- Знаешь, давно хотел тебя спросить, но все как-то не решался. Только не подумай, что я струсил или что-то подобное... Просто хотел узнать поподробнее - какой он, мир по ту сторону? Ты же знаешь, родители почти не рассказывали нам о своей жизни там, не желая разжигать напрасной надежды на возвращение. Все что я знаю, взято либо от пришлых, тех, что мы переправляли в Федерацию, либо от караванщиков, которые знают еще меньше. А я хочу услышать твое мнение. Ты ведь только что вернулся. Какая она, жизнь твоего мира, среди обычных людей?

   Странно было видеть Мика в таком волнении, человек, который, не моргнув глазом, мог выйти один на один против целого племени, сейчас вдруг покраснел от смущения.

   - Ты, наверное, не к тому человеку обратился приятель, спроси лучше у кого-нибудь из них завтра утром. - Сергей указал на спящих, - В том мире я столь же чужой, как и ты и за те полгода, проведенных, как ты говоришь - по ту сторону, не было и дня, чтобы я не помышлял о возвращении. Та жизнь далека от меня так же, как и от вас с Джил. Привыкнуть к ней я так и не сумел. Извини, но почему ты задаешь подобные вопросы, откуда такой неожиданный интерес? Не помню, чтобы тебя, когда-либо волновали похожие вещи.

   - Откуда, ты спрашиваешь, да вот из-за неё. - Он указал на свою сестру, безмятежно спящую рядом и во сне казавшуюся еще прекрасней.

   - Ты же сам всегда говорил, что у нас, пришедших из того мира, развиваются разные там способности. И еще, ты наверняка заметил, что я всегда точно знаю, когда и откуда появится опасность. Иногда я даже чувствую, где пролетит следующая пуля. И я задумался, что это за способность такая, и сам стал называть ее - предвиденье. Ведь почувствовал же я, что следует зайти в кабак к Мегоду в тот вечер. Я не знал зачем, пока не увидел тебя. А теперь я чувствую, что ей не следует оставаться здесь. Внутри у меня, будто звенит сигнал тревоги, говорящий, она в опасности, пока она рядом с нами. Поэтому я и спрашиваю тебя, будь у тебя шанс, ты бы вернулся туда, пусть не для себя, но ради нее?

   - Ты же знаешь, что да. Ради нее я готов пойти на что угодно. Ну а ты? Неужели только во имя предчувствия, ты сможешь отказаться от своей вольной жизни, от свободы, от всей этой великолепной в своей первозданности природы. Ведь только здесь, ты можешь несколько месяцев идти вдаль навстречу горизонту, лишь потому, что тебе взбрело это в голову. Там, по ту сторону, нам придется жить в одном месте и каждый день ходить на одну и ту же работу, о путешествиях и тем более о подобного рода приключениях придется забыть. И еще, там мужчинам приходиться бриться не раз в несколько месяцев, как тут, а каждый день, усы и борода будут расти ужасно быстро. Ты готов на такую жертву? Или собираешься остаться здесь, если мы уйдем? - Сергей знал ответ, но все же спрашивал.

   - Нет, конечно же, я пойду вместе с вами. - Твердо ответил Мик. - вы двое, единственно близкие люди, что есть у меня. И ради вас я готов пожертвовать не только свободой, но и самой жизнью тоже.

   - А я и не сомневался. Но, объясни-ка мне поподробнее, что это за предчувствие, да и как собственно, это ты собрался перебраться на ту сторону?

   - Помнишь, я говорил, что мы видели Ририса на переправе через Лееш? Так вот, мы спрятались тогда в кроне дерева и смотрели вниз, и знаешь, в какой-то момент мне показалось, что Ририс смотрит прямо на меня. И тогда, будто чей-то голос прозвучал в моей голове, он говорил, бегите или будет поздно, бегите на запад. И мы побежали и очень быстро, признаюсь тебе, я повел её в Федерацию. И вот почему. Примерно полгода назад я встретил Раджа, помнишь, того индийца, что недавно стал проводником. Дело было в Зиаке, он как раз вел четверых пришлых, которых выкупил у какого-то тамошнего Лендлорда, так вот, он клялся всеми своими богами, что в Федерации нашли способ возвращать людей туда, назад. И хотя это своего рода скрываемая всеми тайна, но уже тогда он говорил, что при нем вернули девятерых, а ведь прошло полгода. - Распалившись, Мик заговорил довольно громко, во сне шевельнулась Джил.

