Замп поднял руки. Оркестр ударил в фанфары.
— Через час эти сходни поведут вас в мир ярких цветов и удивительного действа! Благодарю вас, мои друзья, за внимание! Замп кивнул и метнул свою шляпу с плюмажем на палубу. Вантцы забормотали друг с другом и стали покидать пристань.
— Странная группа! — сказал Замп Бонко. — Они казались бескровными и апатичными, так словно поднялись со смертного ложа.
— Что говорит "Речной указатель"? — сказал Бонко.
— Вантцы описаны как удивительные люди, быстро оскорбляющиеся. Эти Вантцы действуют так словно они обратились к религии отречения и самопожертвования.
— Сюда идет старик. Почему бы не задать эти вопросы ему?
Замп оглядел человека, появившегося на причале.
— Со всей прямотой я не хотел бы задавать никому никакие вопросы, из страха вызвать раздражение. Тем не менее этот человек кажется достаточно мягким.
Замп спустился на причал и подождал пока старик прохромает мимо.
— Добрый вечер, дедушка. Что нового в Порту Ванте?
— Новости обычные, — заявил старик. — Убийство, захват, погром и зло. Почему вы так хотите показать вашу великую трагедию?
— Только потому, что моя труппа может помочь утолить ваше горе, — бойко ответил Замп. Очевидно даже старейшие не могли чувствовать себя легко. — Наша драма "Насильник" может хорошенько вычистить ваши души от бесполезных эмоций.
— Легче сказать, чем сделать. Лоп Лоукюа ушел, став жертвой предательства, и часть наших душ ушла вместе с ним. Где мы найдем другого на его место; на место того, кто был известен как бич Яйлов? Прибытие вашего судна можно истолковать как хорошее предзнаменование.
— Так это и есть! — сердечно провозгласил Замп. Предзнаменование развлечения, но не больше!
— Определенно вы не собираетесь диктовать, как мы должны истолковывать предзнаменования?
— Не собираемся! Я только рискну предположить…
— Ваши предположения к делу не относятся. Вы ничего не знаете о нас и о нашей жизни.
— Я согласен со всем вами сказанным. Моя единственная цель — обеспечить ваше хорошее отношение ко мне.
Старик повернулся на каблуках и захромал прочь, единственный раз остановившись через несколько шагов и посмотрев назад через плечо.
— Я только скажу, что ваши настойчивые аргументы конечно рассердят людей горюющих менее, чем я! — Он пошел своим путем. Замп задумчиво поднялся по сходням. Он созвал труппу и сделал объявление:
— Относительно нашего представления вечером и нашего общего состояния. Жители Порта Ванта никогда не были ни легкими в общении, ни экспансивными. Попытайтесь не делать никаких фамильярностей. Отвечайте на все вопросы "да" и "нет" с подходящим уважением, предлагаю не умничать! Женщины не должны иметь в одеждах даже намека на желтый цвет. Мужчины должны содрать со своих одежд все красное. Черный — цвет стыда и унижения. Не предлагайте Вантцам ничего черного! Не смотрите на публику, чтобы они не заподозрили, что вы пристально разглядываете их. Сохраняйте выражение слабого удовольствия, но никаких притворных улыбок, которые могут быть истолкованы, как насмешки. Сразу после представления мы отчаливаем. Я сделаю так, чтобы на бояться их мести. Теперь все в костюмы. Сыграем свои роли с мастерством!
Замп пошел на корму в свою каюту и подкрепил себя стаканом вина. На юте стояла Дамсель Бланч-Астер. Замп допил вино и присоединился к ней.
— Вы слышали мои замечания? Даже будучи голым призраком вы должны проявлять такт.
Дамсель Бланч-Астер казались горько удивлена.
— Достаточно того, что я должна выставлять себя напоказ перед этими деревенщинами. Должна ли я также взывать к их лучшим чувствам?
— Если возможно, да! Ходите медленно, с отвлеченной воздушностью. Не нужно переигрывать роль. Сапмое время вам облачиться в ваш костюм.
— В свое время. Вечер не такой уж теплый.
Замп пошел снова посоветоваться с Бонко.
