Снимая подушку с лица, я бросаю ее через комнату. Она ударяется о дверь, и Кайли едва слышно бормочет что-то в ответ, а я гляжу на неподвижный потолочный вентилятор.

– Думал, ты не преследуешь людей по воскресеньям, – рычу я.

– Не всегда. Я могу войти?

– Проводи себя из дома сама.

Она неуверенно открывает двери, рывками по паре дюймов за раз, пока наконец не оказывается посреди открытого дверного проема, глядя на меня отчасти весело, отчасти сурово. Один этот взгляд уже доводит меня до долбаного безумия, а она еще даже и слова не сказала.

– Я звонила тебе сегодня утром, хотела проверить, как ты, но ты не ответил. И твоего Jeep нет на месте.

– На сей раз его не отбуксируют, – обещаю я. Она прислоняется к дверной раме, скрещивая руки на груди. Я игнорирую ее скептическую усмешку и усаживаюсь в постели, осматриваясь. – Где Бренна?

– Я включила ей телевизор внизу, – на мгновение я хмурюсь, а Кайли опускает руки по бокам и заходит в комнату. Ее сердитое выражение лица может посоперничать с моим собственным. – Боже, успокойся. Ей не четыре года, обещаю, она не собирается совать нос ни в какое твое дерьмо...

– Звук твоего голоса меня убивает, – я не хочу начинать объясняться с Кайли. Не сегодня. Сейчас, когда я проснулся, все, чего жажду, так это завтрака и пару таблеток, чтобы убить эту гребаную головную боль. Я указываю на сестру и делаю круговое движение пальцем. Не протестуя, она разворачивается к двери из спальни и смотрит в сторону коридора.

– Тяжелая ночка? – спрашивает Кайли.

Я скатываюсь с постели и шагаю по ковру через комнату.

– Уверен, бывало, блядь, и получше, – я хватаю первые попавшиеся боксеры с одного из верхних ящиков комода и натягиваю их. – Я сейчас веду себя довольно прилично.

Кивая, она поворачивается ко мне лицом. Пока я ищу пару спортивных шорт, она усаживается на край моей кровати. Я не упускаю из виду тот косой взгляд, что сестра бросает на мои спутанные простыни.

Тяжело вздыхая, я качаю головой. В своей жизни я приводил домой довольно немного женщин, и одна из них была именно той, кто трахал мне мозги несколько недель к ряду.

– Расслабься. Я не привожу их сюда, Кай, так что ты сидишь не на том месте, где я трахался с ними.

Полдюжины эмоций одновременно отражаются на лице моей сестры. Отвращение. Разочарование. Раздражение. Все они вызывают у меня тошноту, так что я отвожу взгляд от карих глаз Кайли и натягиваю пару шортов Nike.

– Мило, Лукас. Реально мило, – говорит она наконец-то. Пару секунд она шаркает подошвами своих Converse друг о дружку, а затем вздыхает. – Если ты ожидаешь, что я стану жаловаться, не стоит.

– Вставай, – приказываю я. Она подчиняется, отходя на несколько шагов от кровати и опускаясь в черное кресло по соседству. – И нет, я не ожидаю, что ты станешь жаловаться. Просто мне не нравится, когда ты так на меня смотришь.

Она пожимает плечами и притягивает колени к груди, обнимая их.

– Думаю, я надеюсь на жили долго и счастливо.

– От ебаного мудака и женщины, которая даже не отвечает на твои звонки. Черт, давай я перефразирую это. От женщины, которая сменила свой номер телефона. Тебе следует ожидать от нас чего похуже.

Кайли вздрагивает.

– Что случилось? – она упирает подбородок в свои колени и осторожно следит за моими передвижениями, пока я застилаю кровать.

– Она уже двигается дальше.

– Ты этого не знаешь, – говорит сестра. Когда мышцы моей спины напрягаются, Кайли резко выдыхает воздух сквозь зубы. – Ты видел ее... Она была с кем-то другим?

Я не собираюсь подтверждать это в лоб - потому что не хочу столкнуться с ебаными эмоциями, которые у меня вызывает сей факт – так что я просто кладу одну из подушек на место и пожимаю плечами.

– Дерьмо случается.

