого льва, стражники побежали ко второму.

Лев видел, как поймали его собрата, и кинулся убегать, а когда цепочка преследователей растянулась, резко развернулся и бросился на ближайшего к нему стражника.

Смерть человека была быстрой. Лев буквально откусил ему руку и разодрал когтями живот.

Подбежали стражники. Сеть уже не набрасывали, а вонзили в льва копья, почти проткнув зверюгу насквозь. И пока лев рычал и бился в агонии, его рубили мечами.

Публика получила совсем не то зрелище, которое жаждала увидеть. Народ кричал, свистел, негодовал. Император встал и демонстративно покинул ложе. С ним удалились и гости.

Стражники, убив льва, стали гнать христиан к проходу с железной решёткой. Действо не удалось.

Пленников загнали в ту же камеру, а народ, обсуждая и осуждая плохо подготовленное зрелище, разошёлся.

Пленники были потрясены. Утром ещё каждый думал, что этот день будет для него последним, но группа потеряла всего одну женщину.

Христиане кинулись обниматься, потом, как по команде, встали на колени лицом к востоку и начали читать молитвы, благодаря Христа за спасение.

Всю ночь пленники не спали, уже сутки ничего не ели, сегодня несказанно переволновались – на их глазах лев убил христианку из их числа, поэтому после молитвы улеглись спать, выпавшие на их долю испытания сильно утомили.

Илья вздремнул ночью и потому сейчас спать не лёг. Он сидел, опершись спиной о стену камеры, и размышлял о происшедшем.

К нему подошёл пресвитер и присел рядом.

– Как тебе удалось?

– Ты о чём?

– Льва усмирить. Или ты в своей стране был укротителем?

– Нет, Антоний, в моей стране львы не водятся.

На Италийском полуострове львы в те времена водились, и Антоний, видимо, полагал, что и в остальных странах так же тепло и водятся такие же животные, как и в империи.

Собственно, почти весь цивилизованный мир жил вокруг Средиземного моря. На северных его берегах Римская империя и Испания, на южных – уже захваченный римлянами Карфаген.

– Спасибо, что избавил меня от ужасной смерти в пасти льва. Не иначе – Господь вразумил. – Антоний уставился на Илью так, как будто впервые увидел его.

– Может быть, – задумчиво сказал тот.

– К завтрашнему дню римляне придумают новую пакость, – молвил Илья. – Сегодня зрелище не удалось, но завтра нас будут убивать.

– Не сомневаюсь.

Представления – бои гладиаторов или схватки хищников с людьми – шли почти каждый день в течение праздников. А праздновали подолгу, те же сатурналии шли две недели. И почти каждый месяц – праздник в честь какого-то бога – Пантеон велик.

Илья улёгся на утоптанную до каменной плотности землю. Зачем сидеть, если можно лежать? Без еды он обходился легко, но вот пить хотелось.

– Как думаешь, Антоний, что они устроят завтра?

– Или вооружённых стражников на нас выпустят, или гладиаторов. Хотя гладиаторов не по закону… Раб не имеет права убивать гражданина, пусть и узника.