Гость перестал водить руками, и убрал их за спину.

— Как бы тебе, получше объяснить.

Взгляд его нетерпеливо перескакивал с Васиного лица на меловую линию. Но голос оставался спокойным и ровным.

— Дело в том, что, видимо, я твоя последняя галлюцинация. Самая реалистичная. Все мои слова, — это защитные построения твоего подсознания, пытающегося спасти твой мозг. У тебя, началось раздвоение, личности. Так вот, я и есть часть тебя. Другая, больная часть тебя, наверняка тоже где-то здесь. И что-нибудь тебе внушает.

Он покрутил головой по сторонам, и пожал плечами.

— Я никого не вижу, интересно, а ты? А может, ты только слышишь ее?

— Не верь ему! Он хочет обмануть, — послышался изнутри внутренний голос.

— Наверняка, даже сейчас она пытается на тебя воздействовать. Эта частица тебя, вероятно, решила принять всерьез правила этой дурацкой игры и ведет тебя к сумасшествию. Хотя, я, конечно, ни в чем не уверен.

Крыс или Крис почесал рукой усики. Получилось забавно как у умывающегося котенка.

— В одном я уверен определенно. Чтобы избавиться от наваждения тебе требуется просто сойти с кровати, подойти ко мне, провести рукой, и увидеть, как я растворяюсь в пространстве. На этом все. Я растаю насовсем, и больше глюков ты не увидишь. Решайся.

Он замолк, и заложив руки за спину, уставился в пол.

Тем временем Вася окончательно пришел себя и почти перестал бояться. Осталось только слабое чувство стыда за обмоченные трусы.

— Не верь! — завопил внутренний голос, — Ему только и надо, чтобы ты вышел за черту! Он сожрет тебя.

— Заткнись, — Васин ответ прозвучал неожиданно громко.

— Чего? — удивился Крыс.

— Это я не тебе.

— А-а понятно, тихо сам с собою… Ты слышал такое слово шизофрения? Если ты хочешь до конца жизни пускать слюни в дурдоме послушай этот голос, и сыграй в дурацкую игру.

Он придвинул стул и сел перед чертой, закинув ногу на ногу.

— Я твоя здоровая половина, которая, как и ты, хочет избавиться от этого кошмара. Встань с койки, подойди ко мне, и все закончиться!

"Все закончиться" — прозвучало немного зловеще, но Барабас не придал этому значения.

Василий отложил в сторону подушку, повернулся, и начал задом переползать к краю кровати с намерением выполнить пожелание фантома. Ему уже порядком надоел весь этот спектакль. К тому же дико хотелось пить.

— Стой! — больно заорало в мозгу, — брось в него тапок! Ну, что тебе стоит?!

Тапок лежал под рукой. Он был спиной к Крысу, и тому не было видно рук Василия. Сжав правой рукой шлепанец, он медленно развернулся, и от живота резко метнул тапок в сторону призрака.

Тот не ожидал такого коварства и не среагировал. Попадание пришлось на голое бедро.

Крыс вскочил, и забегал по комнате как угорелый. Он изрыгал изысканные проклятия вперемежку, с матом. На бедре у него краснел обширный ожег. Кожа вспучилась крупными белыми волдырями.

— Ах, ты дешевое мясо, — брызгал слюной человек-крыса. — Не поверил гад! Ничего, выворачивающий мелок скоро испариться и я отгрызу твою дурную башку, падаль! Ты думаешь, этими вонючими тапками сможешь меня достать?! Меня Криса Помойника из великого рода бумажных крыс! Да ты слишком много о себе возомнил, щенок!

Он брызгал слюной, носился по комнате, и крушил мебель. Судя по ударам, силой существо обладало нечеловеческой. У Василия мелькнула надежда, что на шум прибежит персонал отеля, и спасет его. Но пока никто не проявлялся.

В конце концов, Крис врезал кулаком по зеркалу на шкафу, и оно неестественно бурно взорвалось острыми осколками разного размера. Один из осколков размером с пол ладони летел прямо в лицо Василию, но ударившись о невидимую преграду в воздухе, отскочил и упал на пол.

После этого незваный гость успокоился, и вернулся на стул. Кулак правой руки был в крови, он облизал его удивительно большим ярко алым языком. Потом склонился к бедру, неестественно вытянув шею, и стал зализывать ожог. Через минуту на теле призрака не осталось никаких следов.