— Мне не надо говорить, чтоб наша аварийная система была наготове.
— Да, сэр. У помп стоят люди. Волы у капстана. Команда разместилась у домкратов.
— Очень хорошо. Будем бдительными.
Прошло пол часа. Несмотря на их беспокойство на пристани стали собираться Вантцы, и когда Замп открыл калитку. Зрители платили нестоль уж незначительную плату за вход без жалоб и дисциплинированно занимали места на палубе посреди корабля.
Замп произнес краткие приветственные речи и вечерняя программа началась. Зампа порадовали его акробаты. Никогда они не выступали с такой отточенностью. Публика, хотя довольно угрюмая, реагировала удивленным бормотанием на некоторые особенно отважные трюки. В целом Замп был доволен.
Вторая часть программы началась также гладко. Из уважения к Вантцам, Замп сократил определенные сцены и изменил другие, так что в основном "смесь" стала не более чем серией ухаживаний, исполненных в причудливых костюмах и со всех живописностью в деталях разработанной Зампом, как только он сумел выдумать. Публика казалось слегка удивлена, но с пылом наблюдала лишь за теми слабыми эротическими пассажами, которые Замп оставил нетронутыми. До сих пор никто не пожаловался или казалось не чувствовал себя неудобно, и снова Замп почувствовал, что его публика удовлетворена представлением.
Замп произнес пролог к "Насильнику" в длинном синем плаще, скрывающем его костюм. Оркестр сыграл облигато из тем музыкальной партитуры, и Замп, теперь как-то менее озабоченный, почти с предвкушением, приготовился дать первый акт. Он решил превзойти себя в этой постановке. Огромная гостиная во дворце Асмелонд была роскошная ало-пурпурно-зеленая. Костюмы короля Сандовала и его дворян были почти также великолепны.
Дворцовые интриги вначале казались несвязными. Потом тонко повели сюжет до тех пор пока король Сандовал и принц Евалсифер не были захвачены эмоциями, которые не смогли сдержать.
Замп поставил сцену дворцовой оргии скорее более терпимой, чем первоначально планировал, но публика смотрела лишь с одобрением, и когда мятежник Трантино поднялся позади трона, чтобы заколоть короля Сандовала, они зашипели в ужасе.
Второе действие происходило на равнине Гошен перед замком Гайд, где Насильник, обвиненный в соучастии в смерти своего отца, нашел убежище.
Перед замком забурлили события. Насильник сражался на трех дуэлях последовательно с наиболее яростными противниками, потом вынесли светильник лунного света* для встречи его с своей[13] возлюбленной Лилэйнай. Он спел грустную песню медленно извлекая аккорды из гитары. Возлюбленная поклялась оставаться такой же неизменной как любовь которую сказочная принцесса Азоэ питала к своему возлюбленному Вайласу. И потом Лилэйнай откачнулась в ужасе и показала на бастионы:
— Вон идет дух Азоэ! Это — предзнаменование!
Замп также потащился назад инспектировать бастионе и точно измерить качество выступления Дамсель Бланч-Астеры. Занавес из газа украдкой опустился в полутьме сделав неясным изображение для публики. Зампу, однако, преставился лучший вид, если смотреть под неудобным углом. В любом случае, он не нашел недостатков в представлении этого духа.
Дух исчез. Замп как-то механически сказал свои фразы и действие закончилось его пленением через вероломство Лилайнай.
Акт третий открыл Насильника в кандалах, повернувшегося лицом к своим обвинителям. Он бранился, но не получил никакого ответа. Он был приговорен к смерти и прикован к столбу, оставлен в одиночестве. Насильник разразился трагическим монологом, и теперь Лилайнай появилась на сцене, и они вдвоем сыграли двусмысленную сцену, которую можно было сыграть дюжиной разных способов. Пришла ли она насмехаться над ним и увеличить его горе? Балансировало ли ее сердце между любовью и виной, жестокостью и раскаяньем? Может некое злое безумие толкнуло ее ко злу? В конце Лилайнай приблизилась к Насильнику и поцеловала его в лоб, потом отошла назад и плюнула ему в лицо; смеясь, почти истерически, она убежала со сцены.