   Сергей приложил палец к губам, и тот замолчал, однако видно было, как он взволнован. Джил, нащупав во сне руку Сергея, взяла ее в свои ладони и заснула еще крепче.

   - Не знаю как ты, а я в это верю. - Произнес Мик, уже более спокойно. - Ты заметил, что нас никогда не пускали за вторые, внутренние ворота. Я думаю, так происходит, чтобы мы не увидели того, чего нам видеть не следует и не рассказывали потом об этом по всем городам. Ты вот, к примеру, хоть раз был за вторыми воротами?

   - Нет, ты же знаешь, ни разу.

   - Вот и я не был, и никто другой из нашей братии. Нас принимают здесь, за первыми вратами, расплачиваются, кормят, улыбаются нам, но никогда не пускают дальше. А тех, кого мы приводим, сразу перемещают туда, за вторую стену, туда, где мы ни разу не были. И еще заметил странность, внешняя стена выложена из камня, а та вторая, внутренняя, уже целиком железная. Как ты думаешь почему? - Мик, как и все проводники, не переставал ломать голову над этим вопросом, над этой широко распространенной загадкой, постепенно переходящей в легенду.

   - Не знаю дружище, честное слово не знаю.

   - И никто не знает. Кто они - люди из Федерации? Откуда они появились, почему платят за каждого пришлого? Почему никогда не отвечают на наши вопросы, а лишь улыбаются или пользуются разными отговорками. И еще, я вспоминаю слова Мегода, он, как-то подвыпив, утверждал, что его отец в молодости бывал в тех местах, и тогда там никто и слыхом не слыхивал ни о какой Федерации.

   - И ты, конечно, считаешь, что они там делают из всех возвращенных нами мясной салат или барбикью. - Сергей попытался пошутить.

   - Да нет же, в их благие намерения я верю, я часто потом видел тех, кого мы привели туда, они выглядели чрезвычайно довольными и сами говорили мне, что счастливы. Но и они не отвечали на мои вопросы, а всё так же улыбались, хлопали меня по плечу и ничего не сказав, уходили. Прямо заговор, какой-то. - Мик, вероятно, как и Женька был сильно подвержен любопытству.

   - И что же ты думаешь, они там прячут от нас?

   - Дверь, калитку, портал какой-нибудь - проход, или как это там называется, вообщем путь туда, в другой мир, на Землю. А нам не рассказывают потому, чтобы мы не захотели вернуться, кто же тогда, им будет доставлять информацию и разыскивать пришлых, возвращать их обратно. Заметь, почти никто из возвращенных нами не стал впоследствии проводником. Стоит задуматься, а?

   - Да, пожалуй ты в чем-то прав. Так ты, как я понял, хочешь попросить вернуть нас, тебя, меня и Джил, туда, домой, на Землю?!

   - Да. Я и вёл Джил в Федерацию за этим, я догадывался, что ты попал обратно и хотел отправить её за тобой, да и сам тоже хотел, как бы это правильно сказать по-русски? - Отправиться. - Мик был немного смущен этим признанием.

   - О, это была бы еще та по живописности картина, если бы я встретил тебя на улицах своего курортного города. Ладно, я, как никто, верю твоим предчувствиям и обещаю тебе, если будет такая возможность попасть обратно, мы ею непременно воспользуемся. Пока же давай сохраним все в секрете, не будем подавать заранее нашим друзьям надежд понапрасну, вдруг им не суждено сбыться. Согласен?

   - Согласен, Ваше Сиятельство, будем топчать, то есть молчать. Устроим собственный заговор, в отместку Федерации.

   - И перестань уже называть меня этим Сиятельством, какой я тебе там Лендлорд, это всё, как говорят на нашей старушке Земле, понты, которые нужны только для местных.

   - Ваше Сиятельство забывает, что я в большей степени местный, чем пришлый, я ведь вырос здесь, на этих бескрайних равнинах. - Сергей уже давно заметил, что если его друг начинал вести подобные разговоры, это был верный признак, что настроение у него улучшилось.

   - Ну раз ты такой весь из себя местный, давай-ка приятель, подумай где бы нам побыстрее пополнить запас патронов, а то опосля сегодняшнего побоища, у нас осталось их очень мало. А впереди еще не один день пути. Хотя нет, сейчас ложись спать, а я тебя через пару часов разбужу, вот и будешь думать об этом до утра. Все, вперед, приказы не обсуждаются, а то ишь ты - Ваше Сиятельство! Сергей едва удержался, чтобы не рассмеяться, наблюдая за тем, как Мик ворча и негромко ругаясь по-английски, укладывался спать.