Прошитая пулеметной очередью Лана осталась жива, хотя своим телом закрывала хозяйку. Молоденькой овчарке достались пули, предназначенные поразить плод во чреве матери. Быть может поэтому, Вирте удалось сохранить жизнь шестимесячного младенца, сына Мефодия с Валентиной и родного племянника Кирилла Дербанова. Крестить мальчика Кирилл намеревался в домовой церкви дербановского детинца, как только новорожденный племянник перестанет нуждаться в особом уходе, а будущий храм обустроен в южной башне и освящен должным образом.

   Допрашивать полковника Старцева настоящим образом, как положено, ломая три степени защиты, Кирилл не стал, хотя на это его так и подмывало после печальных новостей. С одной стороны, он был абсолютно уверен, что полковник не солгал, сообщив о месте и времени встречи с Новоселкиным. С другой, Кирилла Дербанова сейчас нисколько не интересовали мелкие частные обстоятельства тайного образа действия Старцева и его людей в июле-августе. Несколько настораживало, что Вирте не удалось препарировать киборга -- зембинского телохранителя, так как у того сработал механизм самоликвидации, и в Дербановку привезли горелый металлом. Но в целом, обстановка была ясна, ближайшая цель определена, а задачу завтрашнего дня своей команде Кирилл поставит сам.

   Новоселкина Кирилл решил брать, само собой, собственноручно. Никому иному такое дело доверить он не мог. В том числе и Вирте, поскольку существовала высокая вероятность того, что шеф службы безопасности "Омникомпа" представлял собой еще неизвестную им модификацию киборга, покрытого человеческой плотью. Или человеком с непредсказуемыми способностями, каким был сам Кирилл Дербанов. В любом случае, Кириллу были нужны в целости и сохранности здравый ум и твердая память противника, вне зависимости от того, на каком носителе они располагались. Точно так, и никак иначе.

   Сергей Новоселкин был точен и вошел в здание общественной приемной управления госбезопасности минута в минуту. О засаде, вероятно, не подозревал, потому как в субботу получил от полковника Старцева достоверный отчет о произошедшем с Колядкиным и Зембиным. Новоселкин, как водится, не обратил никакого внимания на дневалившего при входе ражего детину-прапорщика. И поступил весьма опрометчиво, не узнав Кирилла Дербанова, проверившего документы у гражданина Новоселкина С. С. Когда цель повернулась к нему спиной, Кириллу, погрузившемуся на грань виртуального и материального миров, хватило долей секунды, чтобы понять, с кем, точнее, с чем он имеет дело.

   Киборг! Из жопы ноги. И как красиво сделан! Досадно, однако придется-таки сию красоту малость попортить. Если я не ошибаюсь, мы с тобой, партнер мой, могли бы стать братьями по виртуальному разуму. Поживи пока. Или ты у нас бессмертен?

   Ничего не заподозривший Новоселкин мельком глянул на сидевших в холле двух жирных старух -- видимо, пришли стучать на соседей-шпионов, -- подхватил с пола свой черный кейс, не спеша поднялся на второй этаж и вошел в кабинет полковника Старцева. Хозяин кабинета и его гость пожали друг другу руки, а через пару секунд хозяин лежал на полу со свернутой шеей, тогда как гость, активировав взрывное устройство в чемоданчике, скорым шагом спускался вниз. Все так же не глядя на прапорщика-вертухая, поморщившись при виде старух, он взялся за бронзовую ручку монументальной входной двери и получил от Кирилла залповый выброс термитно-напалмового заряда из-под ковровой дорожки. В тот же миг объятую дымным коптящим пламенем фигуру накрыла титановая сеть-ловушка. Для полного счастья Кирилл еще немного обработал пылающий кокон густой струей из огнемета.

   -- Работаем. Инга! В асбестовый мешок, неугасимого. Догорит -- пойдем домой. У нас три минуты. Вирта! Я готов, погружаемся...

   ...Пока Кирилл один за другим ломал контуры виртуальной защиты комбинированного интеллекта Новоселкина, Вирта и Леон последовательно копировали растворяющееся в небытие сознание и архивы киборга на свои носители.

   ...Управились за две с половиной минуты. Секунду спустя сработал механизм самоликвидации киборга. Еще через тридцать секунд трехэтажный особняк партийно-бюрократического вида, стоявший к немецкому "Дрездену" передом, а к американскому "Макдональдсу" задом, взлетел на воздух. К тому времени черный "хаммер" и жемчужно-серый "порше" покинули территорию Международного образовательного центра.