Кайли отпускает свои ноги и вытягивает их, опуская на пол. Она зарывает пальцы в свои короткие черно-синие волосы и сжимает губы в тонкую линию, двигая ими вперед-назад. Очевидно, она пытается понять, что бы такого сказать, чтобы я почувствовал себя лучше. Все это вызывает у меня лишь дискомфорт.

Я сажусь на край кровати, лицом к сестре, и крепко сжимаю матрас.

– Тебе разве не нужно проверить, как там Бренна?

Кивая, она встает на ноги. Кайли улыбается мне одной из тех улыбок, что не затрагивает ее глаз. Я привык видеть подобные улыбки по отношению к Уайтту, но никогда ко мне.

– Собери в кучу свое дерьмо, старший братец. Ты хочешь ее. Ты влюблен в нее. Так что сделай хоть что-нибудь с этим, – она направляется к двери, засовывая руки глубоко в карманы своих джинс. – К тому же, тебе не обязательно играть роль мистера Простофили. Просто успокойся, черт подери, и исправь все, ладно?

Я посылаю ей молчаливую улыбку – одну из многих за последнее время – и киваю головой.

– Спасибо за совет.

Она чуть-чуть приподымает плечи, и мой взгляд устремляется к ее тату в виде огромного скопления черных дроздов. Даже зная, что я смотрю, она не шелохнется, чтобы их прикрыть, как делала это раньше.

– Ты – тот, кто растратил понапрасну десять дней вместе с ней, получив всего восемь из-за собственной тупости.

– И спасибо, что врезала мне по яйцам. Может, хочешь еще что-то бросить в меня, пока ты в ударе?

Ее брови сходятся в одну линию.

– Для этого я приду завтра, ну знаешь, в рамках моей настоящей работы.

– В твою работу входит пытаться что-то рассказать мне?

Она выходит в коридор, ее руки все еще засунуты в карманы.

– Так что было бы здорово, если бы ты поднял свой зад и начал сочинять музыку, предварительно дав мне несколько заданий, которые нужно выполнить.

Взял на заметку. Я жду, пока они с Бренной уйдут, а крошечная машина сестры уедет с моей подъездной дорожки, и только затем спускаюсь вниз. И лишь когда я съедаю половину своего обеда, понимаю, насколько важны для меня слова Кайли. Что они являются именно тем, что я ищу.

Я забываю о еде, забываю обо всем, пока пишу первые две строки песни для Сиенны. Песни, которую она может никогда не услышать, но которую мне необходимо написать, чтобы суметь вывести одержимость этой девушкой из моего организма.

"Я – тот, кто растратил в пустую десять дней, обменяв их на восемь

И знаю, что, наверное, ты пошлешь меня прямо сейчас..."

Прежде чем хватаю гитару и накладываю слова на музыку, я шлю Кайли сообщение:

11:08 утра: Первым делом утром езжай ко мне. Всю хрень оставь на потом.

Ей требуется немного времени на ответ, но когда Кайли наконец-то отвечает, то присылает почти пустое сообщение. Просто несколько символов в виде сердца.

Кайли Вульф

Я провела со своим братом достаточно времени, чтобы знать, когда он мне лжет. Обычно Лукас крайне прямолинеен, что лично ему не приносит ничего хорошего, так что мне легко понять, когда именно он треплется и несет херню. После того, как мы с Бреной покинули его дом вчера, я была уверена, что вечером накануне он вернулся домой пьяным, без сопровождения, и после того, как увидел Сиенну с другим. Независимо от того хочет ли он выкинуть Сиенну из своей головы или вернуть ее, он бы все равно не стал спать с кем-то другим.

Лукас, конечно, мудак, лжец и скрытный болван, но он не изменник.

Плюс, я видела это в его взгляде, когда он сказал мне, что Сиенна двигается дальше, и этот надлом в его голосе был слышим, от чего мое сердце пропустило удар.

Мой брат влюблен. Беспорядочной, болезненной, разбивающей сердце любовью в женщину, которая любит его в ответ, но они ни черта с этим не делают.

И мне ненавистно их бездействие, черт, вероятно, так же сильно, как и Лукас ненавистен самому себе. Это разъедает меня со вчерашнего дня, когда я покинула квартиру Лукаса и до сегодняшнего утра. В тот момент, когда прихожу на работу, я в шаге от звонка ему. У меня есть припасенная для него тирада. Я даже готова к тому, что в ответ он бросит мне в лицо мое собственное дерьмо.