Элиас Куанер — короткий человек с серьезными синими глазами и рыже-коричневыми волосами, носивший типичный для Куанеров хохолок, осторожно ответил:
— Это будет великая надежда.
Замп развил свою идею, шагнув дальше.
— Мы можем даже напрячься, чтобы выиграть, или обеспечить поражение Ашгайла.
— Или то и другое.
— Так как ты сказал, то и другое… Ходовой вал Ашгайла стал чуть больше по диаметру?
— Точно на шестнадцать дюймов, как и наш собственный.
— Какой необходим диаметр отверстия в кормовой части?
— Почти такой же.
— И вода сейчас не проходит, так?
— Пробка обычного образца закрывает отверстие.
— Устанавливаемая снаружи пробка?
— Это лучшая и более серьезная конструкция.
— Как можно выбить пробку?
Элиас Куанер пожевал губы.
— Есть несколько способов. Резкий удар, для примера.
— Трудно ли нанести такой удар?
— Не имеет значения; личности так низко павшей необходимо встать на руль и махнуть киянкой.
Замп поднял бокал.
— За твое здоровье и силу правой руки Бонко! В подходящее время мы снова поговорим об этой проблеме. А тем временем — никому ни слова! По меньшей мере всем своим двоюродным братьям на борту "Золотистого концерта Фиронзелля"!
— Я все понимаю.
В дверь каюты постучали тук-тук-тук.
— Войдите! — позвал Замп.
С конвертом из ярко-желтой бумаги вошел стюарт чаунт.
— Это только что передали на борт.
Открыв конверт, Замп вытащил лист желтой бумаги. Он прочитал:
Уважаемый Аполлон Замп,
Я говорю от имени короля Вальдемара из
Морнуна. Ваш благородный корабль "Очарование
Миральдры" все еще в списке, и я приглашаю вас принять участие в состязании, которое будет проходить завтра.
Процедура будет следующей: хозяин каждого судна представит ту программу, которую сочтет лучшей. Анонимный наблюдатель внесет решение относительно каждого претендента и выберет самого лучшего. Программы будут следовать друг за другом и начнутся после полудня на "Двух шалопаях" в северной части залива, потом пойдут к югу от судна к судну, чтобы закончится на "Очаровании Миральдры".
На следующее утро будет объявлен самый умелый корабельщик и сообщение будет доставлено на доску объявлений перед "Джолли Стеклодувом".
Это предполагает, что с публики не будет взиматься плата за вход на завтрашнее представление, и что необходимо будет дать промежуток в пятнадцать минут между программами для удобства всех.
Дворянский титул Морнуна находится в поле досягаемости завтрашнего победителя! Каждый может добиться лучшей участи! Нижеподписавшийся:
Тюлень дома Бохан.
Настоящая печать[9] оттиснутая на желтом листе изображала двух грифонов в круге, каждый кусал другого за хвост.
Замп протянул письмо Элиасу Куанеру, который перечитал письмо дважды в задумчивой манере Куанеров.
— Наше представление последует за представлением Гарта Ашгайла, так кажется.
— Какие будут инструкции мне? Наш ведущий вал оставить на месте?
— Конечно.
— Гарт Ашгайл будет ругаться с должны воображением. Мы должны быть бдительны. Должно быть мудро будет, чтобы вся команда находилась на борту оставшиеся день и ночь.
— Разумная предосторожность.
***
Оссо Сантелмус открыл соревнование немногим более чем диалоговым представлением. Его клоуны дурачились, хрипло исполняя музыку; волшебник заставлял предметы отращивать крылья и летать по сцене. Сам Сантелмус читал комические монологи и изображал борьбу между двумя вукпами и гротоком.
Следующее представление на борту "Господина Виссела" было чем-то более честолюбивым: "Легенда о лесе Малганаспе" в шестнадцати сценах. "Пышный Ревенант" поставил балет "Двенадцать девственниц и Баффо — великан-людоед". Полдень оживила "Джазильда и его сочлененные двойняшки идиоты". Пьесу поставили на "Призме печного оконца". Когда Федра садилась в реку Лант, труппа на борту "Заупокойного вкладчика" продемонстрировали скорее пародию черного юмора "Вечеринка Оела".
