– Да… – протянул я, – не ожидал.

– В целом же с задачей мы справимся. Это гарантированно – вопрос только в сроках и потребном времени до выхода на плановые мощности. Само оборудование, опять же, довольно специфичное – намного мощнее и эффективнее ныне использующегося, просто потому, что нужно вытащить максимум за минимальный срок. Сейчас уже заняли этим делом солидное количество учёных. Но опять же, это со слов товарищей, ответственных за соответствующую часть операции, я лишь набираю кадры и проверяю их, – генерал подумал немного, покрутив в руках карандаш и поднял на меня взгляд: – скоро нужна будет вторая разведка. Понимаешь, нефть выкачивается быстрее, намного быстрее, но с шахтёрами ситуация просто лучше. Я имею в виду вообще всех специалистов отрасли. Укомплектуем мы их быстрее, оборудование достанем тоже, поэтому почин будет именно в золотодобыче.

– Ну, великолепно, – тяжело вздохнул я, – куда на этот раз?

– Не вздыхай так, – улыбнулся генерал, – Трансвааль совсем рядом с Аравией. По сравнению с перелётом из полярных широт в пустыню так вообще в двух шагах, к тому же в отличии от пустыни, там возможно довольно точно найти место, ориентиры мы подберём, в полётное задание включим, передадим капитану Антонову…

– Это Олег что ли?

– Он самый, – опять улыбнулся генерал, – ладно, давай, займись нашими проблемами, а я займусь твоими, – он хлопнул по папке, недвусмысленно намекая на то, что просто так все эти прелести мне не обломятся.

Время – странная штука. Действительно странная – когда оно течёт просто мгновенно, а когда-то тянется, словно липкое, вязкое, густое… Иногда, словно бы целые периоды пролетают мгновенно. Я даже не запомнил путешествие в ЮАР, как и процесс открытия там колонии. Перевёз туда десятки гружёных по самое не могу составов и вот, всё, готово. А дальше – руководил мужик с фамилией Верещагин. Он и устраивал всё остальное. Глядя на разворачивающуюся вакханалию, я тоже решил приложиться к прекрасному и… организовал свою добычу. Да, да, свою добычу, но не золота, а серебра. Да и "организовал" это слишком громкое слово. Скорее уж попросил Семёнова и Верещагина помочь людьми и оборудованием, слетал до самой Австралии и уже с помощью порталов мы перегнали маленькую часть мощности туда. Можно сказать, что они помогли, правда, пришлось вытерпеть Генерала с его вечным недовольством.

Техники устраивали тут месяц назад концерт с плясками вокруг станка – Особенно Боря и Богданов, когда я притащил им особо мощный токарно-фрезерный станок. Тот, что стоял до этого был, конечно, совершенный с точки зрения механики – он позволял в металле воссоздавать сложнейшие конструкции, но максимальная масса и диаметр заготовки были сильно ограничены. Новый же обладал прекрасной функцией – заготовка могла быть неподвижной, пока рабочая головка, крутится вокруг неё и снимает лишнее. Для создания больших механизмов это незаменимо. Так же новая машина могла воспроизводить семьдесят процентов деталей парового двигателя с условным названием "Пар-1". Наверное, следует немного объяснить причины нашего довольства. Начало Апреля выдалась довольно спокойной на фоне всей зимы, особенно января-февраля. Андрей и Юрий Саныч умотали в Москву с концами – словно бы растворились. Я заходил к ним редко, очень редко. Раз в неделю, или того меньше, поэтому без них, Андрея, Юрия Саныча, Владимира и Владислава, на базе стало тише. Если, конечно, не считать звериный темп учений Гунина – теперь выезд на учения происходит ежедневно. Им привезли гаубицы Д-30, и они начали буквально выжимать из солдат все соки, требуя освоить этот вид оружия в кратчайшие сроки. За исключением этого… да. Пожалуй, стало тихо. Даже неугомонный козлов забросил свои городские похождения и сидел на базе, ездил вместе с Гуниным на вездеходе, возил гаубицу, учил солдат.

Единственное, что выбивалось из общей картины – строители и их работы. Работали они активно, каждый день база расширялась, но пока стройка была огорожена. Первым делом поставили деревообрабатывающий цех, то есть выровняли землю, поставили бетонные плиты и на них уже – промышленный ангар. От авиационного он отличался в первую очередь высотой – от пяти до семи метров, с огромными стальными каркасными рёбрами. По ширине – тридцать два метра и пятьдесят в длину. Собрали это чудо света всем миром, как и втащили в портал.

