Оливия резко села в кресло, стоящее рядом с телефоном.

— Я... — Она знала, что должна быстро принять решение. Хотя, по правде говоря, у нее не было сомнений. — Я с удовольствием приеду к вам в гости, Адриана. Спасибо за любезное приглашение.

— C’est parfait! Значит, договорились. Когда сможешь приехать?

— Я собираюсь в Суррей навестить родителей, но уже в начале следующей недели буду у вас. Это удобно?

— Конечно, удобно, — ответила Адриана. — Если хочешь, я пришлю в Суррей нашего шофера, и он отвезет тебя к нам. Ехать на поезде очень утомительно.

— Спасибо.

— Что ж, жду тебя на следующей неделе, Оливия. Большое спасибо, что согласилась составить мне компанию.

— Не стоит благодарности. Уортон-Парк — мое любимейшее место на земле, — искренне заверила Оливия. — До свидания.

— A bientot, cherie[12].

Оливия положила трубку на рычаг и прижала руки к пылающим щекам. Сердце бешено колотилось от приятного волнения.

«Целый месяц в Уортон-Парке... с Гарри!»

Она закрыла за собой парадную дверь и чуть ли не бегом припустила к дому Венеции.

Вопреки ожиданиям Оливии эта новость не обрадовала Венецию. Оливия списала реакцию подруги на ее эгоизм. К тому же теперь ей придется одной ехать во Францию.

— Ты говоришь, звонила его мама? — фыркнула Венеция. — Как странно... Тебе не кажется, что он маменькин сынок?

Но Оливия не обиделась.

— Разумеется, меня пригласила хозяйка дома, как и положено по протоколу. И потом... я люблю Адриану и Уортон-Парк, — добавила она.

— Ты сошла с ума: отказаться от Ривьеры ради забытого Богом холодного мавзолея! — вздохнула Венеция. — Но я буду вспоминать о тебе, купаясь в Средиземном море и потягивая коктейли на солнечном берегу.

«А я совсем не буду тебе завидовать», — счастливо подумала Оливия.

На следующий день Оливия собрала свои вещи, поблагодарила бабушку и уехала в Суррей к родителям. Она провела там два дня, чувствуя себя крайне неловко. Папа и мама остались такими же, как всегда, зато их дочь сильно изменилась. За последние несколько месяцев Оливия превратилась в другого человека. За обеденным столом то и дело повисали долгие паузы, и она с трудом находила общие темы для разговора. Однако о чем бы ни шла речь, родители почти никогда не соглашались с ее мнением.

Вечером накануне отъезда в Уортон-Парк она сидела с мамой в гостиной и пила послеобеденный кофе.

— Значит, — произнесла мама, углубившись в вязание, — как я понимаю, у тебя роман с Гарри Кроуфордом?

— Да, он очень хороший парень. Но сейчас занят — тренирует свой батальон, и вряд ли нам придется часто видеться, пока я буду жить в их поместье.

— Ты не ответила на мой вопрос, Оливия. — Мама оторвалась от вязания и посмотрела на девушку.

— У нас с ним очень хорошие отношения, мама, — осторожно произнесла Оливия.

Мама улыбнулась:

— Когда я виделась с ним в январе, он мне очень понравился. Я только хотела сказать, что мы с твоим отцом одобрим ваш брак.

— Мама! — Оливия вспыхнула от смущения, услышав свою собственную мечту, озвученную другим человеком. — Рано об этом говорить!

— Однако я вижу, что ты в него влюблена. Каждый раз, когда произносишь его имя, твое лицо сияет.

— Да, наверное, ты права, — сдалась Оливия.

— Боже мой, сколько денег мы могли сэкономить на твоем светском сезоне, если бы поняли уже в январе, что жених под самым нашим носом! Леди Кроуфорд любезно пригласила нас с папой в Уортон-Парк на выходные. Я обещала, что мы приедем в конце августа. Надеюсь, к этому времени все изменится к лучшему. Сейчас обстановка в мире крайне нестабильна, Оливия. — Мама вздохнула. — Так что лови момент, милая, и наслаждайся всеми доступными радостями.

Позднее Оливия отправилась наверх, в свою спальню, потрясенная маминой откровенностью. Наверное, в преддверии войны люди стали смелее выражать свои чувства...

Утром Оливия проснулась в шесть, а к восьми оделась и собрала вещи. Фредерикс, шофер Кроуфордов, прибыл ровно в девять.

