Солдат, наблюдавший за ним в ту первую ночь, почему-то не нашел в себе сил рассказать об этом кому-нибудь, но сам всегда сторонился Ворона и испуганно смотрел на него, когда тот не мог этого видеть. В остальном же жизнь отряда никак не менялась, дни проходили за днями, и, когда, наконец, он достиг точки своего назначения, оказалось, что все уже собраны и, без значительных промедлений, Ульракское ополчение выдвинулось на Ургард.

В одну из ночей, после успешно выполненных ритуальных движений, Ворон решил, что наступила пора снова погрузиться в пучину памяти, и, удобно устроившись на своем ложе, приступил к этому важному занятию. На этот раз он долго не мог нащупать ни одной нити, ведущей к утерянным воспоминаниям, и подумывал было отложить все на другой раз, как вдруг совершенно неожиданно нашел то, что искал.

...

- Зачем каждому из нас ритуальный танец, шаман? - спросил Намурату, и его глубокие мудрые глаза обратились к лицу юноши.

- Мы танцуем, чтобы породниться с Тьмой, наставник, - отвечал тот, стараясь смотреть только в эти глаза. - Каждый танец индивидуален, ибо отражает душу своего творца.

- Только ради этого? - снова задал вопрос старик.

- Мы танцуем также, чтобы Тьма не имела над нами власти, какую мы имеем над ней, - сказал юноша.

- Значит, Тьма есть зло? - раздался новый вопрос.

- Как и Свет, Тьма - лишь первоначало, высшая форма стихии. По своей природе она более агрессивна, но и Свет способен к разрушению. Понятия зла и добра не могут совмещаться ни с одним из первоначал, ибо они у каждого свои.

- Выходит, у Тьмы есть своя воля, шаман?

- Как и Свет, воля Тьмы не поддается нашему пониманию, но может быть воспроизведена посредством видений и откровений, для чего и нужны шаманы.

- Тогда являемся ли мы слугами тьмы? - задал очередной вопрос Намурату.

- Нет, ибо мы не служим ей слепо, но используем ее силу по законам нашего ордена, во благо или во вред, руководствуясь лишь понятием высшей справедливости.

- Можем ли мы использовать силу в личных целях?

- Каждый шаман обладает полной свободой выбора в рамках установленных орденом обязательств. Но каждый из нас должен осознавать, что каждый его шаг порождает цепь определенных последствий.

- Являемся ли мы слугами людей?

- Нет, ибо не следуем их потребностям и нуждам, а лишь по собственному желанию и велению нашего кодекса допускаем необходимое вмешательство.

- Тогда, кто же мы?

- Мы - носители первоначала, и, поскольку Свет не имеет своего олицетворения, мы - хранители баланса, и стражи той грани, которая отделяет его от Тьмы.

- Можем ли мы покинуть наш пост?

- Нет, ибо тогда Тьма лишится контроля и, следуя своей природе, нарушит установленное равновесие.

Взгляд Намурату потеплел, старик благосклонно кивнул и пригласил Ворона следовать за собой.

- Ты верно понимаешь суть нашего бытия, ученик. Однажды из тебя выйдет замечательный верховный шаман.

...

Так вышло, что столица Скальдорна лежала ближе всего к вражеской границе, и потому вдвойне удобно было стягивать войска именно туда. Король Траугил сгорал от нетерпения быстрее начать кампанию. Забросив даже свою любимую соколиную охоту, он часами расхаживал по замковой библиотеке, составляя план боевых действий и прерывая это занятие лишь затем, чтобы осведомиться у своего советника, низенького тщедушного человечка, не добыли ли разведчики еще каких-нибудь важных сведений. Однако, все, что он узнавал, сводилось к тому, что Кальтира, видимо, подозревает о назревающих событиях, и тоже не сидит, сложа руки. Но это было очевидно, и понятно и без шпионов, и потому молодой король ярился и продолжал нетерпеливо курсировать от стены к стене.

В этот день Траугил находился в особенно плохом настроении, когда приказал позвать к себе Фагайра, своего советника. Король хмурился и бездумно перелистывал страницы какой-то книги, когда высокие створки дверей библиотеки отворились, и внутрь проскользнула сгорбленная фигура.