Потом я не успевал удивляться, насколько быстро можно начать этот бизнес. Нет, серьёзно – станки завезли на тяжёлых приземистых грузовых прицепах, таща их КАМАЗами, после чего рабочие быстро по уже нарисованной схеме расставили санки, разделив внутреннее пространство на несколько зон перегородками. В каждой стояла своя машинерия, но больше половины её я не узнавал и понятия не имел, для чего оно предназначено. Однако строители, едва закончив монтаж самих станков, приступили к работе. Как ни странно, вполне справлялись, хотя на работу цеха ушли все ресурсы, которые были – два десятка солдат от Гунина, один из группы стройбата и сам специалист по дереву – присланный генералом человек. Он как раз и руководил процессом, сходу став директором предприятия. Единственное, что нам не нравилось – расход горючего. Весь мини-заводик по производству деревянных конструкций потреблял втрое больше, чем вся остальная база, даже с учётом мастерской. Её питала электростанция с тремя дизельными генераторами, размером с контейнер – для них даже пришлось соорудить отдельное импровизированное помещение и склад горючего с трёхтонным топливозаправщиком. Процесс вырубки леса же не стоял на месте – первой пищей для цеха стал тот задел дерева, что спилили перед возведением цехов. Номенклатура готовых товаров не могла похвастаться разнообразием – цилиндрованные брёвна, профилированный брус, доски. Детали дома производил один большой станок, вернее это комплекс из многих станков, соединённых в одну большую производственную линию. На нём в сутки производили примерно один дом. Не делали тут только цилиндровку – для этого была другая линия, в другой стороне ангара. Бревно клали на поддон, после чего оно уже шло через все нужные операции – поддон на цепной передаче шёл к станку, после округления бревно на специальных роликах шло на второй станок, где уже в нём делались соответствующие пазы специальным резаком. Рядом с бревном шли двое казачков, которые следили за правильностью входа бревна в станок. Готовые брусья шли в последний цех, сушилку, где их, прокладывая в штабель, оставляли сушиться – сушилка представляла из себя эдакое квадратно-прямоугольное металлическое помещение, внутри которого дерево продували воздухом.

Главный деревянщик сетовал на то, что не хватает рабочих рук, не хватает отдельного, хорошо оборудованного цеха-сушилки и склада готовой продукции, но я, вздохнув, пообещал ему всё это со временем поставить. Вроде бы успокоился. Кстати о нём, это мужчина сорока лет, с примечательным шрамом через всю правую щёку и небольшой сединой. Обладал хорошими навыками в создании мелких деревообрабатывающих предприятий и, вроде как, в последнее время обанкротился. Жена ушла, запил, деньги кончились – хоть в петлю лезь… ан нет, повезло мужику, понадобились такие люди как он. Амбиций у него было выше крыши, но, к счастью, все они лежали в области дерева. Приглядывать за ним меня ещё генерал предупредил, но пока что других людей в наличии не было.

Я с утра был на базе, как и все остальные, на презентации. Вернусь же к паровому движителю. Так называемый "Пар-1", над которым работали наши технари, представлял из себя довольно примитивный паровой двигатель. Закрытая топка из четырёх толстых листов жаропрочного сплава, похожая на гигантский мангал, над ней – чёрный цилиндр метрового диаметра вдоль топки, по центру цилиндра – труба, ещё несколько клапанов и вентилей. Пар-1 отличался от имеющихся в нашем времени паровых двигателей главным образом благодаря компьютеризации. Все последовательности открытия и закрытия клапанов, регулировка, лежали в промышленном компе, функция которого была дублирована. На всех органах ручного управления стояли простейшие системы с шаговыми двигателями, которые при необходимости можно просто снять и вставить привычные ручные вентили. Паровой двигатель был намного сложнее в управлении, нежели бензиновый, так что компьютер просто просится на эту машинерию. Сама идея автоуправления довольно проста. Скажем, повысилось давление пара в котле выше нормы – приборы видят, сигнализируют, компьютер реагирует по запрограммированной схеме – стравливает пар, открывает нужные клапаны и вентили. Или температура внутри котла выше заданной, опять же, компьютер открывает на определённый промежуток времени клапан, через который поступает вода, зольник, снижает температуру в топке. А если воды многовато – либо сливает излишки через специальный клапан, либо увеличивает температуру в котле путём более быстрой загрузки топлива. Пока что проект автозагрузки топлива был в работе. Хотя тут уже всё изобретено до нас – архимедов винт, через трубу затягивает в топку мелкий уголь, вот и всё. Никаких сложностей. Если бы не одно НО. Двигатель был на дровах, поэтому управлять топкой предстоит специально обученному кочегару. Но отвлечёмся от котла – трубки от него шли непосредственно к самому движителю. Движитель представлял из себя настолько простую, на мой взгляд, конструкцию, что я сразу понял принцип действия. Два цилиндра, коленвал, к цилиндрам через толстые трубы из нержавейки, покрытые кожухом, шёл пар, цилиндры вращали коленвал. Частота вращения варьировалась от пяти до трёхсот оборотов в минуту, мощность вращения была около шестидесяти лошадей. Если кто не знает, это много. Не шесть тысяч, но шестьдесят лошадок – мощность паровых двигателей середины восемнадцатого века, занимавших целые залы.