Мама вышла проводить ее на крыльцо.

— Пиши, милая. Я должна знать, как у тебя дела. — Она поцеловала дочь в обе щеки. — Желаю тебе хорошо провести время.

— Спасибо, мама. — Оливия порывисто обняла мать за плечи и прижала к себе. — А вам с папой счастливо оставаться!

Адриана радушно встретила Оливию на крыльце Уортон-Парка.

— Ма cherie, ты, наверное, устала. Проходи в дом. Сейбл заберет багаж и покажет тебе твою комнату. Ты будешь жить там же, где останавливалась раньше. Отдохни перед обедом. Торопиться нам некуда. Кристофер сейчас в Лондоне, а Гарри вернется не раньше десяти.

Сейбл проводил девушку в ее спальню. Она с приятным удивлением оглядела знакомое помещение: странно, когда-то оно казалось ей холодным и некрасивым...

Предвечернее солнце отбрасывало мягкий свет на симпатичные обои с цветочным рисунком. Оливия с удовольствием забралась в постель и сразу заснула, утомленная долгой дорогой.

Ее разбудил стук в дверь. В комнату заглянула горничная Элси.

— Добрый вечер, мисс Оливия. Я так рада вас видеть! Пока вы здесь, я буду за вами ухаживать. Ее светлость велела вас разбудить: уже восьмой час. Если вы сейчас не встанете, то потом не уснете ночью. Можно мне войти?

— Конечно. — Оливия улыбнулась. Ей было приятно видеть знакомое сияющее лицо девушки. — Я и не знала, что проспала так долго!

— Я набрала вам ванну, мисс Оливия. Можете помыться, а я пока разложу ваши вещи. Обед в восемь. Ее светлость сказала, что он будет неофициальным. Если позволите, я подготовлю для вас симпатичный наряд.

— Да, конечно. Спасибо, Элси. — Оливия откинула одеяло и встала с кровати. — Как твои дела? Вы с Биллом уже назначили день свадьбы?

— Да. Уже через четыре недели я стану миссис Уильям Стаффорд, — с гордостью сообщила девушка. — Возможно, вы еще будете здесь, мисс Оливия. Мне бы очень хотелось, чтобы вы пришли в церковь на наше венчание. Ее светлость подарила мне рулон кружева, и моя тетя шьет мне платье. Ох, мисс, я так волнуюсь!

Радость у горничной била через край, и Оливия невольно почувствовала легкий укол зависти.

Без пяти восемь Оливия спустилась вниз и обнаружила, что Сейбл ждет ее в холле.

— Ее светлость на террасе, мисс Дру-Норрис. Пойдемте, я вас провожу.

Она последовала за дворецким и, шагнув на террасу, увидела в углу маленький столик, накрытый на двоих. Большие свечи, защищенные от ветра стеклянными емкостями, мягко светили в сгущающихся сумерках.

— Проходи и садись, Оливия. — Адриана показала на второй стул. — Надеюсь, тебе не холодно? На всякий случай я принесла шаль. Знаешь, я люблю здесь есть в теплую погоду. Во Франции с мая по сентябрь мы почти не обедали в доме. У меня есть розовое вино, которое мне привозят с наших виноградников возле замка в Провансе. Каждый год я получаю по двенадцать ящиков. Попробуешь рюмочку?

— С удовольствием, — улыбнулась Оливия, усаживаясь. — Спасибо.

Адриана дала знак Сейблу, и он налил им вина.

— Мы будем есть через пятнадцать минут, Сейбл. Merci.

— Хорошо, ваша светлость. — Дворецкий кивнул и исчез в доме.

— Sante. — Адриана коснулась своим бокалом бокала Оливии, и они обе сделали по глотку.

Оливии понравился вкус. Белое вино казалось ей слишком кислым, а красное — слишком тяжелым. Розовое же идеально сочетало в себе достоинства того и другого.

— Ну как? — поинтересовалась Адриана.

— Очень вкусно.

— Мои родители обычно пили его из больших графинов, которые хранились в нашем погребе. — Адриана вздохнула. — Eh bien! Это одна из тех приятностей, которых мне теперь не хватает.

— Но вы счастливы здесь, в Англии, не так ли? — спросила Оливия.

— Да, конечно, но в этом году мне немного грустно. Мы всегда проводили август в моем родовом замке. Но сейчас Кристофер занят в Уайтхолле, а Гарри обучает солдат. Я не захотела уезжать без них. Кристофер считает, что война неизбежна.