- Я здесь, Ваше Величество, - елейным голоском произнес Фагайр и отвесил низкий поклон.

Король повернулся к нему, не глядя бросил книгу на стол, однако, не попал, и, досадливо поморщившись, заговорил:

- Что у тебя есть для меня сегодня, Фагайр? Ну же, не тяни.

На некрасивом лице советника появилось выражение скуки, но голос его ничуть не изменился:

- Конечно, Ваше Величество, как пожелаете. Налоги за месяц собраны, беспорядки в Мулькире прекратились сами собой, урожай этим летом...

Король издал недовольное восклицание и сделал нетерпеливый жест рукой.

- Да не то, болван, это меня не интересует!

Советник вздохнул, и продолжил:

- Хорошо, мой король. Я знаю, что вы хотите услышать, но, увы, не могу вас ничем порадовать. Никаких новых сведений о вашем сыне не было. Кальтирское посольство не проявляет признаков беспокойства, но это не значит, что они ничего не замышляют. Ваши открытые приготовления уж слишком заметны, хоть они и не могут быть уверены в том, что войска будут обращены именно против них.

- Я знаю это, Фагайр, знаю, - устало сказал король, разом потеряв весь свой запал и упав в мягкое кресло.

- Кроме того, я осмелюсь снова воззвать к вашему благоразумию, Ваше Величество, - продолжал советник. - Пересмотрите свое решение, остудите свою ярость, но не начинайте этой безрассудной войны. Кальтира - маленькое горное королевство, и вам слишком хорошо должны быть известны все те неудачные попытки завоевать его, имевшие место в истории.

- Но что же мне делать, Фагайр?! Мой сын у них, я не могу просто сидеть, сложа руки, и ждать, пока они сделают с ним что-то ужасное!

- Мой король, у нас нет по-прежнему никаких...

- Доказательств? - король снова вскочил и стал гневно расхаживать по комнате. - Не начинай ту же песню, Фагайр, мы уже это много раз обсуждали! Я знаю, что он там, я уверен в этом!

Советник хладнокровно воспринял эту новую вспышку гнева, видно было, что он привык к такому поведению своего короля.

- И все же, Ваше Величество, может все-таки стоит внять голосу разума и...

- Хватит! - закричал Траугил, нависая над своим низкорослым собеседником. - Довольно этих россказней! Я тут король, и мои решения не подлежат обсуждению!

Маленький человек пожал плечами.

- Как скажете, Ваше Величество. Мое дело - лишь советовать.

Король вздохнул, провел дрожащей рукой по бороде и посмотрел на Фагайра уже более спокойным взглядом.

- Да, я погорячился, извини, Фагайр. Не будем больше возвращаться к этой теме.

Советник поклонился.

- Итак, - продолжил Траугил, - Что же слышно из Северной Империи?

- Все как обычно, Ваше Величество, благость и процветание. Когда было иначе?

Король снова вздохнул.

- Да, эти зандерлинцы знают, как благоустроить свою страну. Мы, наверное, никогда этому не научимся. Хорошо, что Империя не проявляет к нам никакого интереса. Не хотел бы я иметь такого врага или союзника.

- Возможно, вы очень сильно ошибаетесь, Ваше Величество, думая, что Зандерлину нет дела до наших дрязг с Кальтирой. Я очень удивлюсь, если Империя не воспользуется развязанной вами войной и не заявится сюда со своей панцирной пехотой, в качестве "умиротворителя". Не думаю, что мы сможем противопоставить что-нибудь этому, когда будем ослаблены. Мы и сейчас вряд ли могли бы успешно соперничать с Зандерлином.

Король подошел к стеллажу, провел рукой по корешкам фолиантов и повернулся к советнику.

- Да... Я тоже думал об этом. Но все равно это только предположения. Зачем Империи наш не слишком большой Скальдорн? Южнее нас только дикие земли.

- Вот именно, - произнес Фагайр. - Огромные неизведанные пространства. Не думаю, что Северная Империя не хотела бы называться Великой Северной Империей.

- Все это очень возможно, Фагайр, но нам все же нужно сейчас думать о более насущных проблемах, ибо война уже началась, пусть даже эти псы из Кальтиры еще и не знают об этом.