Радостное население Лантина не привыкшее к такому щедрому потоку бесплатных представлений, столпилось на борту "Золотистого концерта Фиронзелля", где дисциплинированный оркестр Гарта Ашгайла из восьми инструментов играл живую мазурку.
Гарт Ашгайл вышел на сцену и встал улыбаясь в сфокусированном свете дюжины ламп. Он одел костюм из богатого темно-синего вельвета, рубашку из великолепного белого батиста, головной убор на Сарклентийский манер. Его манеры были легкими и учтивыми; он поднял руки и подал сигнал оркестру, призывая к тишине, и за спиной у него занавес разошелся в стороны, в шутку показывая установленную сцену.
— Мои дорогие друзья из Лантина! Великое удовольствие представлять свою труппу перед столь разнородной публикой. Я обещаю, что не оскорблю ни вашей разумности, ни вашей чувствительности тривиальным фарсом, безумными плясками или бесстыдными кривляниями. Нет! В этот прекрасный вечер я представлю вам драму "Рорквал" — полную, достоверную и без купюр, закончившуюся ужасной смертью изменника Эбона Зирла.
Глухой стук. Стоя на носу "Очарования Миральдры" Замп скривился от опасений. Звук получился громче, чем он рассчитывал. Но Ашгайл не прервал выступления, и через мгновение Бонко-боцман вскарабкавшейся по лестнице из темной воды, оставляя капли на палубе, поспешно слез с нос а судна. Он махнул Зампу, потом вытянул линь, подняв на палубу огромную закаленную киянку, которую отнес прямо в боцманский шкафчик. Замп снова обратил свое внимание на слова Гарта Ашгайла.
— … все представленные подробности этого уникального события. Я очень надеюсь, что дворянин-наблюдатель из Морнуна, чья личность нам неизвестна нам, испытает от нашего представления некие возвышенные чувства, которые мы всем своим сердцем и способностями попытались передать… Итак, теперь "Роквал"!
Занавеси расступились, открывая одну из самых пышных сцен, устроенных Ашгайлом.
— Мы в Храме Далари. Жрицы приветствуют принца Орчелстина музыкой и песнопениями. Из-за задних колонн храма появились жрицы, носящиеся туда-сюда в сложном танце.
Бонко подошел, чтобы коснуться локтя Зампа.
— Что происходит?
— Корма начинает проседать. Ашгайл до сих пор ничего не заметил.
Ашгайл говорил с выражением:
— Однако принц Орчелстин не знает, что выбран в ритуальные мужья богине Софре…
Замп сказал:
— Сейчас он удивился… Вот он заподозрил… Теперь он уверился.
"Золотистый концерт Фиронзелля" кормой вперед оседал в реку, и толпа, которая так недавно наполнила судно, волной, в смятении хлынула на берег, в то время как Ашгайл бегал туда-сюда по сцене, выкрикивая приказы команде.
Замп повернулся к Банко.
— Поставь внимательного часового над нашими перлинями. Пошли Сибалда наверх проверить подпорки и укрытия, потом выставь человека у руля чтобы предупредил, если кто-то станет подбираться вплавь. Я хочу держать под контролем все подходы и наружные планщины. Пусть каждый будет на стороже!
Бонко помчался исполнять приказы. На борту "Золотистого концерта Фиранзелля" Финиан Куанер — инженер, сделал затычку из вощенных одежд, чтобы уменьшить поступление воды. Корабль лежал криво, его ют был почти на уровне воды. Гарт Ашгайл вбегал и выбегал из каюты, вынося сценарии, записи, одежду, сувениры, свой сейф. На берегу толпа наблюдала за происходящим несколько минут потом, убедившись, что судно не затонет, начала гуськом подниматься на борт "Очарования Миральдры".
Замп подождал пока зрители рассядутся, потом шагнул на сцену.