Все это время ошеломленный Барабас молчал, наблюдая за шоу широко открытыми глазами. Он вдруг понял, что этот призрак не очень похож на фантом. Он настоящий! У Васи закружилась голова, и в горле начались спазмы.

— Дай воды! — проскрипел пересохшими губами Василий.

— Крис удивленно посмотрел на предпринимателя, и не говоря ни слова, вышел в гостиную, налил из бутылки в бокал шипучей минералки, и вернулся в спальню. Усевшись на стул, он поставил стакан на пол рядом с собой.

— Извини Василий. Психанул. С кем не бывает, — его голос был голосом уставшего старшего брата, — Просто очень неожиданно ты меня этим тапком прогрел. Я тут наговорил лишнего. Просто у меня хорошая реакция, поверь мне, и пропускать такой простой медленный бросок я не имел права. Ты ни в чем не виноват.

Он извинительно пожал плечами, и улыбнулся. Назвать его зубастую улыбку обаятельной, смог бы, разве что, недалекий неандерталец.

— Дело в том, что мы с тобой попали, как бы это выразиться, типа… — он засунул указательный палец с желтоватым ногтем, похожим на накладной, в ноздрю и с легким хрустом провернул несколько раз из стороны в сторону, — в игру. — Закончил фразу Крис.

— Дай воды! — прошипел Вася, не сводя глаз со стакана.

— Ну, ты наглец, сначала, значит, тапком отходил, а теперь уже и командовать начал. Я, знаешь ли, к тебе в лакеи не нанимался, — прогундосил гость.

— Встань, и сам возьми. К тому же я не могу преступить черту, ты знаешь. Он мельком глянул на тонкую линию, и перевел взор на Василия.

Меловая линия стала заметно тоньше, по ощущениям Барайкина, до полного испарения ей осталось минут десять-пятнадцать.

Вася не был трусом, скорее даже наоборот. В детстве он был ярко-рыжим и довольно хилым, и частенько привлекал внимание агрессивных сверстников. Однако с возрастом яркость рыжины поблекла, а кулаки окрепли. Барабас даже стал неплохим охотником-любителем. Да, мертвецов и всякую прочую нечисть он боялся с детства, наслушавшись талантливых страшилок в исполнении бабушки. Все, нематериальное, сверхъестественное, внушало ему животный ужас. Но он никогда не пасовал перед реальными людьми или животными. Единственное чего он опасался, помимо нечистой силы, это попасть в неудобное положение перед окружающими — например, пьяным упасть в бассейн или, допустим, сойти с ума. Вот это было бы действительно ужасным конфузом.

Василий решил принять реальность, такой как есть, и разобраться с причинами всех странностей когда-нибудь потом. Он оглядел свое ложе. Полный бардак. Смятые подушки и покрывала соседствовали со вчерашними свертками. Это прекрасно, что перед сном покидал все покупки на кровать. Рядом с запакованной палкой крюк лежал заряженный арбалет. Вот идиот! Ведь мог во сне нечаянно нажать на спуск.

Барайкин взял оружие и повернувшись, навел его на Крыса.

— Пододвинь стакан с водой вплотную к линии.

Крис Помойник и ухом не повел, сидел себе, как ни в чем не бывало. Только нарисовалась ехидная улыбочка, и за тонкими губами показались белые резцы.

— А если нет, то что? Застрелишь меня наповал из детской игрушки? Напугал муху говном. Стреляй добрый молодец, кончай безоружного Криса.

Он руками схватился за ворот футболки, и театральным жестом обнажил верх бледной волосатой груди.

— Давай мразь! — завизжал он. — Стреляй фашист поганый. Бумажные крысы не сдаются!

Он еще шире растянул ворот. И стал виден розовый рубец над правым соском.

Вася все сделал правильно. Он бил на поражение в точку между глаз. Он не сомневался в попадании с такого малого расстояния. И был прав. Металлическая стрела под действием силы упругости сорвалась, и с убойной скоростью полетела к намеченной цели.

Крис не шелохнулся, только сделал перед носом неуловимое кошачье движение рукой.

Сказать, что Вася был изумлен, значит, ничего не сказать. Вася был в шоке. Это невозможно! Невозможно поймать стрелу, летящую с такой скоростью!