— А какие ты страны знаешь?

Натка призадумалась, наморщила нос, почесала затылок. — О, Умард и Мукинкот, кажется. Ещё есть, да только я не запоминала, а зачем мне?

Полицейские переглянулись, ничего подобного ни один из них не слышал.

— Давайте товарищ майор в интернете посмотрим, — предложил Ионкин.

— Давай, — Александров начал писать в поисковике, однако ответа не последовало. На экране возникло сообщение об отсутствии подключения. Майор набрал номер техподдержки и услышал, что произошла авария, работы ведутся.

— Посмотрели! Блин. Ладно, так за что, говоришь, у вас на костре сжигают?

— За нарушение закона.

— Что, любого?!!! — мужики обалдели.

— Ну да, а зачем ещё законы устанавливать, если их нарушить можно, и ты жив останешься? Да и потом, всяж семья преступника тоже умирает. Заклятье… Так что он, когда закон преступить задумывает, всю семью под погибель подводит.

— И детей?!!!

— Да, жалко их до слёз, хоть они-то, просто утром не просыпаются, души безгрешные, сразу в рай. Вот ведь гад какой, себя не жалеет, так хоть родных бы пожалел. А только, самой мне повидать такого и не пришлось. Дед, рассказывал, что было лет сто или двести назад.

— А сейчас чего?

— Так не преступает никто. Вон, Коля, ерунду какую-то говорил, мол, оступился человек…

Так почему перила не сделать, чтоб не оступался? У нас вот никто не оступается.

— А если ошиблись, и не того казнили? Настоящий будет смотреть да посмеиваться, а невинных убьют?

— Это как? Мага-стражника обмануть?!!! Да даже я, вон, за нож только подержалась и то, сразу увидела кто. И, даже, ваш волшебный интернет, который всё знает, не понадобился. А разве же я стражникам ровня? Да и господь не допустит.

— А вот другой маг возьмёт и такое заклинание придумает, чтобы на него не подумали?

— Чего? МАГ, придумает заклинание, чтобы кошелёк украсть? Зачем? Он уж тогда сразу денег и наколдует. Что ему, делать нечего?

— Ну, для кого-нибудь, проверить. Действует или нет.

— А этот, "ктонибудь", что, дурак? Пробовать? Хи. — Натка облегчённо вздохнула, ну чего они к ней прицепились, что, она порядки в их стране устроила? Нет, как мама с папой научили, так и живёт. Раз люди говорят, что так и надо, кто спорить-то будет. А главное зачем? Чтоб воров отпускали?

— Так у вас что, и судов нет? — полицейские переглянулись.

— Нет, судьи есть, прокураторы есть, защитники есть, а судов нету. У нас судилище дело не частое. Дед у меня судья сейчас, его в деревне выбрали.

— Так он все законы наизусть знает?

— Не, зачем ему? Кто какой закон нарушил, прокуратор говорит. Он читать может. По Книге закона и читает. А защитник проверяет, дабы ничего не напутал. Но вообще-то законы наши мы знаем. Прокуратор и защитник тем и занимаются обычно, что законы людям читают, да объясняют, ну и новости да повеления Короля и Графа рассказывают.

А чё им ещё делать-то? Вон последний раз дед и без них обошёлся. Ручей русло поменял, а граница между землями по нему была. Один кричит, — "у меня, теперь, земли меньше будет", а другой, — "как я к воде подойду?" Так дед велел границу перенести и тропинку к воде определить. Все довольны и остались.

— Стоп, стоп, СТОП! — майор встряхнул головой, — какие маги?!! Какие прокураторы! Какой ручей! К ножу притронулась, и знаешь, кто ударил?!!! Ты чего тут такое плетёшь?

Нет никакой магии!

— Да как же нет? — Натка даже сжалась вся от вопля стражника, — вон свет у вас без огня, компьютер, да всё, вокруг…. куда не глянь артефакт на артефакте, и артефактом погоняет.

— Наука это! И техника! — авторитетно заявил Александров, а лейтенант утвердительно кивнул, соглашаясь с начальником.

— Я и говорю, наука! И магия! Видать, технику у вас так называют, — согласно закивала головой Натка. Злить стражника ей совсем не хотелось.

— И ты умеешь колдовать?!

— Да где мне…, только то, что наша семья умеет.

— И что же?

