Голос Билли. Чего?
Брок. Спустись-ка сюда! (Диври.) Ты чего скис?
Диври. Я не скис.
Брок. Вид у тебя какой-то дурной.
Диври. Это освещение.
Брок. Может, заболел? Аспирина дать?
Диври. Я здоров. А если учесть, что я уже давно являю собой труп, то для трупа я просто на редкость здоров.
Билли спускается по лестнице, застегивая на ходу манжеты весьма изысканного платья, в которое она переоделась.
Брок (Диври). Черт, я иногда вообще даже не понимаю, о чем ты говоришь.
Диври (с усмешкой). Иногда.
Билли (Броку). Чего ты меня звал?
Диври. Тебе нужно подписать кое-что, моя радость.
Билли. Только одно и делаю, что подписываю.
Брок. Ну и радуйся. (Диври.) Во сколько должен прийти сенатор?
Диври. С минуту на минуту.
Брок. Пойду переоденусь.
В майке и носках, захватив пиджак и галстук, Брок направляется к лестнице, останавливается, смотрит на Билли, подходит к ней, придирчиво оглядывает. Билли следит за его реакцией.
(Диври, озабоченно.) Ну как она? Нормально?
Билли. На себя бы посмотрел.
Диври. Вполне.
Брок. Ты уверен?
Билли (не без кокетства). Ну, чего вы ко мне привязались?
Брок (не удостоив ее ответом, начинает подниматься по лестнице. На ходу — Диври). Если что не так, сразу скажи. А то с самого начала сядем в лужу.
Диври. Не волнуйся.
Брок уходит в свою комнату. Диври вынимает из портфеля пачку бумаг, раскладывает их на столе, дает Билли ручку.
Билли. Чего это с ним, а?
Эдди входит через служебную дверь, подбирает с пола туфли Брока, поднимается в его комнату.
Диври. Ничего. Хочет произвести хорошее впечатление.
Билли. Как же, произведет он.
Диври. Вот здесь — два раза.
Билли (подписывает бумагу, низко наклонясь над столом). А чего с теми бумажками, которые я на той неделе подписывала?
Диври (усмехнувшись). Пошли по назначению.
Билли. Я их уже, наверное, миллион подписала, не меньше.
Диври. Как и положено исполнительному директору.
Билли (подписывает вторую бумагу). Это кто директор? Это я, что ли? (Смотрит на Диври. Тот кивает.) Подумать только.
Диври. Неплохая карьера для танцовщицы из варьете, а?
Билли. А я там не только танцевала. У меня однажды целая роль была — со словами.
Диври. Ну да?
Билли. Честное слово. (Подписывает следующий документ.)
Диври. И много их было?
Билли. Кого?
Диври. Слов?
Билли. Целых пять реплик. (Загибая пальцы, с разным выражением.) «Да, я здесь!», «Он тут был, но сейчас его тут нет!» «Я не такая!» «Никогда не пью с незнакомыми мужчинами!» А потом в самом конце — «Убери лапы, ублюдок!»
Диври. Ты подумай, я и не знал.
Билли. Не веришь, можешь спросить.
Диври. Да верю, верю.
Билли (подписывает). Я может, звездой бы стала, если б не ушла.
Диври. Что же ты ушла?
Билли (подписывает). Гарри не хотел, чтоб я работала в ночном варьете. Он любит рано спать ложиться.
Диври. Тогда, конечно.
Билли (подписывает). Слушай, он какой-то смурной стал. Ты заметил?
Диври. Что именно?
Билли. Сама не пойму. Вроде, был всегда всем доволен, все тихо-спокойно. А теперь прямо вообще. И то ему надо, и это ему надо… Как шило в заду. Ну, на черта мы в этот Вашингтон приперлись?
Диври (промокая ее подпись). Это долго объяснять.
Билли. Да чего объяснять. Мне без разницы. Лишь бы он психовать кончил.
Диври. Это в нем бурлит честолюбие. (Прячет в портфель бумаги, достает другие.)
Билли. Во-во! Он же теперь вообще рта не закрывает. В жизни столько не болтал. Тут растолкал меня среди ночи и начал хвастать, какая он важная шишка. А скоро, говорит, такое проверну! Стану, говорит, вообще всем заправлять.
Диври. Вполне вероятно.
Билли. Ну и ладно. Лично мне-то наплевать. (Подписывает.)
Диври. Вот и большинству остальных тоже наплевать. Поэтому он и добивается всего, чего хочет. Проклятие нашего времени. Полный и всеобщий на-пле-ва-тизм.
Билли (подняв взгляд на Диври). О, заговорил. Выпил, что ли? Или так, вообще?
Диври (промокая ее подпись). И выпил, и вообще. (Убирает бумаги в портфель.)
Билли. Ну, все, что ли? (Откладывает ручку, бросает взгляд на горку, где стоит ее бутылка. Встает, направляется к горке.)
Диври (предостерегающе). Ты смотри, не увлекайся.
Билли. Теперь ты еще начнешь?
Диври. Лучше потом выпьешь, когда они уйдут.
Билли. Да что у вас тут сегодня за дикие дела?
Диври. Ничего дикого. Просто сейчас придут важные люди.
Билли. Это кто важный? Этот сенатор, что ли? Как его… Хэджес?
Диври. Да, сенатор Хэджес. С супругой.
Билли. А Гарри сказал, этот Хэджес на него работает.
Диври. Ну, в определенном смысле.
Билли. Тогда чего перед ним так выпендриваться?
Диври. Гарри хочет, чтобы эта его работа продолжалась и впредь.
Билли (после паузы). Для меня все это больно сложно.
Звонок в дверь.
Диври. От тебя только одно требуется: быть поприветливее и следить за своими выражениями.
Билли (недовольно). Ой, да ради бога. Хотите — у меня будет запор на языке.
Эдди сбегает по лестнице, идет открывать.
Диври. Это уже лишнее.
Билли. И вообще — я вам тут сидеть не нанималась! Сейчас возьму и уйду к себе! (Собирается исполнить угрозу, чувствуя себя оскорбленной.)
Диври (удерживая ее). Билли, я тебя прошу. Гарри это не понравится.
Билли (со страшной гримасой). Ну ладно, ладно! (С мрачным видом садится на диван.)
Эдди открывает дверь. Входят сенатор Хэджес и миссис Хэджес.
Диври (преувеличенно-бодро). Здравствуйте, дорогой Норвал! Как ваши дела?
Хэджес. Спасибо, грех жаловаться.
Диври (м-с Хэджес). Энни, а с вами мы вообще сто лет не виделись!
М-с Хэджес. Не говорите!
Хэджес (Билли). Добрый вечер.
Диври. Сенатор, вы должны помнить эту молодую даму. Вы ведь у нас знаток театра. Она выступала под именем Билли Доун.
Хэджес (без уверенности). О да… Разумеется…
Диври. Билли, это сенатор Норвал Хэджес. Я тебе о нем много рассказывал. (Хэджес протягивает руку, Билли пожимает ее.)
Хэджес. Очень приятно.
Билли. Очень приятно.
Диври. А это миссис Хэджес.
М-с Хэджес (садясь рядом с Билли). Очень приятно.
Билли. Очень приятно.
Диври. Надеюсь, вы не откажетесь чего-нибудь выпить?
М-с Хэджес. Рюмочку, с удовольствием.
Хэджес. Охотно.
Диври. Как насчет бурбона?
Хэджес. Очень хорошо.