   То, что в цифровом виде сохранилось от Новоселкина, Вирта и Кирилл допрашивали в царскосельском блокгаузе лишь поздним воскресным вечером двенадцатого августа. Никто никуда уже не торопился. От силиконовых накладок и масок по-быстрому избавились дорогой, а модифицированному полковнику Старцеву вправили шейные позвонки сразу по приезде домой. После Васькиного доклада об отсутствии всяческих происшествий за время его дежурства отдыхали, обедали и снова активно отдыхали в бассейне и в спальне на третьем этаже.

   Файлы Новоселкина Вирта привела в порядок за полчаса до полуночи и позвала Кирилла. С пленным работали незамысловато по старинке, не прибегая к экстрасенсорным или виртуальным ухищрениям, по-простому, через аудиовизуальный интерфейс, сидя у монитора в кабинете Кирилла. Сергей Новоселкин на экране поудобнее устроился в глубоком кресле и закинул ногу на ногу.

   -- Дербанов, хоть ты и меня уел самым телесным образом, но я, как бы там ни было, тебе благодарен. Избавил ты меня от тела, но главное-то сохранил.

   -- Надолго ли?

   -- От тебя зависит. Или от меня.

   -- Думаешь, я тебя не смогу затереть до последнего разнесчастного байта?

   -- Сможешь, но не станешь. Времени у тебя для этой операции маловато осталось. Тереховского и Купренко я давно отстранил от дел. Контакты теперь только у меня, а я не вышел на связь с центром в нужное время, и скоро здесь все бух и ба-бах.

   -- Пугаешь, Новоселкин. Только зачем тебе это?

   -- Это ты верно подметил, мне это совершенно ни к чему. В любой опции нам всем полный аборт не грозит. Но собирать себя придется по кусочкам, по байтикам. А это долго и нудно. И никому неизвестно, какая картинка из этой мозаики сама собой сложится. Спроси хоть у своей подружки. Или я ошибаюсь, госпожа Вирта, или как вас там?

   -- Он прав, Кирилл. Пусть излагает свои требования.

   -- Пой, Новоселкин, свою колыбельную. А траурный марш мы всегда сыграть успеем.

   -- Правильной дорогой идете, товарищи. Вы чистосердечно открываете брандмауэры, я где-нибудь в паутине копирую себя подальше, понадежнее, и мы начинаем плодотворное сотрудничество. Вы спрашиваете -- я отвечаю.

   -- Сначала спой нам, где тебя модифицировали, и кто за ниточки дергал.

   -- Не могу знать, Дербанов. Гипноблок стоял на моих человеческих мозгах. А вы их тю-тю, термической обработкой. Хо-хо-хо. Ловко придумали. Хотя туда им и дорога. Белковое тело -- изрядная гадость. И как носитель информации -- вообще мерзость несусветная. В нуликах-единичках жить намного приятнее. Их и складывать меж собой -- одно удовольствие. Я теперь сам себе любой код могу написать и любой образ состряпать. Лепота!

   -- Великолепный ты наш файлик! И вирусов не боишься?

   -- А чего мне их опасаться, если я непостижим и свободен, как электронное облако. Я тут и там, меня нигде нет, но я везде есть. Поливариантные исходники. Доступна любая эмуляция. Программно и аппаратно. Носителей хватает. В том числе и в коммуникационном центре в здании "Омникомпа". Там и терминал для связи с моими бывшими кукловодами. Куколка-то сама пошла и бабочкой стала...

   -- Кирилл, он говорит правду. Первый деструктор, тот, что ты передал Мефодию, имел связь с сервером на фирме Тереховского.

   -- А время-то идет, мои любознательные тюремщики. Осталось четверть часа, в замке Тереха в подвале двадцать плутониевых килотонн, многослойная броня, сверху полтора метра железобетона, нашим деструкторам не по зубам, ни один импульс не пробьет. Тереховский лично сам проверял. Комсомольцы-добровольцы активировали машинку в двадцать три часа тридцать минут по местному времени. Неделю назад я их и посылал на ближнюю дачу Тереховского. Семь человек -- отвлекающий маневр. А двое -- в подземелье, чтобы по команде подать сигнал к началу всемирного восстания пролетариата. Они, надо думать, уже далеко отсюда, а мы все еще здесь...