— Ну-у, этого рассказывать нельзя. Это наши дела, семейные.

— А показать можешь?

— Да запросто! Вон у вас беспорядок, какой оставили… Оп… Оп… Оп… Оп…

Кабинет майора, через минуту, превратился в оазис чистоты и порядка. Даже пустые бутылки сияли кристальной чистотой. Стол же блестел так, что полицейские невольно прищурились. Чистый пол, белоснежные подоконники, сверкающие стёкла окон. Даже шторы были чисты и отутюжены. И воздух! Да, аромат утреннего леса.

— Что это было? Лейтенант?

— Магия! Так нос у того кадра? Тоже ты?!

— А как ты догадался? — удивилась Натка, — как думаешь, а он тоже понял, что это я? Ой мамочки… Да и ладно, всё равно не найдёт.

— Какой нос? Кто не найдёт? — майор уже не знал, что думать, вокруг него было свидетельство волшебства. Как к этому относится, Александров не знал. Ионкин смотрел на майора с надеждой, что старший по званию сейчас, привычно, всё объяснит. И снова они будут жить в простом и понятном, (ну вообще-то не всегда, что тут говорить), мире.

— Ну, могу я ещё внешность подправить, — скромно потупившись, заявила Натка, — так он начал Коле угрожать, я и… чтоб отвлёкся.

— Лейтенант, что там было?

— Пьяный на перроне, товарищ майор, я замечание сделал, а он начал права качать. Черт его знает, какая-то шишка. Тут, в Москве, сами знаете, куда не плюнь обязательно или в чиновника или в депутата попадёшь. Звонить кому-то собирался… А потом смотрю, нос у него сантиметров пятнадцать стал. Мы и ушли, не до хулиганства ему теперь. Потом Натка про выборы меня расспрашивала. Баннер увидела кандидата в мэры.

— Навального что ли?

— Нет, по-моему, чудака того, который призывал декларацию о честных выборах подписать. Это надо же, как охота в телевизор попасть! Вот зачем чего-то подписывать? Честный и так честно будет бороться, а для нечестного – подписал, не подписал… А Навального посадят? Товарищ майор? Вот если он выборы выиграет то как?

— Помнишь, когда приговор зачитали народ начал бузить. Нет, понятно, если Навального вот так можно, то какого-нибудь менеджера, и говорить нечего. Конечно, митинг сразу не санкционированным объявили. Красную площадь и Манежную мыть кинулись. Лишь бы народ туда не пустить. Честно говоря, противно, ну как, интересно, они должны были заблаговременно заявки подавать и разрешения получать, если приговор ещё не объявляли? Но где эти митингующие были, когда такие законы принимали? А наше дело – закон защищать. А Навального, просадят, специально выпустили, что бы волну сбить. А после выборов тихонечко закроют, и… пишите письма. У нас ведь как, вон по декретницам закон приняли, а вступление в силу отложили. Это чтоб потом, типа это те, которые раньше, приняли. Мы нынешние не причём. И с ВТО так же. Фишка это теперь такая.

— А кто такой навальный, на кого он навалился?

— Да есть тут один чудак, с коррупцией борется. Как ты её поборешь, пока у них суды на окладе?

— Нашли о ком говорить! — в политические дрязги, майору, впрягаться не хотелось, — ты, Натка, лучше расскажи, как ты Анну Ивановну-то после такого оживила?

— Да не оживляла я её, жива она была. Нож вынула, рану заживила, и кровь затворила, это да, так это обычные, сержантские заклинания, от деда и отца. Они их на войне должны применять.

И тут у майора мелькнула мысль, — "день то ведь начался с улыбки жены, а улыбается она, по утрам, теперь всё реже. Работа собачья, за день вымотаешься, домой еле ноги приволакиваешь. И хочешь жену порадовать, да не получается".

— Слушай, Натка, а для мужской силы у вас заклинания есть?

— А как же! После свадьбы-то, кроме мужа, ведь ни с кем нельзя! А если он не может? Живой же человек, мало ли. Поможем в такой беде, — смотреть на девчонку было смешно, она вдруг преобразилась, и стала походить на умудрённого пожилого доктора.

— А ты такое знаешь? Чтоб, как у молодого?

— А вам-то зачем, товарищ майор? — Ионкин навострил уши.

— Подрастёшь, поймёшь!